Сколь бы хмурыми не были сейчас перспективы этой компании и сколь бы заурядными не были многие из посылаемых в рамках этой сети сообщений, Twitter стал частью большой революции в средствах связи. Интернет предоставил гражданам больше политической власти. Но новые технологии несут с собой и угрозы.
Первоначальные сомнения по поводу политического влияния социальных сетей постепенно развеялись. С приходом в нашу жизнь смартфонов, приложений для обмена сообщениями и услуг видео-трансляций Twitter и другие социальные платформы стали основой любых коллективных действий.
Они позволили единомышленникам быстро находить друг друга. Они облегчили рассылку сообщений и мобилизацию масс. Они позволили новым движениям протеста обходиться без вождей и формальной организации, по меньшей мере на ранних стадиях.
Всё это стоит приветствовать. Twitter и другие социальные сети сделали мир более демократичным. Они дали голос и власть тем, у кого их никогда не было. Причём не только в авторитарных странах. Социальные сети раскрутили такие движения против бюджетной экономии, как «Возмущённые» в Испании. Совсем недавно они помогли развиться движению «Жизнь чёрных кое-что значит», которое борется против насилия против афроамериканцев.
Но технологии никогда не бывают только хорошими или только плохими. Их появление всегда сопровождается двоякими последствиями. Социальные сети также способствовали росту опасных видов общественной активности: например, и ксенофобские группы в Германии, и Исламское Государство широко использую подобные платформы. И даже когда социальные сети обслуживают демократические политические движения, данные, которые они передают, могут быть использованы властями в дурных целях.
Кампании в Интернете оставляют глубокий цифровой след. Их можно анализировать даже в реальном времени. Тот же Twitter – хороший тому пример: тот, кто имеет доступ к миллионам сообщений, владеет, по сути, картой сетевой активности, может анализировать, о чём говорят пользователи и кто из них наиболее влиятелен.
Поток цифровой информации – золотое дно для разведывательных служб, особенно в авторитарных режимах. Социальные сети хороши и для слежки. Конечно, граждане могут использовать шифр, чтобы уйти от ока государева. Но чем больше секретность, тем меньше социальный охват и сложнее организовать политическую кампанию.
Власть алгоритма
Доступ к данным также способствует сосредоточению власти в руках частных организаций. Политические кампании, в частности в Америке, давно использовали данные об избирателях для того, чтобы вычислить сторонников, которых надо лишь слегка подтолкнуть, чтобы они пошли голосовать, или тех, кого можно убедить поменять свою точку зрения.
Благодаря социальным сетям избирателей теперь можно атаковать с гораздо большей точностью. Facebook, например, позволяет политическим организациям вставлять точно рассчитанные рекламные объявления в ленты новостей своих пользователей. Это может усилить политическую поляризацию, отделяя избирателей стеной от иных точек зрения.
Такие цифровые кампании недёшевы, что даёт преимущество тем фирмам, что имеют большую базу данных, и тем кандидатам, у кого больше финансовые ресурсы.
Первоначальное представление об Интернете как о самоуправляющейся кибер-Утопии давно стало достоянием истории. Но он остаётся общественным благом.
Опасность в том, что централизация баз данных может погубить многие демократические достижения, которые принесли социальные сети и другие технологии.
The Economist, 26 марта 2016 г.
