В речи, которую Си Цзиньпин произнёс в Казахстане 7 сентября 2013 г., не содержалось никаких намёков на то, что он собирается посредством сотен миллиардов долларов китайских кредитов и инвестиций залить бетоном весь мир. Никто тогда не предсказывал, что этот проект станет главной составляющей внешней политики Пекина и драматическим символом восхождения Китая к положению мировой державы.
Си Цзиньпин говорил лишь о намерении создать «экономический пояс» вдоль древнего Шёлкового пути, связывавшего Китай с Европой. Он выступал всего лишь за совершенствование инфраструктуры и снижение торговых перегородок. Если у него и были тогда какие-то великие намерения, то они были погребены под грудой размышлений об истории и казахской поэзии. Страны Запада были потрясены.
Ныне Китай собирается торжественно отметить 10-ю годовщину проекта. Он расхваливает свой почин «Пояс и путь» (ППП) как дар всему человечеству, принёсший огромные экономические выгоды.
Китай утверждает, что в странах, присоединившихся к ППП, было создано 420000 новых рабочих мест, что вызванный этим проектом экономический рост вывел из бедности 40 млн человек.
Америка и многие её союзники находят ППП не столь уж превосходным. Они считают его политическим инструментом, используемым для подавления зарубежной критики жестокого правления Си Цзиньпина. А ещё это способ поддержки китайских компаний, приведший к образованию у присоединившихся к проекту стран огромного внешнего долга.
Празднование годовщины ППП в Китае не в состоянии развеять тревоги богатых стран. Сердцевиной торжеств должно стать проведение в октябре в Пекине форума «Пояс и путь». Приглашены многие главы государств и правительств, но, как ожидается, из руководителей стран Запада не приедет никто.
Самым знаменитым гостем станет русский президент Владимир Путин. Его встреча с Си Цзиньпином должна раскрыть то, что, по мнению стран Запада, является подлинной целью ППП. Это попытка Китая продать альтернативную модель развития, которая чужда демократии, и создать мир, безопасный для диктаторов.
Когда запускался ППП, мало кто думал, что такая невинная вещь, как строительство автомобильных и железных дорог, портов и трубопроводов, окажется в центре борьбы между Китаем и странами Запада.
В речи Си Цзиньпина в Казахстане не было ничего удивительного. Не было ничего удивительного и в произнесённой им месяц спустя в Индонезии ещё одной речи, где он призвал к созданию Морского шёлкового пути. Так продолжалось до тех пор, пока через год Си Цзиньпин не стал использовать название, объединившее две идеи: «один пояс, один путь».
Это уже заставило вздрогнуть некоторых чиновников из стран Запада: оно выглядело слишком китаецентричным для столь сложного объединения столь большого числа государств. И Китай поспешил подправить название. Для иностранцев (не для китайцев) с 2015 г. используется термин ППП.
Всё это случилось до того, как отношения между Китаем и странами Запада, и без того острые и недоверчивые, начали стремительно ухудшаться. В 2017 г. президентом Америки окажется Дональд Трамп, который развяжет торговую войну с Китаем, ставшую частью его более широкой кампании по борьбе с попытками Пекина изменить правила поведения на международной арене. Потом Европейский Союз назовёт Китай своим «системным соперником». Впереди будет массовое заключение в лагеря мусульман Синьцзяна и решительное подавление выступлений в Сянгане. 
На графике показана динамика числа проектов, реализуемых в рамках почина «Пояс и путь» в 2013-2022 годах (правая шкала). На диаграмме (левая шкала) показана их стоимость (в млрд. долл.) и отраслевая структура (энергетика, транспорт, недвижимость, прочие). Источники: Центр зелёного финансирования и развития Международной школы финансов Фаньхай при Фуданьском университете.
Но Китай будет продолжать держать двери открытыми. Даже на Западе. В результате участниками ППП успеют стать 18 из 27 членов ЕС.
Греция – одна из них. С 2009 г. она переживала глубокий экономический кризис. И Китай оказался тут как тут. В 2008 г. китайский государственный судоходный великан COSCO заключил соглашение об аренде двух контейнерных причалов в Пирее – главном порте страны, что находится к югу от Афин.
В 2016 г. Греция, оказавшаяся под давлением со стороны ЕС и МВФ, которые требовали приватизации её активов, чтобы Афины смогли расплатиться по долгам, сделала новый шаг. Она согласилась продать COSCO 51% акций этого порта. Впервые в истории одна из европейских гаваней оказалась под контролем китайской компании. В 2021 г. Греция продала китайцам ещё 16% акций.
Китай торжествовал. Его чиновники назвали Пирей «головой дракона» ППП в Европе. Во время своего визита в Грецию Си Цзиньпин заявил, что этот порт является подтверждением того, что ППП – это «не лозунг и не сказка, а успешная практика и блистательная действительность». Всё это, конечно, выглядело впечатляюще.
Когда COSCO впервые пришла в Пирей, он занимал 93-е место по грузообороту среди контейнерных портов планеты. Теперь он входит в число 40 самых крупных портов мира. Огромные голубые краны, сделанные в Китае, разгружают огромные контейнеровозы.
До прихода сюда COSCO этот порт не имел технической возможности работать с такими крупными судами. В результате перестройки пропускная способность Пирея выросла более чем в 4 раза.
Но если Китай надеялся, что приобретение им жизненно важного порта обеспечит ему устойчивое политическое влияние в стране, являющейся членом НАТО и ЕС, то он, должно быть, оказался разочарован. После передачи Пирея под контроль COSCO Греция действительно блокировала заявления ЕС, осуждающие поведение Пекина в Южно-Китайском море и положение с правами человека в Китае.
Но в 2019 г. к власти в Афинах пришло проамериканское правительство. «Греки перестали рассматривать Китай как спасителя их экономики, – говорится в опубликованном в 2021 г. докладе Фонда Карнеги за мир во всём мире (Вашингтон). – Фактически выборы показали, что греческое общество ведёт себя всё более дерзко».
В последние годы отношение к Китаю по всей Европе заметно изменилось. ЕС стал более тщательно изучать иностранные инвестиции с точки зрения возможных угроз своей безопасности.
В Европе осуществляется лишь несколько больших проектов ППП. Один из них – это высокоскоростная железная дорога, которая должна соединить Венгрию и Сербию. Её строительство ведётся на китайские кредиты. Китай мечтает о том, чтобы продлить её до Пирея, но Македония и Греция пока в раздумье.
Гораздо шире китайское присутствие в Африке. Туда он пришёл задолго до появления ППП. Но новая схема ускорила проникновение Китая в местные крупные инфраструктурные проекты – от строительства железных дорог до сооружения портов. Чёрная Африка поглотила большую часть кредитов в рамках ППП.
Но африканские страны настолько обременены долгами, что надежды на возвращение этих кредитов призрачны. Африка стала для Китая финансовой трясиной.
Карта реализации китайского почина Пояс и путь.
Ловушка для кого?
Китайские банки охотно дают кредиты, но на жёстких условиях. Многие из них рассматриваются как коммерческие. Китайские кредиторы не обращают внимания на призывы со стороны стран Запада помочь государствам Африки, списав их долги.
Впрочем, в июне Пекин присоединился к другим странам-кредиторам и подписал соглашение с Замбией о реструктуризации её многомиллиардного долга, большая часть которого образовалась благодаря китайским кредитам. Это серьёзный сдвиг. Обычно Китай предпочитает разбираться со своими трудностями на закрытых двусторонних переговорах. Однако пока Пекин ни разу не согласился на списание долгов.
Некоторые чиновники из стран Запада жалуются, что Китай расставляет «долговые ловушки» для беспечных получателей кредитов в рамках ППП. Идея заключается в том, что, когда заёмщик окажется не в состоянии расплатиться по долгам, Китай сможет вытянуть из него уступки, например добиться передачи в собственность жизненно важных объектов инфраструктуры.
Примером такого поведения является приобретение одной китайской компанией в 2017 г. построенного китайцами порта Хамбантота (Шри-Ланка) после того, как правительство этой страны не смогло вовремя вернуть долги. Однако доказательств, что китайцы намеренно устраивают такие ловушки, мало.
Скорее китайские банки заманивают в ловушку самих себя, раздавая кредиты без должной оценки рисков. Сейчас они предпочитают поддерживать должников на плаву, а не давать им потонуть.
Согласно данным американской исследовательской группы AidData, в 2016–2021 годах китайцы предоставили своим терпящим бедствие старым должникам новых кредитов на сумму в 185 млрд долл.
В 2010 г. менее 5% китайских кредитов за рубежом шли на поддержку стран-должников, оказавшихся в трудном положении, а к 2022 г. доля таких кредитов выросла до 60%.
Впрочем, китайские банки довольно жёстко относятся к такому кредитованию. Как говорилось в мартовском докладе AidData, процентная ставка МВФ по такого рода кредитам равна обычно 2%, а средняя ставка китайских банков – 5%.
Возможно, Китай начинает извлекать уроки. Как сообщает исследовательская компания Rhodium Group, объём предоставляемых им зарубежных кредитов достиг максимума в 2016 г. и с тех пор сокращается.
«Несколько раз серьёзно споткнувшись, – говорит её представитель, – крупные китайские банки начали пересматривать свою практику кредитования». В 2020 г. Китай предоставил африканским правительствам новых кредитов на сумму менее чем 2 млрд долл. Это самый низкий уровень с 2004 г.
Точно такая же история произошла с Пакистаном – ближайшим союзником Китая. Там речь шла о выделении 60 млрд долл. (хотя в действительности дали менее половины этой суммы) на такие огромные проекты, как модернизация дорог и электростанций.
Все они объединены названием Китайско-пакистанский экономический коридор (КПЭК). Его целью было развитие торговли через горную границу между двумя странами и далее через порт Гвадар, расположенный в 1500 км юго-западнее.
Китай управлял Гвадаром с 2013 г., но ничего подобного успеху Пирея там не наблюдалось. Помешали насилие со стороны местных военных и внутриполитическая борьба в Пакистане. Огромные заимствования, связанные с созданием КПЭК, способствовали возникновению в этой стране долгового кризиса. За помощью Пакистан обратился к МВФ и опять же к Китаю.
Но Китай по-прежнему верен идее КПЭК. Особую важность ППП приобретает в соседних с Китаем странах. Помогая им создавать инфраструктуру, Пекин исходит не только из коммерческих возможностей, но и из соображений обеспечения гарантий собственной безопасности. В ряде случаев речь идёт о прокладке по суше альтернативных маршрутов для импорта топлива в обход Малаккского пролива – узкого места, где Америка может схватить Китай за горло.
В случае с Пакистаном Китай рассчитывает на многочисленные дивиденды. Процветающий Пакистан, по расчётам Пекина, может стать противовесом Индии. А Индия – это соперник Китая. Станет меньше и вероятность вспышек насилия в Пакистане, которые могут перекинуться на соседний Синьцзян. Специалисты по безопасности из стран Запада полагают, что Гвадар может стать базой китайского ВМФ. Хотя пока нет никаких обоснованных свидетельств начала там такого строительства. Есть только слухи.
В отдалённых регионах планеты ППП уже не столь дерзок и смел. Но у себя на заднем дворе Пекин продолжает по соображениям безопасности и экономической выгоды воплощать в жизнь этот проект. Как отмечает Международный институт стратегических исследований (МИСИ; Лондон), в фокусе особого внимания Пекина находится Юго-Восточная Азия.
«Нет стратегически более важного региона» для Китая, утверждают его специалисты. В условиях растущей напряжённости со странами Запада Китай всё больше озабочен вопросами экономической безопасности.
«Он хочет использовать ППП, чтобы создать альтернативные рынки сбыта для своих товаров и альтернативные цепочки поставок», – говорят в МИСИ. Особенно Китай интересует всё, что касается работы высокотехнологичных отраслей его промышленности. Страны Юго-Восточной Азии жизненно важны для правильного функционирования этих цепочек.
На этом участке наблюдается продвижение вперёд. В 2021 г. Китай закончил строительство железной дороги, соединяющей Куньмин (Китай) с Вьентьяном (столицей Лаоса – одной из самых бедных стран Азии). 422-километровый лаосский участок этой линии проходит через горы, до сих пор усеянные неразорвавшимися американскими бомбами времён Вьетнамской войны. Почти половина его приходится на тоннели.
В апреле началось пассажирское движение по этой линии. Путешествие от Вьентьяна до китайской границы раньше требовало целого дня езды на автомобиле по ухабам. Теперь это всего 3,5 часа удобной езды на поезде. «США сбрасывали бомбы на Лаос, а Китай строит железные дороги», – гласит заголовок в пекинской бульварной газете The Global Times.
Эта идея постоянно повторяется китайской пропагандой: Китай великодушен, а Америка – задира. Некоторые из лаосцев согласны с этим. Китай – наш «старший брат, у которого мы можем учиться», говорит Фуфет Кьофилавонг из Национального университета Лаоса.
Однако опросы общественного мнения в соседних с Китаем странах показывают, что беспокойство по поводу китайского влияния там растёт. Разговоры корреспондента The Economist во Вьентьяне показали, что многие лаосцы критически относятся к неспособности их собственного правительства извлечь больше выгод из китайских проектов. Они говорят, что Лаос тратит очень много средств на обслуживание внешнего долга в условиях, когда ему не хватает денег на такие жизненно важные вещи, как образование.
Лаос погряз в долгах. К концу 2022 г. он был должен иностранным кредиторам 10,5 млрд долл. Это 84% его ВВП. Около половины этой суммы – это долг Китаю. В прошлом году валютные резервы Лаоса упали до столь низкой отметки, что под угрозу были поставлены закупки за рубежом топлива. Кредитные агентства предостерегают, что эта страна находится на грани банкротства. Пекин позволил Вьентьяну отсрочить выплату долга.
Китай рассматривает железную дорогу Куньмин – Вьентьян лишь как этап на пути создания магистрали, которая должна связать его с Сингапуром. Пекин мало интересует сам по себе Лаос с его населением в 7,5 млн человек.
Гораздо важнее проложить рельсы в куда более богатый Таиланд, где живёт в 10 раз больше людей. Китайцы сейчас работают над этим. Но завершить этот проект будет нелегко. Мешают запутанное внутриполитическое положение в Таиланде и Малайзии, трудные переговоры об условиях проекта (в Лаосе всё было гораздо легче) и насторожённость многих местных политиков по поводу сближения с Китаем.
Не так-то легко понять, чем на самом деле является ППП. Его часто сравнивают с планом Маршалла – финансируемым Америкой восстановлением Европы после Второй мировой войны. Но это неверно. Прямая помощь составляет лишь небольшую часть ППП. Да и многие страны, принимающие участие в ППП, относительно благополучны.
Более 150 государств планеты присоединились к этому проекту. Около половины из них Всемирный банк относит к числу стран с доходом выше среднего и даже с высоким доходом. Слова «Шёлковый путь» лишь вводят в заблуждение. Для участия в этом проекте нет никаких географических ограничений.
Зато они помогают прояснить, как меняется этот проект. В 2015 г. Китай заявил, что намерен создать Цифровой шёлковый путь. Это довольно изысканное описание деятельности за рубежом китайских компаний (как государственных, так и частных) в таких отраслях, как телекоммуникации и облачные вычисления. Страны Запада (прежде всего Америка) обеспокоены, что целью Китая является захват рынков с помощью своих дешёвых передовых технологий, что угрожает их безопасности и личным свободам их граждан. Высокотехнологичные битвы Америки против Китая – это отчасти ответ на такого рода страхи.
Сейчас, когда многие страны переживают долговой кризис, а Китай столкнулся с замедлением экономического роста, о ППП стали говорить в более осторожных выражениях. В 2021 г. Си Цзиньпин провозгласил начало его нового этапа, нацеленного на воплощение в жизнь «небольших, но прекрасных» проектов. Это означает, что к ним предъявляются более высокие стандарты, в частности по окупаемости.
Предполагается, что теперь в центре внимания окажутся такие отрасли, как зелёная энергетика и цифровая инфраструктура. Он заявил, что Китай прекратит строительство за рубежом ТЭС, работающих на угле. Как сообщает МИСИ, даже во время пандемии китайские инвестиции в зарубежные проекты в области цифровых технологий продолжали расти.
В государственных средствах массовой информации с ППП начинают соперничать за внимание аудитории новые идеи, высказанные Си Цзиньпином: почин «Всемирное развитие», почин «Всемирная безопасность», почин «Всемирная цивилизация». Пока это всего лишь концепции, а не серьёзные планы действий.
Но во всём этом присутствует скрытый подтекст: китайская модель лучше для бедных стран, чем западная с её креном в сторону прав человека; западные военные альянсы – угроза миру во всём мире; критика китайского коммунизма – это, по сути дела, расистское нападение на древнюю культуру Китая.
Но это вовсе не значит, что ППП заброшен. В преддверии октябрьской встречи в верхах в Пекине о нём много говорят и пишут китайские официальные средства массовой информации. Это излюбленный проект Си Цзиньпина. Данью его важности стало решение Коммунистической партии в 2017 г. включить в свой устав упоминание о необходимости его воплощения в жизнь. Тем самым сомнения в ППП объявлены ересью.
В репортажах государственного телевидения рассказывается, как Си Цзиньпин посещает по всему миру объекты, возводимые в рамках ППП, так, словно это он лично преподносит человечеству благодеяния Китая. В одной августовской статье его хвалили за «открытие «счастливого пути», который принесёт пользу всем странам». Иными словами, у ППП большое будущее.
The Economist, 9 сентября 2023 года.
