В сослагательном наклонении
Напомним, приказ Министра образования Фурсенко о реорганизации ПГПУ вышел 23 апреля 2012 г. В те дни казалось, что решение это не окончательное, что все еще можно отыграть назад. Тем более что сам Фурсенко через несколько дней после издания указа ушел с занимаемой должности. Тем не менее объединение состоялось.
Возможно ли было избежать слияния? В 2012 г. ректор ПГПУ Владимир Коротов отвечал на этот вопрос однозначно: «Нет, все решено наверху, нашего мнения в Минобрнауки даже никто не спрашивал». Сегодня эти уверения звучат не слишком убедительно, учитывая то, сколько раз за эти годы министр образования говорил об исключительно добровольном объединении вузов.
Вот, например, из последнего. Начало 2016 г., министр Дмитрий Ливанов дает комментарий о положительных и отрицательных тенденциях при слиянии вузов: «Министерство поддерживает объединение вузов только при выполнении двух условий.
Во-первых, такое объединение должно быть добровольным, то есть коллективы вузов принимают добровольное решение об объединении. Во-вторых, объединение должно соответствовать стратегическим интересам развития конкретного региона» (цитата с сайта партии «Единая Россия»).
Так что очень может быть, что в Минобр-науки согласия Коротова на объединение все-таки спрашивали и все-таки получили. Другое дело, как подобное согласие добывается. К примеру, в конце 2015 г. руководству трёх вузов Ярославля (Ярославского государственного университета им. Демидова, Ярославского педагогического университета и Ярославского технического университета) пришло письмо за подписью заместителя губернатора. В этом послании ректорам предлагается «добровольно» объединиться. На самом деле ни о добровольности, ни о согласии говорить тут не приходится: вузы либо противятся слиянию, либо не могут договориться о его условиях.
Забавно, что как в случае с пензенскими вузами, так и в Ярославле инициатива объединения исходила, похоже, от руководства области, а не от самих ректоров и сотрудников университетов.
Могли ли студенты и преподаватели остановить процессы поглощения ПГПУ? Вопрос непростой. С одной стороны, в середине 2000-х это получилось. Активная позиция студентов и преподавателей, митинги и выступления в СМИ – все это помогло отсрочить исчезновение педуниверситета.
Более того, и в 2012 г. студенты и сотрудники Тамбовского государственного технического университета сумели отстоять независимость своего вуза и добиться отмены приказа Минобрнауки об объединении с Тамбовским государственным университетом.
Но были и другие случаи, когда протесты ни к чему в итоге не приводили. Самый характерный (и самый известный) пример – Московский вуз РГТЭУ, 2012 год. Студенты и преподаватели устроили забастовку, СМИ активно освещали эту историю. Однако решение о реорганизации вуза путем присоединения его к РЭУ отменено так и не было.
Следует отметить, что и в ПГПУ, и в РГТЭУ протесты не были поддержаны администрацией вуза. Наоборот, почти центральным пунктом всех заявлений Владимира Коротова был тезис «Сопротивляться бесполезно, надо спокойно и без эксцессов принять условия Министерства образования».
Вообще объединение ПГПУ и ПГУ проходило на фоне заверений в том, что студенты не пострадают, а преподаватели только выиграют в зарплате. В общем, все, как на войне: «Рус, сдавайся. В плену тебя ждет вкусный водка и теплый баба».
В результате противостоять объединению на практике решилось лишь несколько небольших разрозненных студенческих групп, да еще коммунисты проявили некоторую активность. Вскоре все это заглохло само собой.
ПГПУ в 2012 г. не повезло с руководителем. На посту ректора оказался человек, который сразу же поднял белый флаг, даже не пытаясь бороться. Поэтому сейчас мы не знаем, могли ли протесты изменить ситуацию. Ведь бороться в ПГПУ толком никто и не пробовал.
Ожидания и реальность
Полезно вспомнить, какие чаяния и страхи витали в воздухе в дни объединения. Для анализа мы возьмем статью «Улицы Московской» от 11 мая 2012 г. «ПГПУ им. Белинского: конец истории». В этом материале о будущем объединенного вуза рассуждают два преподавателя пединститута – Андрей Мясников и Вячеслав Власов.
Андрей Мясников был настроен скорее оптимистически. Он ожидал создания на базе двух вузов федерального научно-исследовательского университета, открытия нового факультета философии, новой специальности «философия». Мясников полагал, что преподавателям при объединении не грозят увольнения, но при этом несколько опасался ухода педагогического образования на второй план.
Спустя 4 года смотрим итоги. По ожиданиям мы видим полный ноль. Федерального НИУ из ПГУ не получилось, хотя об этой перспективе заявляли и ректор Гуляков, и проректор Мещеряков. Цитата по Виктору Мещерякову: «Стратегическая задача, как я ее понимаю, – это через 3-5 лет подтянуться к критериям, которые требуются для получения статуса национального исследовательского университета». Из этих 3-5 лет прошло уже 4, но о статусе НИУ для ПГУ теперь даже почти не вспоминают.
Факультет философии, конечно же, не был открыт. Даже существующие в 2012 г. факультеты ПГПУ были сокращены и оптимизированы, что уж говорить о каких-то новых. Специальности «философия» тоже никто не открыл и открывать, по-видимому, не собирается.
Ситуация с увольнением сотрудников бывшего ПГПУ в эти годы действительно была относительно спокойной. Однако, по данным «УМ», увольнения все-таки имели место: люди уходили, причем именно из-за новых порядков объединенного вуза.
Об отходе педагогического образования на второй план мы поговорим отдельно, но позже.
Вячеслав Власов в 2012 г. был настроен против объединения вузов. Он полагал, что выгоды от такой реорганизации будут на копейки, а потери – на тысячи и миллионы рублей. Власов ожидал: сокращения числа факультетов, снижения уровня подготовки педагогических кадров, потери традиций ПГПУ, сокращений сотрудников и преподавателей.
Мы видим, что в плане сокращения сотрудников и числа факультетов Вячеслав Власов оказался отчасти прав. Что касается потери традиций, то этот «показатель» сложно измерить каким-либо градусником. Однако если мыслить без изысков, то получается: нет ПГПУ – нет и традиций ПГПУ. Все логично.
Упоминавшийся выше Виктор Мещеряков ожидал, что зарплата сотрудников бывшего ПГПУ в объединенном вузе несколько вырастет. Видимо, так и произошло. Во всяком случае жалоб на то, что «и с зарплатой обманули», вроде не слышно. Александр Гуляков в 2015 г. озвучил данные: средняя зарплата по коллективу ПГУ – 25000 руб., по профессорскому составу – 36000 руб. В целом – неплохо.
Впрочем, не так давно ходили слухи о том, что для поддержания приемлемого уровня средней зарплаты в вузе планируют проводить массовые сокращения. Однако серьезного подтверждения эти разговоры пока не нашли.
Еще один важный момент, на который напирало руководство ПГУ: предполагалось, что разница между «коренными» сотрудниками вуза и «пришлыми» людьми из ПГПУ исчезнет в самые сжатые сроки, буквально за несколько лет. С тех пор прошло 4 года.
По информации «УМ», разделение на «наших» и «не наших» по-прежнему сохраняется даже внутри объединенных кафедр. Ткани двух университетов не желают срастаться.
Что потерял ПГПУ
Остановимся и непосредственно на негативных последствиях для бывшего ПГПУ. После объединения в пединституте заметно уменьшился план приема новых студентов. По примерным данным, в пединститут принимается всего лишь 500 первокурсников. Из них по педагогическим специальностям – приблизительно 350 человек.
Далее – пединститут постепенно теряет собственность, которой ранее управлял. В былые времена исторический факультет занимал целое здание. Теперь «историки» довольствуются лишь одним этажом в 11 корпусе ПГУ, а их прежнее место обитания занял юридический колледж. Старинное здание юридического факультета ПГПУ также передано под другие цели. Там располагается факультет стоматологии мед-института.
Инфраструктура, которая годами складывалась в ПГПУ, тоже теряется. С территории пединститута исчезла студенческая поликлиника, был закрыт профилакторий.
В ПГПУ действовало два диссертационных совета – исторический и педагогический. Теперь нет ни одного.
Что касается равноправия, то его тоже нет – по понятным причинам. Важные решения в вузе принимаются на уровне руководства ПГУ, а не в пединституте.
Но самое главное, что теперь пединститут, по сути, работает не на благо области, а на благо ПГУ. Основной задачей пединститута стала не подготовка педагогов для нашего региона и для страны в целом, а выработка некоторых показателей, количественных и качественных. Ведь если у ПГУ будут хорошие показатели, вуз получит дополнительное финансирование от государства.
Пединститут был присоединен к ПГУ, фактически, «для массивности», чтобы объединенный вуз мог похвастаться большим количеством обучающихся студентов и выпускаемых научных работ. А подготовка учителей – это так, попутное занятие.
Часто говорят о том, что пединститут после присоединения к ПГУ утратил свой дух, свою особую ауру. Может быть, это так, а может, и не так. О чем можно говорить наверняка, так это о том, что пединститут потерял свою субъектность, утратил право говорить о себе от первого лица.
Студенты и преподаватели, судя по всему, до сих пор чтят память человека, чье имя присвоено вузу – Виссариона Белинского. Недавно даже был организован митинг в честь годовщины критика.
Вопрос лишь в том, достоин ли нынешний пединститут носить имя «неистового Виссариона»? Белинский умел бороться за свои идеалы, отстаивать свое мнение. Нельзя сказать, что ПГПУ в последние свои дни имел смелость действовать похожим образом.
А если бы руководство ПГУ решило отобрать у пединститута имя Белинского – просто так, ради интереса? Вряд ли бы студенты и сотрудники пединститут сумели его отстоять. Наверняка утерлись бы и смирились.
Разъединение или новое объединение?
Возникает крамольный вопрос: если плюсы объединения вузов слабодостижимы, а минусы очевидны, не обратить ли процесс вспять? Можно ли на данном этапе разъединить ПГУ и ПГПУ?
Опыта подобной «дезинтеграции» в современной России или вовсе нет, или он ничтожно мал.
В качестве исторической аналогии можно, пожалуй, привести только период 20-х годов ХХ в., когда в СССР шло массовое разукрупнение вузов. Но вряд ли этот опыт применим для нынешних условий.
Однако нашей области жизненно необходим вуз, готовящий хороших педагогов. Вести с полей ЕГЭ не радуют: чтобы нынешние выпускники школ выходили в свет не со справкой, а хоть с какой-то оценкой в аттестате, приходится снижать пороговые показатели на госэкзаменах. И если улучшения качества образования можно будет достичь путем новой реорганизации ПГУ и восстановления ПГПУ, то об этой возможности стоит серьезно подумать.
Однако пока разговоры идут скорее в обратном направлении. По слухам, есть планы по новым присоединениям к ПГУ. На этом раз его составными частями могут стать Пенз-ГТУ и ПГУАС. При этом якобы руководитель ПензГТУ в принципе согласен на поглощение, а ректору ПГУАС не нравится ситуация, при которой все финансовые потоки в сфере пензенского высшего образования будут замыкаться на руководстве ПГУ.
В ближайшее время мы увидим, насколько притягательной окажется идея организовать в Пензе опорный вуз, объединяющий все госуниверситеты области. А еще – готовы ли вузы потерять самостоятельность и самобытность, став винтиками единого механизма.
