Евгению Александровичу Кошкину 17 июня исполняется 84 года. По энергии и интересам он даст фору большинству представителей любых поколений. Присказки «Должен ведь сегодняшний день отличаться от вчерашнего!» и «Это удивительно!» от Евгения Кошкина можно слышать ежедневно.
Причем они каждый раз для собеседника будут звучать убедительно, потому что в интонации есть уверенность человека с биографией, где между датами – авторская комбинация убеждений и решений.
ПОНИМАНИЕ РОДИНЫ
Началась эта биография в Севастополе, где в семье морского летчика в 1938 г. родился сын Женя. То, что он имеет отношение к городу русской воинской славы, Евгений Кошкин для себя считает очень значимым.
Однако корни семьи Кошкиных – в Пензенской области. Отец Евгения Александр Игнатьевич и мать Евдокия Константиновна (в девичестве Докукина) родом из села Новоникольского, ныне Мокшанского района. Отец батрачил в детстве. Попал в Кронштадт, стал краснофлотцем. В морской авиации сначала был стрелком-радистом, потом начальником связи авиаэскадрильи. Мать была домохозяйкой, растила Женю и старшего сына.
С первого дня Великой Отечественной войны отец воевал, потому что сразу начались налеты на Севастополь.
«Ему и мне повезло, – говорит Евгений Кошкин, – потому что отец прошел всю войну и остался жив. У него медали «За оборону Одессы», «За оборону Севастополя», «За оборону Кавказа», «За боевые заслуги», два ордена Красного Знамени, орден Отечественной войны I степени, орден Красной Звезды.
Вручив медаль «За победу над Германией», его отправили воевать на Дальний Восток с японцами. Получил медаль «За победу над Японией».
Героический отец».
НА ПЕНЗЕНСКОЙ ЗЕМЛЕ
Эвакуацию Женя со старшим братом пережил в землянке на родине матери в Новоникольском. Когда Крым освободили, родители забрали детей.
После демобилизации отец решил вернуться на родину. Приехали в село Голицыно – тогда районный центр Пензенской области. Когда Жене было 13 лет, умерла мать.
В Голицыне Евгений Кошкин в 1956 г. окончил школу, как он сам говорит, «с невыдающимися оценками. Почему-то в школе мне не хотелось учиться».
Поступать никуда не решился. Но самостоятельно
изучил профессию киномеханика, экстерном сдал в Пензе в кинотеатре «Октябрь» экзамен. Сдал хорошо, честно. И проработал почти год киномехаником в Голицынском районе – ездил на грузовом автомобиле с портативной киноустановкой по селам и деревням в радиусе 15 километров и показывал фильмы.
«Бывал и в селе Ива, где родился наш бывший губернатор Бочкарев, – вспоминает Кошкин. – И явно он должен был попадать на мои сеансы, потому что кино тогда в селах было праздником. Приезжал – заводил движок, включал радиолу, люди сбегались на музыку.
В село Новоникольское, где я был в эвакуации, тоже приезжал один раз показывать кино. Очень тогда проникся, что побывал в гнездышке, где корни нашей семьи.
Думал, что судьба мне поступать в Ленинградский институт киноинженеров».
СТАРШИНА
Однако осенью 1957 г. Евгения Кошкина призвали в армию, и он попал в полк связи в Багратионовск, недалеко от Калининграда, на границе с Польшей. Полк обеспечивал шифрованную высокоохраняемую связь и относился к войскам КГБ.
Евгений прошел школу сержантского состава, где его вооружили и педагогическими навыками.
«Меня назначили старшиной хозяйственного взвода, где были собраны 36 солдат, обеспечивающих обслуживание – писари, повара, кочегары, киномеханики. Этим контингентом управлять было сложно. Но у меня получилось, нареканий не было ни от подчиненных, ни от начальства».
Физическая подготовка Евгения Кошкина тогда, мягко говоря, оставляла желать лучшего. Он стал каждый вечер заниматься на спортплощадке. Если поначалу совсем не мог подтянуться, к концу службы Женя подтягивался 16 раз и получил разряд по бегу.
КУРСАНТ
Из-за того, что попал под сокращение, Кошкин демобилизовался примерно на три месяца раньше вступительных экзаменов в вузах и ему пришлось ехать в Голицыно. Денег для поездки в Ленинград, чтобы поступить в киноинженерный институт, уже не было.
В Голицыне Женю и застало приглашение от родной тети, сестры отца, которая жила в Батуми (Грузия). Племянник до того момента с ней никогда не встречался. Из-за того, что муж у тетки был греком, их в войну сослали в Казахстан, и отец Жени потерял связь с сестрой на много лет. Со временем тетя Надежда Игнатьевна Гетемиди (Болдырева) с мужем Андреем (Анастасом) Петровичем Гетемиди вернулись в Батуми и пригласили племянника в гости.
«Приехал, месяц у них прожил, пришелся ко двору. У них детей не было, сошел им за сына. Прописался в Батуми. Пошел работать в порт на буксир».
Восхищение морем и увлечение механизмами объединились у Жени в желании поступить в Батумское мореходное училище и стать судомехаником. Кроме того, к профессии притягивало то, что моряки могли регулярно выходить за границу, а это тогда немногим удавалось.
В училище Женя поступил в 1961 году. Проучился несколько месяцев, и ему сказали: будешь старшиной роты.
«Не рвался я в начальство. И не отказался. Было сложно, я отвечал за 60 человек: 30 – русскоязычный курс, 30 – грузинский курс. Потом на 3-м курсе нас смешали, чтобы отстающие тянулись за сильными, чтобы грузины подтягивались в знании русского языка.
4,5 года приходилось и наряды давать, и не пускать в увольнение. Потом уже выяснилось, что никто на меня не обижался. Значит, был справедлив.
Старался быть образцом. Если уж заправил койку, то идеально. Это мне давало право требовать с других. Часто что-то по разным предметам объяснял курсантам по их просьбе. На экзамене всегда ходил отвечать первым.
В училище освоил новый вид спорта – академическую греблю, был загребным в составе команды – четверки распашной, которая однажды заняла 4 место на республиканских соревнованиях.
Наше училище было гражданским, а командирами рот – офицеры морского флота. Дисциплина была строгой».
О том, почему вразрез со школой училище окончил с отличием, Евгений Кошкин говорит: «Может, нашел свое дело, понял, что это моё. Может, повзрослел.
Наградой считаю то, что 4,5 года был знаменосцем и на всех мероприятиях носил знамя училища. Это и доверие, и ответственность – идти по городу со знаменем.
Меня ставили дежурным по училищу, хотя обычно дежурили офицеры, потому что ответственность большая».
Фамилия Евгения Кошкина долгое время находилась на стене в фойе Батумского мореходного училища среди имен лучших в его истории курсантов. Сейчас этого памятного списка не существует после сделанного несколько лет назад ремонта.
ЖЕНА
Однажды Женя пригласил в гости новых знакомых: приезжего парня, с которым только что познакомился на почве общего интереса к радиотехнике, и его соседок по пансионату. Среди этих девчат оказалась и будущая жена Кошкина Надя Тарасова из Тбилиси, молодой педагог по фортепиано.
Она через год после знакомства приехала в Батуми в тот же пансионат. Благодаря стечению обстоятельств и участию дяди Андрея Евгений и Надя еще раз встретились. Завязалась переписка.
Еще через год Евгений Кошкин пригласил Надю Тарасову на свой день рождения.
«Когда она собиралась возвращаться домой в Тбилиси, я ей сказал: «Надя, готовься менять фамилию». Она так и села на чемодан. Через месяц поехал знакомиться с ее матерью, семьей».
По долгу памяти и с глубоким уважением Евгений Кошкин рассказывает об отце Надежды, который погиб во время Великой Отечественной войны:
Евгений Кошкин с супругой Надеждой (фото 1969 г.)
«Очень заслуженный для страны человек. Полковник Михаил Михайлович Тарасов преподавал в артиллерийском училище в Тбилиси. На фронте был начальником артиллерии дивизии. В мае 1942 года во время обороны Керчи получил ранение, был без сознания, попал в плен, прошел три концлагеря.
В Дахау был одним из организаторов и лидеров антифашистского подполья – «Братского Союза Военнопленных». Там было назначено время восстания, но организацию раскрыли. Пытали. Был суд. 94 человека расстреляли во дворе крематория, но не сожгли, похоронили. Оба деда у моих детей геройские».
МОРЯК
Вместе с женой в 1968 г. в судьбе нашего героя появился город Тбилиси, где жила молодая семья.
Евгений Кошкин работал судомехаником самоходного нефтеналивного судна «Лубны» Новороссийского морского пароходства СССР. А то, что стал настоящим моряком, понял после такого случая.
«Мы пришли в египетский город Александрию с грузом сырой нефти, встали под разгрузку. После разгрузки танкера (а вместимость нашего составляла 32 тыс. тонн) в эти же танки (цистерны) подается балласт – забортная вода, чтобы судно слегка притопить и оно получило устойчивость. Но даже после слива нефти танк взрывоопасен. Взрывоопасная смесь при работе трех насосов вытесняется по газоотводной системе в общую трубу, из нее – в атмосферу. Скорость вытеснения, то есть производительность всех насосов, – 3300 кубометров в час.
«Я был на вахте и вышел на палубу посмотреть, как идет загрузка балласта. И на моих глазах в выпускную газоотводную трубу ударяет молния и вспыхивает факел. Мгновенно я рванулся в машинное отделение – это три этажа крутых трапов вниз. Я буквально ссыпался по ним и тут же отключил турбонасосы, взрыв был предотвращен.
Открыл всасывающий клапан пожарного насоса, потому что знал, что должны объявить пожарную тревогу и на палубу должна быть подана вода. Действительно объявили пожарную тревогу, вода уже поступила в краны. Через четыре минуты пожар был потушен. Я прошел проверку на профессионализм».
Моряк Евгений Кошкин (справа)
Потом Евгений серьезно заболел, и ему пришлось долго лечиться. Врачи рекомендовали хотя бы год не ходить в море. Родился сын, и стало ясно, что отец нужен дома.
«До сих пор страдаю, что я ушел с моря рано. Но море перевернуло мою жизнь, она стала интересней. Я ходил в море в шторм и в штиль, встречал восходы и закаты в трех океанах, гулял по портовым городам в разных частях света, по четырем столицам – Гаване, Риму, Амстердаму, Токио.
Я стал другим человеком, умею ценить то, о чем многие не задумываются: возможность по первому желанию общаться с дорогими мне людьми, посещать концерты и театры, ходить по земле и любоваться красотой и разнообразием мира. На многое стал смотреть другими глазами. И я пошел по стопам отца, чего не ожидал. Не мечтал я о море. Жизнь сама привела. Я счастлив, что так».
ИНЖЕНЕР
После флота Евгений Кошкин работал в Тбилиси на строительном комбинате и обслуживал гидравлические пресс-автоматы для выдавливания пластмассовых деталей.
«Однажды произошло нечто вроде взрыва и я получил сильный ожог. Меня облило расплавленным полиэтиленом с температурой 200 градусов Цельсия. Причем я был в куртке с засученным рукавами, без шапки. Пластмассой были залиты глазницы, ноздри, уши, часть одного уха сварилась, были рубцы на теле. Получил ожоги глаз, но их спасли. Больше двух месяцев лежал сначала в глазной больнице, потом перевели в ожоговое отделение.
Авария произошла 31 декабря
1969 г. Первую помощь мне оказали только 5 января. Но обезболивающие я так и не попросил. Думал: пока ведь могу терпеть. Выдержал».
Афоризм «Самая большая победа – это победа над собой» для Евгения Кошкина и сейчас нередко превращается в руководство к действию.
Восстановившись после ожога, изменившего его внешность, Евгений Кошкин работал старшим инженером по оборудованию в лаборатории биофизики филиала Всесоюзного научно-исследовательского института сельскохозяйственных биотехнологий в Тбилиси, где получил авторское свидетельство на изобретение. Кроме того, параллельно отвечал за оборудование в центральной стоматологической поликлинике, две работы удавалось совмещать.
«Потом наступили 90-е. Сын в армии отслужил. Дочка заканчивала школу. Национализм сильный поднялся. Неуютно было. Куда можно будет пойти с грузинским аттестатом, дипломом? Найдется ли работа в Грузии? Решили с женой не ждать осложнений и ехать в Россию».
СНОВА ПЕНЗА
Переезд – большие траты. А достаточных сбережений у Кошкиных не было. По железной дороге отправить все хозяйство с мебелью невозможно, кроме того, тогда поезда ходили только через Баку, а по пути их грабили.
Евгению Кошкину с семьей благодаря друзьям удалось бесплатно и с несколькими ящиками вещей перелететь в Ростов-на-Дону на военном самолете ИЛ-96, перевозившем семьи военных.
Приехали в Пензу, где полтора месяца жили в квартире с семьей племянницы Евгения Кошкина. Искали работу.
Надежда Михайловна Кошкина, педагог по фортепиано с консерваторским образованием, работу нашла быстро – в Пензенском государственном педагогическом университете на факультете начальных классов. Талантливый педагог, судя по тому, что даже после ее ухода из жизни ученики звонят и встречаются с ее мужем.
Евгению Кошкину работу найти долго не удавалось. Через родственников и друзей Кошкины нашли квартиру, прописались. Жена, сын и дочь жили в Пензе, а Евгений Кошкин вернулся в Тбилиси, где продолжал работать на нескольких работах. Приезжал в Пензу, помогал семье и думал, как вырваться из Грузии.
Работу предложил бывший начальник лаборатории из тбилисского института Симонян, который уже жил в Москве, и Евгений Кошкин 10 лет проработал главным инженером небольшого предприятия московской фирмы «Биотэк».
Многие годы герой этого рассказа был верен «запорожцу» и всюду ездил на нем, по нескольку раз в год – в Пензу, Москву, Тбилиси, даже в дороге справлялся с любыми неполадками.
Было в жизни Евгения Кошкина и онкологическое заболевание, и тяжелая операция в Москве. Но, как говорится, бог миловал.
УЛЫБКИ СУДЬБЫ
Судя по удаче, которая явно сопутствует нашему герою, есть у него ангел-хранитель. Однако, не отрицая этого, Евгений Кошкин бесконечно благодарен людям за понимание, помощь и отзывчивость.
«Мне удавалось при критических семейных обстоятельствах находить выход и добираться до места на военных самолетах. Удалось получить в Пензе статус беженца и беспроцентную ссуду, выкупить квартиру. Как говорится, не имей сто рублей. Везло на людей. Судьба складывалась».
Евгений Кошкин с гордостью продолжает: «Счастлив, что у меня такие дети. Сын – удивительный человек. Он лишился ног, но не потерял силу духа, стал плавать и сейчас проплывает многие километры. Бывает на соревнованиях, в том числе за границей, и приходит среди пловцов с руками и ногами далеко не последним.
Дочка окончила Пензенский пединститут, в Москве получила степень кандидата биологических наук и работает в крупной столичной компании медицинского направления, на данный момент достигла в карьере должности начальника отдела».
Разменяв восьмой десяток, Евгений Кошкин пошел работать, как он сам говорит, «на очень престижной должности дворника». Уволился только полтора года назад по состоянию здоровья после перенесенного ковида. Встречаясь с ним, жители 180-квартирного дома, территорию которого он обслуживал, до сих пор спрашивают, не хочет ли он вернуться на работу.
ЧЕЛОВЕК-МОРЕ
Несколько лет назад Евгений Кошкин проявил инициативу и стал постоянным участником мероприятий Пензенского Морского Собрания. «Получается, я не расстался с морем, которое изменило мою жизнь и подход к жизни».
В чем заключается этот подход?
Евгений Кошкин часто повторяет: «Спешите делать добро». Соседи называют его «скорой помощью», потому что почти нет бытовых технических задач, которые он не может решить.
В его хозяйстве – море инструментов и материалов, кажется, на своих станках и приспособлениях он может изготовить самую невероятную деталь.
Помогая, он говорит: «Долги отдаю». Тебе помог один человек, ты – другому, так и тянется цепочка добрых дел.
Другая жизненная мудрость от нашего героя: «Дорогой дружбы надо ходить». Он не только регулярно звонит друзьям и не жалеет времени на беседу, но и постоянно встречается с ними в Пензе и ездит в другие города.
О нем пишут стихи знакомые и друзья. Он строфами и целыми стихотворениями цитирует Есенина, Симонова, Хайяма, постоянно выписывает понравившиеся строки других авторов и старается каждый свой тост сделать содержательным.
Грузинский шарм чувствуется в жизненном подходе Евгения Кошкина.
В его доме гостю искренне рады: угостят, поговорят и устроят на ночлег. А с собой вам Евгений Александрович даст баночку аджики и бутылочку вишневой настойки. Эти продукты он лично каждый год готовит только из качественных ингредиентов почти в промышленных объемах и щедро дарит.
В беседе с Евгением Кошкиным понимаешь, что он не только рассказывает о море, он сам – море, море впечатлений и планов, и твоя душа тоже разворачивается до размеров моря, набирает силу для удивления и радости.
Екатерина КОМОВСКАЯ
