Круг заботы Андрея Кибиткина

A A A

Специально для «Улицы Московской» о себе и своей работе рассказывает Андрей Кибиткин, который с 15 ноября 2021 г. возглавляет ГБУЗ «Клиническая больница № 6 им. Г. А. Захарьина».

kibitkin– Андрей Станиславович, первый вопрос традиционный: где родились, где учились, как решили стать врачом?
– Я родился в Пензе 16 января 1979 г. Врачей среди родственников не было, все больше инженеры-строители: мама, папа и мамина сестра. Брат по стопам родителей окончил архитектурную академию, сестра – экономический.
Но, как мне рассказывали, бабушка в свое время мечтала быть врачом. В 1939 г. или 1940 г. пыталась поступить в медицинский, но не прошла, а поступила на иняз и стала переводчиком на войне.
Учился я до 9 класса в школе № 42, которая потом стала школой-комплексом эстетического воспитания. Но мне всегда нравилась биология. Появилась химия, и химию полюбил. А когда пришло время делать выбор профессии, наставничество родителей сыграло свою роль. Они видели, что у меня получается, к чему есть интерес, история бабушки тоже повлияла. И я стал единственным врачом в семье.
Чтобы воплотить эти мечты, в 1993 г. я поступил в школу № 55 на Западной Поляне, в профильный класс с углубленным изучением химии, физики, биологии. И в 1995 г. на выездной комиссии в Пензе, которая в то время проводилась каждый год, я поступил в Саратовский медуниверситет на лечебное дело.
– Никогда об этом не жалели? Сложно же учиться в медицинском вузе: и долго, и объем информации огромный?
– Все всегда мне так и говорили: зачем тебе это надо – 6 лет учиться? Особенно ребята – соседи по двору: «Когда это ты там выучишься? Сейчас, гляди, все зарабатывают уже».
Наверное, в силу своего склада характера я пошел по этому пути. Понимание было, что долго. А что тяжело... Когда другого пути не знаешь, кажется, что и все так идут.
Да, наверное, кто-то быстрее достиг своих целей, и материальных в том числе. У моих знакомых появлялись какие-то блага раньше, чем у меня.
А я учился 6 лет. Первые три года в мединституте, как всем известно, самые тяжелые: глубоко изучаются базовые дисциплины, которые создают основу, на которую нанизываются уже клинические медицинские знания.
– Когда Вы поступали, уже знали будущую специализацию?
– Нет. В мединституте при поступлении все делятся на три больших направления: лечебное дело, педиатрия и стоматология. Все 6 лет в каждом направлении процесс обучения един для всех. И диплом у нас один – «лечебное дело». А потом дается 2 года, чтобы получить специализацию.
У всех по-разному: бывает, кто-то сразу мечтает о какой-то специальности. Какие-то романтические мысли, навеянные художественной литературой, может быть, у кого-то есть. У меня такого не было. Когда появились занятия в стенах медицинских учреждений – а в Саратове достаточно много баз, – я начал примерять на себя разные специальности. Прошел несколько кружков, больше хирургической направленности: и хирургический, и урологический.
А случилось все, я это хорошо помню, на первой лекции по травматологии на 4 курсе. Профессор Морозов читал вступительную лекцию, без каких-то подробностей, но почему-то мне очень понравилось то, что он излагал. И я спросил в перерыве, есть ли кружок, и пришел на заседание кружка. И с того времени все началось. Почему-то мне эта дисциплина давалась легче, чем другие. Не зазубривалась, а впитывалась с удовольствием. Выбор после этого уже не менялся. Я почувствовал, что это мое. И дежурства потом были только по травматологии.
– Травматология – это переломы?
– Эта дисциплина неотъемлема от ортопедии, она так и называется – «Травматология и ортопедия». И включает в себя все то, что связано с костями, суставами, связками, мышцами – что принято называть опорно-двигательным аппаратом. То, что позволяет человеку перемещаться в пространстве.
Этой же специальностью занимаются и ревматологи, но есть разделение, что в травматологии и ортопедии больше хирургическая направленность, а ревматология – это больше терапия из ортопедической части. Попросту говоря, мы оперируем, а они таблетками лечат.
– Судя по Вашей биографии на сайте больницы, у Вас огромный опыт преподавания, научные публикации…
– В 2001 г. закончился курс в Саратовском госуниверситете, я получил диплом. Были предложения остаться там, поскольку мы уже на протяжении двух лет общались с кафедрой травматологии, но меня всегда тянуло в Пензу: где родился, там и пригодился.
И потом, здесь я имел честь познакомиться с завкафедрой нашего Института усовершенствования врачей, профессором, доктором медицинских наук Александром Ивановичем Кисловым, который открыл мне двери в профессию вместе с Александром Николаевичем Митрошиным. Он в то время был уже директором института, но был работником этой же кафедры. И в операционной я ассистировал им. Как мог, перенимал их опыт, впитывал как губка.
Первая моя работа в Пензе связана с 6-й больницей. Я стал работать врачом-дежурантом по травматологическому стационару. Мне доверили такое с 1-го года ординатуры. Владимир Николаевич Кустов в то время был завотделением хирургии кисти и отвечал за дежурства сотрудников травматологической службы всего стационара 6-й больницы, от него и последовало предложение о включении меня в состав дежурной бригады травматологов.
После ординатуры поступило предложение от Александра Николаевича Митрошина стать сотрудником кафедры «Травматология и ортопедия», которая в тот год формировалась на базе медицинского института. И вот второй записью в моей трудовой книжке стало «ассистент кафедры «Травматология и ортопедия», где и продолжилось мое становление как травматолога-ортопеда.
Кафедра базировалась и в настоящее время базируется на территории областной больницы им Н. Н. Бурденко. Там была долгая и интересная работа со старшекурсниками, которые осваивали травматологию и ортопедию. И там же в отделении были закреплены определенные палаты, были свои пациенты, что позволило мне и дальше проходить практику травматолога-ортопеда. Пять лет назад я стал заведовать отделением травматологии и ортопедии больницы им. Н. Н. Бурденко.
И вот я опять здесь, в 6-й больнице.
– Чем Вам нравится Ваша специальность – травматология? Что приносит наибольшее удовлетворение, радость в работе?
– У нас специальность осязаемая. Терапевтические службы тоже очень важны, но в хирургии все возможности налицо. Ты видишь, что было, и результат своих действий. У нас это очень ярко. Радость движения и восстановление этой способности всегда удивляли. Когда перед тобой появляется человек после тяжелого или не очень повреждения, а через какое-то время он встречается тебе на улице… Чем больше работаешь, тем чаще такое случается.
Это со временем притупляется, но я очень хорошо помню первые слова благодарности пациента: в 6-ой больнице, на первом году ординатуры, пожилая женщина с такой искренностью говорила, что ей стало лучше. И я понял, что все предыдущие 6 лет были для этого.
Я всегда своим коллегам говорил и говорю, что без любви работать трудно. И я всегда говорю, что я счастливый человек: я люблю свою специальность. Очень люблю.
– Ваша специальность связана с постоянными операциями?
– Да, хирургическая активность в нашей специальности очень высока. Особенно за последние лет 20 она очень сильно изменилась. Если раньше доля безоперативного лечения (скелетное вытяжение или гипсовая иммобилизация) занимала очень большой объем, то сейчас технологии шагнули просто на глазах таким образом, что мы можем сокращать сроки лечения, давать раннюю реабилитацию, сохранять движение в конечностях, не фиксируя их с помощью громоздких гипсовых повязок.
Я еще застал то время, когда накладывалась так называемая кокситная гипсовая повязка (от слова «кокс», это тазобедренный сустав). Представьте, она начиналась от нижней части туловища и заканчивалась на голеностопном суставе. И это было нормой при каких-то состояниях.
Сейчас это просто не обсуждается как формат лечения вообще. И это все благодаря технологиям, в том числе имплантируемым изделиям. Они очень разнообразны и позволяют с помощью хирургического вмешательства сопоставить правильно кости, надежно их зафиксировать. Нужно это подчеркнуть, потому что лишь надежная фиксация позволяет рассчитывать на быстрое сращение и возможную раннюю нагрузку на конечности.
– Как сочетается Ваша любовь к своей врачебной специальности и роль организатора здравоохранения? Вам удается, будучи главным врачом, продолжать оперировать?
– Да, и я очень благодарен моему руководству, министру здравоохранения Вячеславу Космачеву, что имею возможность заниматься своей дисциплиной, конечно, не в ущерб основной работе главного врача. Я продолжаю вести прием пациентов, оперирую и получаю от этого все то же удовольствие. Считаю, что было бы нечестно по отношению к моим пациентам резко пропасть.
– Андрей Станиславович, когда человек переходит на должность более высокого уровня, значит, он видит, как заставить систему работать лучше, и хочет этому научить других. На Ваш взгляд, что главное в работе больницы?
– Самое главное в любой больнице, поликлинике, стационаре, лаборатории – это пациент. Все в принципе крутится вокруг него, вокруг возможности врача оказать ему помощь. Отсюда все остальное.
Это и условия, в которых оказывается помощь. Это и оснащенность лечебного учреждения оборудованием для диагностики этого пациента. Это и обучение специалистов, которые оказывают эту помощь. И оснащенность этих обученных специалистов теми материалами, которые необходимы для реализации их знания, опять-таки для того, чтобы оказать помощь этому пациенту.
На мой взгляд, нужно помнить о конечной цели – о пациенте. А все, что над этим, это лишь способы достижения основной цели, способы сохранения здоровья пациента.
– Каков стиль Вашего общения с подчиненными?
– Пока демократичный. Я не жесткий управленец. Может быть, это мне мешает.
– Читаешь в СМИ, что оснащенность больниц заметно выросла за последние годы, а удовлетворенность пациентов не очень. Вы сказали прекрасные слова, что все – для пациента. Но людям часто кажется, что им уделяют недостаточно внимания. Почему?
– Банальщину скажу: все упирается в средства. Уровень финансирования отличается от региона к региону, и от этого зависит конечный результат. К сожалению, жизнь пока объективно устроена так, что ничего не будет без денег.
– Люди оканчивают мединститут, получают в Пензе практический опыт и потом уезжают в ту же Москву...
– Это другая проблема, текучка – тоже к вопросу о деньгах. Зачастую мы не можем дать той заработной платы, которая есть в столичном регионе.
– Что же тогда может сделать главный врач? Каким образом он может обеспечить стабильный коллектив в больнице?
– Есть система стимулирования работников внутри медицинской организации, которая позволяет распределять средства на заработную плату по выполнению некоторых критериев. В результате по распределению условных баллов работник получает дополнительно увеличение зарплаты. В нашей ситуации это пока не такие значительные средства.
Что можно сделать, чтобы удержать коллектив? Если отойти от материального и обратиться к общечеловеческим ценностям, то создание благоприятного настроения, желания возвращения на рабочее место путем создания благоприятного климата внутри этого учреждения и конкретного отделения. Чтобы люди расценивали это в том числе как продолжение своей жизни, которую они проводят на рабочем месте. И не видели в этом только средство зарабатывания денег.
В общем-то, это работа профсоюзных организаций, которые добиваются сплочения коллектива и уводят от негативных мыслей, от недостатка в зарплате.
– Имея опыт руководства больницей почти полгода, как бы Вы определили свое кредо как главного врача?
– Мне легче сделать, чем сказать, но без лишнего пафоса буду продолжать говорить: самое главное – это пациент и возможность оказать ему максимально качественную медицинскую помощь. Плохое слово, которое стали сейчас применять, медицинская услуга. Медпомощь – более правильное понятие.
Самое главное, чтобы специалист, врач, который непосредственно взаимодействует с пациентом, нуждающимся в этой помощи, имел максимальные возможности применить свои знания и умения, компетенции, которые он приобрел за время своей профессиональной жизни.
И, наверное, задача организации здравоохранения и моя как главврача – обеспечить этого врача условиями, в которых он будет оказывать медпомощь, и окружить его максимальными возможностями для реализации своих знаний и умений. Это и расходные материалы, и медицинское оборудование, и возможность обучаться новому в профессии.
– Тогда из этого вытекает другой вопрос – об обеспеченности медикаментами и расходными материалами. В новостных лентах мелькало, что в каком-то регионе ради экономии рекомендовали надевать перчатку только на одну руку, которая будет непосредственно касаться пациента.
– У нас таких рекомендаций нет. Из того, что касается экономии, буквально вчера попросил коллег экономить бумагу. Но не в части меньше вести документацию, а уменьшить шрифт и пользоваться обеими сторонами листа.
Что касается медикаментов, мы отыграли практически все аукционы и уже оснащены на весь 2022 г. Договоры заключены еще по старым ценам, и с целью максимального обеспечения своей потребности мы выбираем объемы и складируем все у себя, чтобы это было в наличии.

Интервью взяла Екатерина Куприянова

Прочитано 1090 раз

Поиск по сайту