Журналистика по существу
Журналистов в Пензе много. Но таких, кто способен вести и публиковать собственные расследования, мало. Павел Арзамасцев – один из них.
Он пришёл в журналистику в 1994 г., когда ему было 37 лет. В тот момент Арзамасцев руководил детским кружком стендового моделизма. Об этом он и написал свою первую статью.
Павел Арзамасцев: «Я написал текст, отнёс в «Пензенскую правду», и его там полгода мурыжили. Потом мне надоело, я подошёл к Герману Титову, и он безо всяких проблем напечатал мою статью в «Биржевой газете». Так я попал в журналистику».
Рассказывая о своей первой публикации, Павел Арзамасцев вспоминает эпизод про тех людей, что жили на побережье Англии в годы Второй мировой войны. Оказывается, они звонили в Лондон и сообщали войскам ПВО, какие самолёты туда пролетели.
«Чтобы эти люди умели правильно определять противника, правительство Англии снабжало их стендовыми моделями немецких самолётов, – поясняет Арзамасцев. – Ведь, в отличие от рисунка, модель можно рассмотреть под любым ракурсом».
То, чем занимается журналист Арзамасцев сегодня, тоже в какой-то мере стендовый моделизм. Только вместо самолётов и танков он моделирует поломки в жизни общества.
Пожалуй, в освещении именно таких неисправностей и заключается одна из главных задач журналистики.
«Я нашёл прорехи в законах, которые позволяют государственным органам давать ответы не по существу, – рассказывает Павел Арзамасцев о своём сегодняшнем проекте. – Речь идёт не только про обращения граждан, но и про журналистские запросы.
Бывает, что ты спрашиваешь в своём обращении про одно, а официальный орган отвечает тебе совершенно про другое. В этом году я планирую обратиться в суд и создать прецедент, чтобы хоть кого-то из должностных лиц наконец-то привлекли за ответы не по существу».
Когда Кузьмич был молодым, а выборы – настоящими
Павел Арзамасцев застал те годы, когда журналистика переживала азарт и драйв.
«Давление на журналистов было гораздо сильнее, чем сегодня, – вспоминает он. – Владельцы изданий покупались и продавались. На некоторых журналистов (Сергея Инжеватова, Павла Романова, Андрея Осипова) заводили уголовные дела, чтобы как следует пугануть. Меня в прокуратуру вызывали за фривольное стихотворение про Кузьмича. А другим доставалось сильнее – их встречали и били».
Павел Арзамасцев напоминает, что ещё 15 лет назад пресса в Пензе была сильная и самая разная. Газеты расходились большими тиражами, их хорошо читали.
Во время избирательных кампаний пресса делилась на 3 лагеря. Первый активно поддерживал мэрию, второй занимал сторону «жёлтого дома», третий оставался где-то посередине. Компромат лился отовсюду и бросал тень на многие высокопоставленные фигуры.
Считалось, что время выборов было самым прибыльным для журналистов. И это правда.
Павел Арзамасцев: «Но, с другой стороны, было ещё и обостренное чувство справедливости. Кое-кто из журналистов даже за очень хорошие деньги отказывался работать на кандидатов, которых считал гадами».
На знаменитых выборах 2002 г. сам Павел Арзамасцев работал на стороне коммуниста Виктора Илюхина.
«Я работал на Илюхина, потому что не хотел работать на Кузьмича, – поясняет он своё прошлое. – Из двух зол выбрал меньшее.
Мы создали рубрику на портале «Пенза-онлайн» и попытались завязать там дискуссию с теми людьми, что работали в команде Василия Бочкарёва. Если бы они туда пришли, мы бы их 100% побили. Мы были готовы.
Но в «жёлтом доме» сидели не дураки, и они на эту площадку просто не пошли. У них хватило ума, надо отдать им должное. А потом был звонок, и нас зарубили».
«Уже потом я пришёл к выводу, что Илюхин никогда не собирался становиться губернатором Пензенской области, – полагает Павел Арзамасцев. – Если бы он выиграл выборы, то посидел бы здесь полгода, расставил своих людей и уехал под благовидным предлогом в Москву.
После этого новые выборы со 100-процентной вероятностью выиграл бы Калашников, потому что Кузьмича за эти полгода либо бы посадили, либо низвели на такой уровень, что выиграть выборы он бы не смог.
Илюхин был политиком европейского уровня. Для него губернский масштаб слишком мелок. Разница между Бочкарёвым и Илюхиным заключалась в том, что Кузьмич здесь реально за жизнь дрался. Поэтому он и победил. Всеми возможными и невозможными методами».
Саботаж вместо конкуренции
Павел Арзамасцев считает выборы 2002 г. знаковым событием для Пензенской области.
«По сути, эти выборы стали последними, – говорит он. – Все остальные избирательные кампании, на мой взгляд, были и до сих пор являются имитацией.
Если мы что-то и делали в период после 2002 г., то уже из озорства и стёба. Потому что знали: ничего путного из этого не получится. Наша задача была постебаться – чтобы не забывали».
Арзамасцев полагает, что качество журналистики падает именно потому, что выборы превратили в имитацию: «Тогда был социальный заказ общества, и журналистика была востребована.
А сейчас это не востребовано. Потому что обществу выбирать не из чего, всё и так решили за нас. Люди не видят смысла засорять голову лишней информацией и отслеживать жизнь тех, кто может стать депутатом, мэром, губернатором и т. д. Эта информация в принципе ни на что не повлияет, потому что решения принимаются на другом уровне и по другим соображениям».
В качестве примера Павел Арзамасцев приводит историю, которая произошла на выборах 2016 г.
Павел Арзамасцев: «Мы нашли, что на кандидате в депутаты Пензенской городской Думы Прошкине висит административных штрафов на общую сумму 323 тыс. руб. Облизбирком ответил, что это не является препятствием для участия в выборах. То есть за границу Прошкин не сможет уехать с такими долгами, его тормознут. А участвовать в выборах – пожалуйста.
Ни губернатор, ни прокуратура интереса к этому не проявили.
А вот на выборах 2002 г. это стало бы подарком для всех политических партий. И такого кандидата порвали бы. Но сегодня оппозиция отсутствует и никто даже рта не раскрыл»
Аналогичные выводы Павел Арзамасцев делает и по местной власти: «Раньше мэрия и «жёлтый дом» всегда были конкурентами. И всегда город был в контрах с областной властью. Но если раньше это было столкновением интересов, и борьба приводила к каким-то позитивным результатам, то сейчас со стороны мэрии это противостояние перешло просто в саботаж, доходящий иногда до абсурда.
А у губернатора, похоже, не хватает сил или желания добиться своего. Мэрия сегодня – это государство в государстве. Возможно, даже более мощное государство, чем «жёлтый дом».
Павел Арзамасцев: «В конце 90-х было ожидание, что вдруг что-то произойдёт, – говорит он. – Сейчас мне кажется, что никто ничего не ждёт. Сейчас просто выживают.
Когда-то казалось, что, даже если ничего не произойдёт, можно уехать, например, в Москву. Но это раньше Пенза считалась дырой. А теперь она как-то сравнялась со всей Россией. Поэтому и выбора нет, и уехать некуда.
Буду жить здесь. И дожидаться ответов по существу».
