Анкета:
Алексей Ивченко, родился 2 февраля 1969 г. в пос. Заречный Мокшанского района Пензенской области.
Окончил Мокшанскую среднюю школу № 2. С 7 класса готовил себя к поступлению в пограничное училище, но не прошёл медицинскую комиссию по зрению.
В 1986 г. поступил в Киевское высшее общевойсковое командное училище, которое окончил в 1990 г.
В 1990-1993 гг. проходил службу на территории современной Туркмении.
В 1994 г. направлен в Дальневосточный пограничный округ, на границу с Китаем. В 1999-2006 гг. – начальник одного из пограничных отрядов Дальневосточного регионального пограничного Управления Погранслужбы России.
С 2007 г. проживает и работает в г. Пензе.
Кандидатура для Сковородино
В октябре 1993 г. я носил погоны старшего лейтенанта, и решался вопрос, куда меня направят служить после вывода из солнечной Туркмении.
Для окончательной беседы надо было прибыть в Москву, на Лубянку. И когда я шёл там по коридору, мне встретился генерал-майор пограничной службы. Улыбнувшись, он спросил, к кому я иду. Представившись по форме, я доложил, что иду в кадровое управление.
– Куда Вас хотят направить? – вежливо поинтересовался генерал-майор.
– Либо в Тихоокеанский, либо в Дальневосточный пограничный округ.
– Молодой человек, я рекомендую Вам Дальневосточный. Там служить почётно и трудно.
После чего генерал задумался и добавил: «А особенно трудно служить в Сковородино».
Я не нашёлся, что ответить, и поэтому сказал, что трудностей не боюсь.
– Ну что ж, желаю Вам успеха, – сказал генерал-майор и добродушно улыбнулся.
Январским морозным утром я прилетел в Хабаровск и явился в штаб Дальневосточного пограничного округа. Заместитель командующего встретил меня в кабинете, расспросил о жизни и о службе.
Уточнив, что я холост и не имею детей, заместитель командующего округом сообщил: «Товарищ старший лейтенант! Принято решение направить Вас для прохождения службы в город Сковородино».
Язык вечной мерзлоты
В погранвойсках бытует такая пословица: «Бог создал Сочи, а чёрт – Сковородино и Могочи» (Могочи – железнодорожная станция в Читинской области).
От Хабаровска до Сковородино – чуть больше суток на поезде. Я приехал туда вечером, в районе 19 часов. Выхожу на платформу в шинели и шапке-ушанке. И тут же чувствую, как меня сковывает жуткий холод.
Платформа пустая, никто меня не встречает. Хотя должны. Постоял всего лишь минуту-полторы – и окончательно замёрз. Стою, переминаюсь с ноги на ногу.
Тут вижу – идёт офицер в тулупе с поднятым воротником и в валенках.
– Вы старший лейтенант Ивченко?
– Я.
– Быстрее в УАЗик, пока не замёрз.
– А что такое? – спрашиваю.
Тот, наверное, сразу понял, что я здесь впервые.
– Да ничего, – говорит. – Только мороз сегодня чуть-чуть придавил. Минус 47.
Город Сковородино расположен на отметке 950 м над уровнем моря. Он стоит на языке вечной мерзлоты, и здесь находится станция Российской Академии Наук, которая исследует процессы, происходящие в вечной мерзлоте.
Летний пейзаж изумительно красивый. Сопки покрыты разнообразной растительностью, которая отливает буйством красок. Температура поднимается до +40, + 45 градусов и можно купаться в Амуре. Впрочем, недолго. С середины августа начинается проза жизни, появляются заморозки на почве. В промежутке между 28 сентября и 10 октября выпадает снег, который тает только в начале мая.
До 1976 г. этот район считался северным и всем платили солидные денежные надбавки. А потом, как утверждают старожилы, Леонид Ильич Брежнев со свитой приехал на открытие дальневосточного участка Байкало-Амурской магистрали.
Во время какого-то мероприятия, проходившего на станции Сковородино, местный садовод-любитель решил угостить Леонида Ильича дарами земли амурской. И преподнёс яблоки, выращенные им лично.
Кто-то из свиты сказал: «Батюшки! Да у вас тут даже яблоки растут! А нам докладывают, что это район вечной мерзлоты!»
После отъезда Леонида Ильича северные надбавки сняли. По крайней мере так гласит местная легенда.
Между тем морозы в период моей службы опускались до 52 градусов. Выходить в такую стужу на охрану государственной границы ох как нелегко. Причём если наше население после минус 40 предпочитало сидеть дома, то соседи из Китая являлись народом довольно-таки своеобразным. Их этот факт никогда не останавливал, и нередки были случаи нарушения режима государственной границы в минус 40 градусов и ниже.
Медведь на воеводстве
Наш отряд охранял участок границы протяжённостью более 500 км. Если спускаться по течению Амура, то это левый берег.
Расстояния там большие, а дороги, к сожалению, не асфальтированные. В моей практике был случай, когда на левом фланге задержали нарушителя, а я в этот момент находился с проверкой на правом фланге. Сел в УАЗик и поехал с правофланговой заставы на левофланговую, чтобы разобраться на месте. Выехал в 8 вечера, а приехал к 16 часам следующего дня. Спидометр намотал 687 км.
О том, кто и как нарушал режим государственной границы, – история отдельная. При этом надо отметить, что наш участок считался ещё относительно спокойным. Хотя бы по той простой причине, что через него невыгодно было везти контрабанду.
Судите сами: напротив 500-километровой линии границы находятся всего лишь 6 населённых пунктов, а выход к железной дороге имеется всего лишь в четырёх. При этом средняя удалённость государственной границы от Транссиба – порядка 100 км.
Даже очень подготовленному человеку крайне сложно пройти такое расстояние с контрабандным грузом. А идти надо по горно-таёжной местности, изобилующей реками, болотами и иными естественными препятствиями.
Плюс, конечно, дикие звери. Прежде всего медведи, представляющие большую опасность.
Если лето не заладилось и медведь ходит полуголодный, ему ничего не стоит задрать человека.
На моей бытности разъярённый от голода медведь неоднократно гонял наши пограничные наряды, а однажды напал на грузовик ГАЗ-66. В простонародье – шишига. Медведь разбил лобовое стекло, погнул капот и разорвал тент.
Пограничный наряд, сидевший в автомобиле, вынужден был спасаться тем, что забрался на дерево. Поначалу медведя пытались отпугнуть выстрелами в воздух, однако не подействовало.
А стрелять по нему из автомата Калашникова бессмысленно, потому что пуля калибра 5,45 мм может пробить только шкуру. Затем она застревает в мышцах и жировых отложениях, отчего медведь умереть не может. Но он становится ещё злее, более агрессивным и опасным.
Если же стрелять крупному медведю в голову с расстояния 300-400 м и не под прямым углом, то пули калибра 5,45 просто будут отскакивать от его лба.
Кстати, того медведя смог «положить» только начальник заставы, который приехал с тревожной группой. Он убил его из снайперской винтовки.
На участке нашего пограничного отряда встречалось довольно много волков и рысей.
По своему коварству и опасности рысь намного превосходит медведя. Был случай, когда пограничный наряд то ли случайно, а то ли с перепугу убил беременную самку рыси. Так вот, самец после этого выслеживал пограничные наряды и мстил.
Однажды он напал на военнослужащего со спины. Бойца спасло только то, что он, в нарушение всех инструкций, пристегнул штык-нож к автомату. И когда рысь прыгнула ему на спину, то напоролась на этот самый штык-нож. Умирая, он продолжал драть своими когтями военнослужащего. Хорошо, что на дворе стояла зима и тот находился в тулупе. Это спасло ему жизнь.
За 12 лет службы на Дальнем Востоке я встретил практически всех представителей дальневосточной фауны: рысей, волков, медведей, лосей, изюбрей, диких коз и кабаргу (горный козел).
На всю жизнь запомнилось, как однажды ночью в свет нашей фары-прожектора попала группа диких кабанов: 5 взрослых особей, и за ними штук девять полосатых поросят.
Блуждающие пожары
Ещё одна опасность – лесные пожары. В тайге это страшная вещь.
Была на участке нашего отряда такая местность между двумя реками, где находились блуждающие горящие торфяники. То есть в слое почвы, на глубине 20-30 см, находятся торфяные залежи. Толщина пластов – тоже сантиметров 20-30.
Если случаются сухие грозы и молния ударяет в землю, происходит возгорание торфа. Точнее, он начинает медленно тлеть в этих пустотах. Затем через трещины в почве, которые образуются в жаркую погоду, это пламя вырывается наружу.
Происходит его подпитка кислородом, огненный всплеск, и пламя распространяется по сухой траве. Если ветер – перекидывается на деревья. И дальше с очень большой скоростью начинает распространяться с кроны на крону.
Справиться с таким пожаром силами одной заставы нереально. Требуется большой комплекс мероприятий и быстрое привлечение дополнительных сил.
Самое главное в такие моменты – согласованность действий, чтобы никто не уходил в сторону или, наоборот, не перетягивал одеяло на себя. Тогда очаг возгорания можно локализовать в зародыше.
К слову сказать, в 90-е и 2000-е годы таёжные пожары были явлением частым. Иногда их устраивали специально, чтобы лес приходил в негодность. Сгоревший лес выпиливали и по очень низкой цене продавали китайским коммерсантам. Предприимчивые китайцы увозили «горельник» на внутренний рынок, где его стоимость возрастала в несколько раз.
Туристы не по плану
Несмотря на все трудности, связанные с суровыми географическими и климатическими условиями, иногда случались курьёзы. К примеру, границу с Китаем переходили обыкновенные дети. Причём российские. Они делали это, начитавшись книг и насмотревшись фильмов о китайских мастерах боевых искусств.
В 90-е годы визит в Китай задумали два школьника с Уральского региона, в возрасте 14 и 15 лет. Они спокойно преодолели на поезде 4 тыс. км, сошли на станции Ерофей Павлович и спустились на надувной лодке 78 км по реке, до линии заграждений.
Достигнув системы рубежа основных инженерных сооружений, школьники залегли и наблюдали за пограничниками почти полдня.
Изучив систему охраны данного участка, они беспрепятственно перешли границу и уплыли в Китай.
Потом китайцы вернули их нам.
Граница, подползавшая к нам
Когда я прибыл на Дальний Восток в 1994 г., шёл активный процесс демаркации государственной границы.
Уникальность ситуации заключалась в том, что в правовом отношении дальневосточная граница была оформлена довольно своеобразно.
Освоение этих краёв началось в XVI в., когда Российская империя продвигалась на Восток по левому берегу Амура. На тот момент эти земли фактически никому не принадлежали и не были включены в сферу интересов Империи Цын.
Периодически происходили инциденты с маньчжурами из северо-восточного Китая, которые устраивали набеги, сжигали наши постройки и тут же уходили. Тем самым они как бы демонстрировали, что не претендуют на данные земли, но являются той силой, которая будет собирать дань с местного населения.
К XIX в. русские окончательно закрепились на Дальнем Востоке, и встал вопрос разграничения территорий. Правый берег Амура отошёл китайцам, а левый достался нам.
По распоряжению руководства страны было определено, что граница будет проходить в соответствии с международными договорами по середине главного фарватера судоходной реки.
К сожалению, это заявление оказалось миной замедленного действия.
Дело в том, что в своём среднем течении Амур протекает по равнине. Из-за этого происходит подмывание берегов, периодически меняется русло и главный фарватер.
Китайцы этим воспользовались и срочно стали укреплять свои берега.
А мы свой берег не укрепляли.
Поэтому на определённых участках фарватер стал смещаться в сторону российского берега. И в 90-е годы возник вопрос: где же проходит государственная граница и где заканчивается наша юрисдикция?
Вопрос очень сложный, потому что река судоходная. При смещённом главном фарватере задержать судно нарушителя не так-то просто. Любой неосторожный шаг – и можно нарваться на серьёзный пограничный инцидент, вплоть до осложнения международных отношений.
Разные два берега у одной реки
Ещё одна неприятность заключалась в том, что в пределах двойного фарватера оказался ряд островов, которые в дальнейшем пришлось передать Китаю.
Только на участке нашего пограничного отряда Китаю отошло порядка 100 островов. В их числе довольно-таки крупные острова, вполне пригодные для ведения промысловой и хозяйственной деятельности. Некоторые из них имеют выгодное стратегическое и географическое положение.
К слову сказать, у Китая нет политики, которая направлена на чисто военное освоение территории. Вся история этого государства основана на том, чтобы осваивать территории, по минимуму привлекая грубую силу. В знаменитых трактатах У-цзы и Сунь-цзы говорится, что желательно достичь победы, не вступая в бой. И эту тактику китайцы очень успешно использовали.
Свои новые острова китайцы осваивали довольно быстро. Их сдавали в долгосрочную аренду семейным коллективным хозяйствам, там возводили жилые сооружения, распахивали поля и использовали эту землю в полной мере.
Чего, к сожалению, нельзя сказать об островах, которые оставались у нас.
За 10 лет моей службы численность приграничного населения сократилась почти в 2 раза: с 16 до 8 тыс. жителей. Люди, которые мигрировали сюда в разные годы из центральных районов России и не имели глубоких корней, возвращались назад. Как они сами говорили, на большую землю.
Оставались, как правило, те, которым некуда было ехать. Многие из них постепенно деградировали и спивались. А чтобы хоть как-то выжить, совершали контрабандные сделки с гражданами КНР: продавали им ворованные запчасти для тракторной техники и прочий сельскохозяйственный инвентарь. В основном китайцы меняли это на водку.
Соответственно, после совершения таких сделок наши граждане употребляли спиртные напитки, и некоторые из них отправлялись вплавь на другой берег. За добавкой.
Летом вода в Амуре очень тёплая, порядка 25-30 градусов. А ширина реки в верхнем течении достигает всего лишь 450-600 м. Поэтому доплыть туда сил хватало, а вот обратно уже никак.
К этим моментам китайское население относилось довольно бдительно. И если приплывал кто-то из русских, то через некоторое время приезжали китайские пограничники и задерживали их со всеми вытекающими последствиями.
Мы как-то пытались с этим бороться, но, если человек дошёл до определённой стадии морального разложения, профилактические мероприятия на него не действуют. Поэтому лично на моей памяти было 7 или 8 таких случаев.
Понятное дело, что в глазах китайцев такие инциденты не добавляли авторитета нашему населению. Да и наши граждане начинали многое о себе понимать.
На берегу Амура есть такое село – Лобызино. Напротив него находится очень большой остров, который в своё время использовался местными жителями для заготовки сена.
Когда в 90-е годы этот остров отошёл к Китаю, в глазах определённых крестьян это выглядело чуть ли не актом предательства. Иногда можно было наблюдать картину, как пожилые люди останавливались, опирались на палочку и смотрели на этот остров с тоской.
С одной стороны, в этом взгляде читались утрата и немой укор.
А с другой стороны, они видели, что китайцы за небольшой период времени что-то сделали. И сделали лучше, чем мы. В их глазах было восхищение, одновременно перемешанное с сожалением. Дескать, мы-то не смогли сделать. А вот они почему-то смогли.
Лицо без документа
Для того чтобы побывать за пределами Российской Федерации, простой смертный должен получить загранпаспорт и визу.
Служба пограничника позволяет обойтись без этих условностей, потому что в процессе работы периодически возникают моменты, когда необходимо встретиться и поговорить с другим берегом. На официальном языке это называется погранпредставительской встречей.
Члены делегации пересекают государственную границу через специальный пункт пропуска. Перед тем как начать движение, подаётся условный сигнал. Например, подъём флага определённого цвета.
Увидев этот сигнал, другая сторона поднимает флаг аналогичного цвета. Это значит, что можно идти.
В условиях плохой видимости, тумана или дождя, подаются световые и звуковые сигналы. После этого пограничный катер с членами делегации отчаливает от нашего берега и выходит на линию главного фарватера. Там его дожидается китайский катер.
Встреча может проходить на берегу, в погранпредставительском домике. Но иногда встречаются в каком-нибудь населённом пункте, на определённом удалении от границы. В этом случае принимающая сторона подаёт автомобили.
На подобных встречах каждый офицер и солдат должен помнить о том, что является представителем великой державы. Поэтому на сопредельной территории вести себя нужно так, как подобает «державному человеку». Об этом несколько раз напоминают во время инструктажа.
Когда ступаешь на чужую землю и оказываешься за незримой чертой, данные слова действительно приобретают определённый смысл.
Прежде всего китайцы оценивают тебя по внешнему виду. Они смотрят, как ты одет, как на тебе сидит форма. Люди ведь разные. На одних форма сидит как влитая. А есть такие: вроде и аккуратен, и опрятен, но вот форма не к лицу. Это вызывает у другой стороны соответствующее отношение.
Когда в 1994 г. я впервые принимал участие в погранпредставительской встрече, мой начальник поставил приказ – чтобы выглядел как бравый офицер.
Пришлось приложить усилия, поскольку дорога до места перехода границы занимала больше 8 часов. Ехал я на УАЗике, но китайцы, к счастью, остались удовлетворены моим внешним видом.
Разговоры о самом главном
Погранпредставительская встреча состоит из двух частей.
Первая часть – официальная. В ходе неё обсуждаются вопросы самого разного характера, начиная от режима охраны государственной границы и заканчивая хозяйственно-промысловой деятельностью местного населения.
Итог официальной встречи скрепляется протоколом. Причём процедура его согласования может оказаться довольно длительной.
Когда в 2002 г. обсуждался вопрос о правилах применения оружия в пограничной зоне, нам пришлось потратить больше 2 часов на поиски фразы, которая была бы приемлемой для обеих сторон. При этом глава китайской делегации вынужден был 4 раза выходить в комнату связи и звонить своему руководству.
Как правило, лучше всего человек раскрывается во время неофициальной части церемонии, когда идёт обед или ужин. Поэтому в такие моменты очень важно не уронить своего лица.
За обедом можно в неформальной обстановке провести беседу с интересующим тебя офицером и, не прибегая к особым ухищрениям, получить от него определённого рода информацию. Либо поделиться своей информацией, которая не носит грифа секретности, но при этом помогает правильно построить охрану государственной границы.
К слову сказать, когда я впервые обедал с китайскими военнослужащими, они на меня буквально насели. Китайцы пытались понять, кто я, откуда приехал, в каких местах раньше служил. Смотрели, как отношусь к различным блюдам и напиткам, сколько ем и пью, как реагирую на вопросы с двойным смыслом.
Мне было довольно любопытно следить за тем, как они распределяют роли между собой. Эти наблюдения помогали в службе.
Гарниры для секретов
Когда после первой встречи с китайцами я пошёл на доклад к своему начальнику, тот спросил:
– Ну что, Алексей Иванович? Сбылась твоя украинская мечта? Попробовал сала в шоколаде?
А нам на обед, действительно, подавали такое специфическое блюдо, как варёное свиное сало под сахарной глазурью.
У китайцев специфичная кухня. К примеру, там нет ничего солёного: у них всё либо очень острое, либо очень сладкое.
У них нет ничего несъедобного: в приготовление идёт всё, что ползает, растёт и движется. Мне доводилось пробовать такое блюдо, как воробьи-желторотики. Готовят их следующим образом: ощипывают этих воробьёв, погружают в кипящее масло, и получается блюдо горячего копчения.
Видел, как готовят рыбу. Её голову помещают в лёд, а тело опускают в кипящее масло. Когда рыба подаётся на стол, жабры всё ещё дышат, а голова живёт. При этом всё остальное можно кушать. У китайцев это считается признаком изысканности блюда и уважения к своим собеседникам.
У них очень много вариантов пельменей. Иногда во время обеда подавалось до 6 вариантов начинок. Сказать, что входит в состав начинки, довольно сложно: она была многосоставной. Когда я спрашивал об этом у китайцев, они хитро улыбались и отвечали: «Это секрет».
Едят протухшие куриные яйца, запечённые при высокой температуре. Вкус у них специфический – не каждый выдержит. Но желательно всё-таки съесть, потому что тебе накладывают и смотрят на твою реакцию.
В случае отказа ты можешь показать свою слабость, а заодно проявишь неуважение к принимающей стороне. Поэтому приходится держать марку. Можешь, конечно, не доедать всю порцию. Но попробовать обязан.
В конце концов, китайцы тоже держат марку, когда садятся за наш стол во время таких встреч. Не скажу, что они от чего-то морщатся. Но всё-таки есть в русской кухне такие блюда, которые они также пробуют и не едят. А есть такие блюда, которые рубают за милую душу.
Всё зависит опять же от человека. Китай – он многогранен. Там есть южане, есть северяне, есть выходцы с западных и восточных провинций: везде своя культура, везде своя пища. Например, южане предпочитают всё очень острое, и мы специально ставили для них кучу специй, которые они добавляли во всё, что казалось недоперчёным.
Перед встречами их тоже инструктируют, поэтому трудно сказать: либо ему не понравилось, либо он просто мало ест.
Без углов и перегибов
В китайской субкультуре нет столов с острыми углами: у них все столы, как правило, круглые. Посередине стоит вращающийся диск, блюда ставятся на него в виде пирамиды. Если человеку нужно взять какое-то блюдо, он не тянется через весь стол, а просто вращает круг, и блюдо подъезжает к нему.
На столе лежат два комплекта столовых приборов: палочки плюс европейский набор (вилки, ложки и ножи).
Такой же набор лежал на нашем столе, если мы принимали китайцев у себя.
Была негласная договоренность: если главы делегаций едят палочками, значит, все едят палочками. А если глава китайской делегации решил, что ладно, сегодня буду по-европейски кушать, можно переходить на ложки, ножи и вилки.
Впрочем, если ты будешь есть палочками, то произведёшь на китайцев сильное впечатление.
В принципе, научиться этому несложно. Кроме того, кушать палочками намного полезнее, чем ложкой. Это связано с принципом насыщения желудка. Мы доставляем в него пищу определёнными порциями. В определённый момент сигнал о насыщении передаётся в мозг, и после этого человек прекращает есть.
Так вот, когда ешь ложкой, получается всё-таки быстро. Желудок уже набит, а сигнал до головы ещё не дошёл. Поэтому человек слишком поздно понимает, что переел.
А когда кушаешь палочками, насыщение происходит не так быстро, да и пища пережёвывается тщательнее. Благодаря этому успеваешь вовремя остановиться и продолжить ту работу, ради которой приехал.
