Три региона
Цель моего приезда в Пензенскую область – обязательно посетить родину, где я провел детство и юношество, окончил среднюю школу. Родился я в селе, которое сейчас находится в Мордовской республике, но через 5 лет родители перевезли меня в другое село – в Неверкино. Я с пиететом отношусь к месту, где родился, но своей малой родиной считаю все-таки Неверкино.
После школы я уехал в Киргизию. 21 год я прожил в ее столице – в городе Фрунзе (ныне Бишкек). Там я учился в политехническом институте, затем работал.
Мои школьные друзья в основном остались в российских регионах – в Самаре и Пензе. С друзьями я вел переписку, приезжал сюда в студенческие годы. Поэтому я не очень оторвался от Неверкино.
Через 21 год, когда мне предложили переехать в Россию, я с большим удовольствием согласился. Выбор был из двух городов: или Рязань, или Калинин. В Калинине у меня был знакомый, и я решил поехать туда.
Вот эти 3 региона были в основном в моей жизни: Пензенская область и Неверкино, Фрунзе в Киргизии и Калинин-Тверь.
Неверкино
В Неверкино я провел двое с небольшим суток. Очень сильно село преобразилось. Теперь это настоящий районный центр, очень благоустроенный. Оказывается все село газифицировано, есть централизованный водопровод. Даже соседние села газифицированы. Я невольно сравниваю это с регионом, в котором живу. У нас официальная статистика говорит о том, что газифицирована только половина Тверской области.
Если говорить об общем впечатлении, то далеко не везде в России есть такие благоустроенные провинциальные центры, как Неверкино.
Благоустроенная Киргизия
В 1953 г. я уехал из Неверкино. Сестры моей матери долгое время жили в Киргизии. Я поехал к ним погостить, «подкормиться», как говорила мать, а там в это время открылся политехнический институт.
Фрунзе – очень крупный город. Там очень хорошо была развита промышленность, ведь во время войны туда перебросили множество заводов.
Первое впечатление – это базары, совершенно другие растения и деревья. Второе впечатление – чрезвычайно благоустроенный город. Мы едем и думаем: будут глиняные сакли, саманы. Это все действительно было в пригородах.
Но сам город был благоустроенный. Русские офицеры и географы после присоединения этого восточного края к России очень грамотно распланировали Бишкек, Фергану. Широкие улицы, аллеи, все это засажено деревьями. Повсюду арыки, на улицах нет грязи. Это поражало.
Киргизские дома в то время казались дворцами. Видимо, советская власть уделяла окраинам страны очень большое внимание. А если говорить об Алма-Ате и Ташкенте – в России таких городов просто не было в смысле размаха градо-строительства и благоустройства.
Перспективы новой Киргизии
Последний раз я посещал Киргизию в начале 2000-х годов. В то время изменения происходили в резко отрицательную сторону: был развал промышленности, национальные связи трещали по швам. Настроения среди русских были «Чемодан-вокзал-Россия».
К счастью, киргизы – не религиозные фанатики. Сейчас ситуация там более-менее нормализовалась, в отличие от других стран СНГ. В будущем Киргизия станет одним из самых дружественных России регионов.
Мое личное мнение: вступление Киргизии в Таможенный Союз послужит толчком к сближению. Киргизия станет центром притяжения восточных окраин бывшей царской империи, бывшего Советского Союза, центром восстановления дружественных отношений с Россией.
И невольным лидером здесь может стать не Казахстан, а именно Киргизия. Казахстан – необъятная степь. Киргизия – это кладовая. Там есть уран и редкоземельные элементы, не говоря уж о сельском хозяйстве. Хотя казахи и киргизы, в общем-то, это один народ. Там и там пастухи. Только одни равнинные, а другие – горные.
Последняя попытка «догнать и перегнать»
В Калинин я переехал в 1974 г. 10 лет отработал на заводе «Центросвар», был его директором.
Но СССР не успел перестроить свою промышленность по новой технологии так, как это было задумано. Просто не успел. Мы бы не отстали, а догнали весь мир, но не удалось.
Технический прогресс не стоял на месте, а мы начали «благоухать»: «Мы самые-самые!» Мы слишком успокоились. Не было в народе, а самое главное, в органах власти, мобилизующих настроений. Провинция вообще задохнулась и одряхлела.
Мы слишком увлеклись централизацией во всем. Кстати, сейчас мы повторяем эту ошибку. Ведь пока местное население не подключено к решению вопросов организации собственной жизни, пока народ оторван от власти, вся система подвергается опасности.
От Калинина до Твери
Калинин переименовывали в Тверь как раз при мне. Происходило это очень естественно. Вокруг Твери все старинные города сохранили свои изначальные названия – Смоленск, Новгород, Рязань. Когда наш город переименовывали в Калинин, народ не обижался. Калинин был всесоюзным старостой, известным человеком, сыном крестьянина, уроженцем Тверской области.
В других городах процессы переименования проходили очень нервно. Были митинги, волнения – страшное дело. И у нас созрело решение – надо все сделать естественным путем. Были организованы опросы населения. Создали городскую комиссию, куда входили активисты-общественники, специалисты, ученые, краеведы.
Мы создали первую городскую газету «Вече Твери». Она была очень интересной. И через газету доводили до людей информацию.
Нельзя было перессорить местное население. Ведь ветераны тогда говорили: «Мы защищали Калинин, а не Тверь!» Другие говорили: «Калинин – сталинский сатрап!» А третьи думали о том, сколько денег уйдет на переименование. Вот такая сшибка.
Вскоре необходимые документы были собраны и переданы в область. Но на областном уровне нашлись чиновники, которые задержали передачу документов, и мы немного застряли. Потом документы все-таки были переданы в Верховный Совет, но – опять указа нет. Оказалось, что такой деятель, как Шахрай, не визировал наши документы.
На одно из совещаний в Москве (тогда их проводил Ельцин) мы взяли с собой копии всех документов. Во время перерыва я подошел к президенту и говорю: «Борис Николаевич, город Калинин надо в Тверь переименовывать». Он на меня смотрит: «А где документы?» Я говорю: «Четыреста десятая комната». Ельцин – помощнику: «Неси».
Со мной тогда был еще председатель облсовета. Он тоже оказался хитрым: хотя меня отговаривал подходить к Борису Николаевичу, сам тоже захватил с собой пакет документов по области. В общем, в этот день Ельцин подписал указ и по городу Твери, и по области.
Но мы оставили имя Калинина району области и ж/д станции. В итоге все прошло очень уравновешенно. Не было особых споров между молодежью и ветеранами. А в честь возвращения Твери старинного названия был устроен праздник.
Культурное наследие Твери: почти пензенские проблемы
Сейчас самый трудный период для восстановления культурного наследия.
Твери повезло: 2 года назад указом Президента было принято решение восстанавливать императорский дворец.
Реставрация идет очень успешно. А дворец – это начало новой Твери при Екатерине II. Она говорила: «Нам Петр I построил одну столицу и отстроил вторую, а мы отстроим другие города России». И опыт распространения градостроительства на провинцию начался с Твери.
Тверь находится на дороге Москва-Петербург, императрица путешествует – нужен путевой дворец. Выстроили его лучшие российские архитекторы, а позже реставрировал Растрелли.
Исторический центр Твери – это наше наследие. Пытаемся его спасать, но сохранять его удается с трудом.
А деревянную Тверь, деревянное зодчество сохранять еще сложнее. Нет у нас для них заповедных участков. Отдельные шедевры деревянного зодчества удается сохранить, но все держится в основном на энтузиазме.
Законы есть, и они неплохие. Закавыка возникает с их исполнением. Следить за этим должна общественность. Вот в Петербурге за наследие хорошо борются, а у нас иногда дают слабину.
