Александр Долганов: Рядом с властью

A A A

«Улица Московская» продолжает публикацию воспоминаний Александра Долганова, написанных им в 2002 г.

dolganov
1996 – переломный год
В декабре 1995 г. состоялись вторые выборы в Государственную Думу. Коммунисты одержали внушительную победу. Появилась надежда, что страна может если не повернуть вспять, то многое изменить и возродить хотя бы те ценности, которые были незаслуженно выброшены на свалку истории.
В середине 1996 г. предстояли выборы президента России. Рейтинг Ельцина в начале года был на низшей отметке. У лидеров КПРФ возобладала иллюзия легкой победы и на президентских выборах. Общаясь со многими политиками того времени, я четко представлял расстановку сил вокруг президента Ельцина.
В шансы Зюганова победить на выборах президента России я никогда не верил. На мой взгляд, Зюганов допустил ряд непростительных ошибок, которые во многом предопределили и развал СССР, и исход октября 1993 г., и победу Ельцина в 1996 г. Видимо, быть в вечной оппозиции более удобно, а значит, и более выгодно.
Тогда, в первой половине 1996 г., в самый разгар политических баталий, я с группой единомышленников несколько раз встречался с Николаем Ивановичем Рыжковым и предлагал ему выставить свою кандидатуру на пост президента России. Я был уверен, что у Рыжкова в 1996 г. был серьезный шанс победить Ельцина. Но Николай Иванович второй раз смалодушничал. Первый раз – перед Горбачевым, второй раз – перед призраком Ельцина.
В 1996 г. россияне совершили непростительную ошибку – второй раз избрали Бориса Ельцина на пост президента. Больной маразматик еще дальше отбросил нашу страну от цивилизованного мира, вверг ее в дефолт, который выгреб последние сбережения у простых людей, создал ряд серьезнейших проблем для России на международной арене.
Руководителем предвыборного штаба Бориса Ельцина был Анатолий Чубайс. Сразу после избрания Ельцина Чубайс становится руководителем Администрации Президента. Это сразу превратило администрацию в коммерческую структуру. За выборы надо было расплачиваться. Чем?
Понятно чем – должностями, площадями в престижных зданиях Москвы, новым переделом собственности на периферии, льготными кредитами, экспортными квотами и т. п.
Я оказался одним из первых кандидатов на выдавливание, поскольку никогда не скрывал своего критического отношения ко всему, что натворили по пьянке Ельцин со своей командой в Беловежской пуще, и тем более Гайдар, Бурбулис и особенно Чубайс.
Под накат попали два мои концерна, офисы которых находились в самом центре Москвы, на улице Газетный переулок, дом 5, как раз в том здании, где находится гайдаров-ский институт переходного периода. Сразу же в несколько раз была увеличена плата за обслуживание, прекращено действие договоров на аренду. Причем все это беззаконие обосновывалось необходимостью капитального ремонта зданий и инженерных коммуникаций. Примерно те же самые аргументы, которые Чубайс приводит при очередном повышении тарифов на электроэнергию.
* * *
Сколько бы ни говорили о превратностях судьбы, она всегда для нас непредсказуема. Так случилось и со мной.
Я решил избрать свой путь борьбы – писать книги, в которых попытаться рассказать ту правду, которую сам выстрадал, пропустил через свой ум и сердце.
1997-1998 г. прошли в интенсивном труде над моими четырьмя книгами: «Патология власти», «Рецидивы «шоковой терапии», «Логика антикризисного управления (системный подход)» и «Россия – путь к спасению». В конце 1998 г. я все эти книги издал за свой счет.
Не буду скромничать – книги вызвали интерес и в Москве, и в Пензе. Они попали в руки многих политиков и с периферии. Ко мне стали поступать различные предложения.
Где-то в середине января 1999 г. мне в Москву позвонил управделами Вячеслав Сатин и передал пожелание губернатора Василия Бочкарева встретиться.

 


Пенза: за кулисами Желтого дома
После обвала рубля в августе 1998 г. экономика Пензен-ской области оказалась на грани коллапса. Задержки по выплатам пенсий, пособий, заработной платы работникам бюджетной сферы к февралю 1999 г. до предела накалили обстановку. Задолженность по пенсиям достигла четырех месяцев. Заработную плату не платили годами. В некоторых районах учителям стали выдавать зарплату водкой. Резко обострилась социальная напряженность в обществе.
Местная пресса была переполнена слухами и домыслами о связи власти с криминалом. В Интернете появилась информация о неблаговидных делишках губернатора и его ближайшего окружения.
Население Пензенской области с изумлением наблюдало за не на шутку разыгравшейся войной компроматов и с надеждой ждала перемен к лучшему. Ведь еще полгода назад, голосуя за Бочкарева, пензяки хотели жить, как в Железнодорожном районе, а на деле получилось, что все стали жить, как в Вадинском районе и даже хуже.
Дефолт и долги за выборы полностью опустошили казну. Трансферты из центра были недополучены.
И если провал 1998 г. удалось полностью списать на дефолт и на Ковлягина, то в 1999 г. уже надо было что-то делать, а не только сажать ближайших сподвижников за решетку. Нужны были неординарные идеи и решительные действия.
Но губернатор, он же тогда и председатель правительства области, в то время находился в полной растерянности и не знал, что делать с областью.
Законодательное Собрание готово было поставить вопрос о недоверии губернатору Бочкареву.
В январе 1999 г. Василий Бочкарев пригласил меня к себе и попросил разобраться в сложившейся ситуации.
Если быть предельно честным, то у меня не было особого желания менять сложившийся уклад жизни. Новых проб-лем и забот – тьма, а зарплата по московским меркам мизерная. К тому же и губернатор – «кот в мешке с нестрижеными когтями и острыми зубами».
Но я прекрасно понимал, что истинное возрождение России может начаться только из российской глубинки. В этом смысле Пензенская область как раз и представляла, на мой взгляд, идеальный слепок со всех процессов, происходящих в стране.
Если можно будет поднять экономику Пензенской области, в основном опираясь на внутренние ресурсы (человеческий фактор, плодородные земли, географию, высокие технологии), то у России будет достойное будущее.
Поэтому предложение Бочкарева я воспринял как приглашение меня, как специалиста общероссийского масштаба, посмотреть на социально-экономические процессы в области со стороны.
Я согласился попробовать разобраться в ситуации, не претендуя ни на какие должности. Власти мне не хотелось, я ее наелся еще в Москве.
Меня, как профессионала, заинтересовала степень проседания экономики области за период с 1991 г. по настоящий день. Тут как раз предоставлялся случай получить доступ к конкретной информации. И где-то в глубине души появилось желание еще раз попробовать что-то резко изменить к лучшему, если хотите, проверить себя, тем более что речь шла о моих земляках и близких мне людях, которые месяцами не получали пенсии и заработную плату.
* * *
К тому времени заканчивался ремонт кабинета губернатора. Василий Бочкарев временно сидел в кабинете напротив. Когда я появился, он широким жестом освободил мне свое место, а сам перешел в свой еще не отремонтированный кабинет.
Естественно, этот жест губернатора не мог остаться незамеченным среди чиновников, каждый из которых воспринял его по-своему. Сегодня я уверен, что наиболее близким к себе чиновникам, типа Сатина, Бочкарев наверняка дал команду на импульс торможения в отношении меня и слежки за мной. Об этом говорят хотя бы такие факты.
Представьте себе: меня сажают в кабинет, где еще вчера сидел губернатор, но связи нет, секретаря и канцтоваров тоже нет. Для ночлега сначала предложили койку-место в гостинице Института повышения квалификации, что находится на задах драмтеатра.
Сразу же пошли тромбы во взаимоотношениях с Сатиным. Он исполнял тогда обязанности управляющего делами, и в его функции входило обеспечить меня всем необходимым для работы, хотя бы на правах мелкого гостя губернатора.
Но Сатин и некоторые другие близкие к Бочкареву чиновники встретили меня, как сноха нелюбимую свекровь. Мол, поскорее убирайся отсюда. Чего приперся? Мы тут и сами с усами.
Не хочу вдаваться в подробности разных мелких интриг вокруг меня, которые организовывал, как я думаю, Сатин не без молчаливого согласия самого губернатора.
Но, так или иначе, мне нужно было начинать работать.


Первый ход
Итак, с чего начать?
Первый документ, который подвергся серьезному и критическому анализу, был Устав Пензенской области.
Я внес предложения выделить пост губернатора Пензенской области как высшего должностного лица Пензенской области и ввести пост вице-губернатора – председателя Правительства Пензенской области.
Правительство законодательно закреплялось как высший орган исполнительной власти Пензенской области, а вице-губернатор – председатель Правительства в Уставе области наделялся соответствующими полномочиями, включая право законодательной инициативы. В том числе за ним закреплялось полноценное право замещать губернатора в случае его отсутствия или отставки.
Одновременно был представлен законопроект «О Правительстве Пензенской области» и «Первоочередные меры Правительства Пензенской области».
 Нельзя сказать, что кардинальные изменения в Уставе области и новая структура управления не вызвали противодействия со стороны некоторых чиновников правительства и депутатов.
Проект Устава области и проект закона о правительстве были даже направлены в Правовое управление Госдумы, чтобы помешать этим инициативам. Однако документы были составлены настолько грамотно, что, несмотря на усилия депутата Госдумы Лыжина, основные положения изменений к Уставу и новый закон о правительстве не вызвали серьезных замечаний со стороны Правового управления Госдумы.
В результате 24 марта 1999 г. Законодательное Собрание единогласно проголосовало за изменения в Уставе области, и был принят Закон «О Правительстве Пензенской области».
Суть изменений в Уставе области состояла в том, что губернатор, являясь высшим должностным лицом, не мог вмешиваться в оперативные дела правительства области и не мог непосредственно влиять на расходные статьи бюджета.
Правительство же становилось коллегиальным органом, и поэтому его деятельность становилась более прозрачной. Губернатор обладал только правом вето в оперативных вопросах.
Однако за губернатором сохранялись не только представительские, но и распорядительные функции, которые предусматривали практически неограниченное право назначения и смещения высших чиновников. Это оказалось существенным упущением как автора законопроекта, так и законодателей. Надо было еще тогда принять во внимание личные качества губернатора, его неадекватное поведение в экстремальных ситуациях и необъективность в кадровых вопросах.
И все же, несмотря на все издержки, данный закон позволил существенно усилить вертикаль региональной исполнительной власти, разграничил представительные и распорядительные функции исполнительной власти, повысил ответственность правительства области за исполнение Устава и законов Пензенской области.


Быть или не быть?
После принятия изменений в Устав области и нового «Закона о Правительстве» встал вопрос о новой структуре управления исполнительной властью и председателе правительства. До этого у меня не раз был разговор о моей кандидатуре на пост вице-губернатора – председателя правительства.
Скажу честно, у меня не было особого желания продолжать дальше работать с Бочкаревым. После 24 марта 1999 г. я считал свою задачу выполненной и об этом как-то заявил губернатору, на что тот в доверительной форме, почти слезливо, как он это умеет делать, когда ему нужно, сказал примерно следующее: «Саша, не бросай меня, я без тебя пропаду!»
Видит Бог, что я не лгу. Об этом я говорю не потому, что хочу себя как-то возвысить над губернатором. Нет и еще раз нет. Цену себе я знаю. Цену мне знает и Бочкарев.
И тут опять включился Сатин. Он спровоцировал поездку в Саратов, совершенно ее не подготовив. Я выехал туда вместе с Логуновым, Сатиным и советником губернатора Борисом Алейниковым.
В Саратове нас никто не ждал. Нас формально принял сатинский коллега, который переадресовал нас руководителю областного Мингосимущества Владимирову. Встреча и беседы с Владимировым и его командой стоили всех издержек этого визита. Я увидел людей, заинтересованных в
конечном результате, а не в степени наполнения своего кармана.
Возвращаясь в Пензу, я высказал Сатину в присутствии Логунова, что я думаю о нем и об обстановке, которую создали вокруг меня в правительстве.
Я это сделал сознательно, чтобы выявить неясные для себя вопросы о степени участия лично губернатора в этих интригах против меня, с тем чтобы принять для себя решение хлопнуть дверью так, чтобы стекла посыпались на Желтом доме, или уйти спокойно и тихо.
Я знал, что на меня в Законодательном Собрании лежало представление на должность председателя правительства. Но при таких отношениях с губернатором и такой подковерной дипломатии мне эта должность была не нужна.
Губернатор в это время был в Москве. Сатин немедленно с ним связался, наговорил всяких ужасов обо мне. Видимо, кое-что добавил и Логунов.
В результате Бочкарев отозвал представление на меня. Я к этому отнесся совершенно спокойно.
Что произошло потом и почему спустя 2 недели Бочкарев вновь решил вернуться к моей кандидатуре – я могу об этом только догадываться. Возможно, вмешалось чье-то мнение из Москвы или на губернатора нашло прозрение.
Так или иначе, 12 апреля 1999 г. было сформировано первое полноценное Правительство Пензенской области в соответствии с новым законом и практически новым Уставом области. Первым председателем Правительства Пензенской области на сессии Законодательного Собрания в Каменке единогласно был утвержден автор этих строк.


«Рывок от края пропасти»
Правительство Пензенской области сразу же после своего формирования приступило к разработке стратегии социально-экономического развития Пензенской области на ближайшие три года (1999-2002 гг.) и на последующие четыре года (2003-2007 гг.). В первом правительстве подобралась сильная команда – Лев Мельников, Михаил Щеголихин, Василий Чернышов, Юрий Лаптев, Николай Ащеулов, Валентин Логунов, Михаил Косой и другие, которые работали вместе достаточно слаженно и эффективно.
Зима и весна 1999 г. выдались сложными. Зимой частые оттепели сменялись морозами, образовался толстый слой снежного наста. Селяне всерьез опасались за судьбу озимых. Но все обошлось, озимые в основном выжили.
В апреле обострилась ситуация с ГСМ. Тогда я понял, что некоторые чиновники и структуры, близкие к правительству, заинтересованы в создании дефицита по горюче-смазочным материалам и запасным частям.
В конце апреля было жарко, а в середине мая выпал снег и погубил тысячи гектаров свеклы, ее пришлось во многих местах пересевать, но, главное, озимые выжили.
В мае месяце губернатор уехал в отпуск и оставил область на меня. Плохо или хорошо, но правительство справилось с весенним севом и пересевом и без губернатора, как могло, решало вопрос по ГСМ и запчастям.
Одновременно правительство не забывало и о подъеме промышленности и активизации частного бизнеса.
* * *
Главное, что меня беспокоило, когда я появился в Желтом доме, это были отрицательные темпы развития промышленности. Они были ниже общероссийских.
В марте месяце нам удалось остановить падение промышленности. Нужен был хоть незначительный, но рывок вверх. Нужно было найти первую «кочку роста». И мы ее нашли в легкой промышленности.
Почему именно в легкой промышленности? Ведь губернатор Василий Бочкарев всех убеждал, что главный двигатель роста экономики в нашей области – переработка.
Легкая промышленность обладает возможностью быстрого оборота денег. Она меньше, чем переработка, зависит от сезонного фактора, особенно в части сырья, и, имея более гибкие технологии по выпуску продукции, способна выполнить роль не только «первой кочки» экономического роста в нашей области, но и стать одним из стабильных источников формирования областного и особенно местных бюджетов.
В апреле месяце, благодаря взаимопониманию с Пензенским отделением Сбербанка России, были выданы кредиты ведущим предприятиям легкой промышленности, которые буквально за месяц совершили чудо. Промышленность области впервые приросла в сопоставимых ценах к марту месяцу на 4%. Таким образом падение было приостановлено. Это был первый и весьма значительный успех. Но этого было недостаточно.
* * *
Для рывка от края пропасти нужны были еще более кардинальные меры и, прежде всего, в отношении крупных предприятий. И они тоже были найдены. Подчеркиваю: не Бочкаревым, а правительством. В чем состояла суть этих мер.
Я и правительство исходили из реальной оценки сложившейся в экономике России ситуации после августа 1998 г. Обвал рубля сделал конкурентоспособной, прежде всего по стоимости, продукцию отечественной промышленности. Но она была лишена оборотных средств.
Долги перед федеральным и областным бюджетами, пенсионным и другими фондами зашкаливали. Красный сигнал светофора маячил над головами почти всех директоров крупных предприятий. Бартер из-за безденежья превысил все мыслимые пределы.
Дизельный завод, например, завалил всех дальневосточной рыбой. Зачеты на областном уровне сознательно запутывались, поскольку стали источником наживы для многих чиновников и приближенных к ним коммерческих структур.
Главный вопрос для правительства был очевиден – где найти деньги, чтобы начать постепенную расшивку неплатежей и разжижение финансовых тромбов во взаимозачетах живыми деньгами? А живые деньги – это кредиты и бюджет.
Уже тогда остро встал вопрос, как зашить карманы чиновникам. Поэтому уже с августа месяца мы изыскали возможность увеличить всем категориям чиновников заработную плату.
Правительство области определило 18 ведущих предприятий области и занялось ими вплотную. Было найдено взаимопонимание с прокуратурой, налоговыми органами, МВД и другими правоохранительными структурами о согласованных и единых действиях в части вывода экономики области из кризиса.
Налоговая инспекция и налоговая полиция пошли навстречу правительству и предоставили отсрочку в части применения карательных мер и санкций в отношении этих предприятий. В свою очередь, правительство взяло на себя обязательства по восполнению выпадающей части налогов в федеральный бюджет. С областным бюджетом правительство разобралось само за счет упорядочения системы зачетов и введения областного заказа.
Отсрочка исполнения обязательств по платежам в федеральный бюджет и пенсионный фонд позволили ряду предприятий быстро направить эти средства в производство и сдвинуть с мертвой точки экономику своих предприятий.
Введение единого вмененного налога для малого и среднего бизнеса также потребовало от правительства неординарных мер. Были сформированы бригады из руководства правительства и правоохранительных органов, которые не-однократно, но, главное, регулярно выезжали на места, собирали руководителей предприятий, местных предпринимателей, уговаривали упертых, разъясняли незнающим, снимали с работы нерадивых, критиковали местных чиновников, помогали обиженным местной властью предпринимателям.
Результат не заставил себя долго ждать. Итоги 1999 г., по сравнению с 1998 г., говорили сами за себя.


Экономическое чудо
1999 г. по всем показателям стал переломным в экономике Пензенской области.
Заработала промышленность. Причем был не только остановлен спад промышленного производства, но и обеспечены беспрецедентные темпы его роста (за полгода они составили 26% прироста объема промышленного производства в сопоставимым ценах к марту 1999 г.).
Экономический скачок в 1999 г. был настолько впечатляющим, что Пензенская область оказалась в первой тройке наиболее динамично развивающихся регионов России.
Резко увеличился сбор налогов. Быстро сокращались долги перед пенсионным фондом. Область одной из первых в России уже в августе полностью рассчиталась по пенсионным долгам. Начались ощутимые подвижки в выплате детских пособий. Причем все это было достигнуто за счет того, что опережающими темпами стала расти доходная часть бюджета за счет собственных источников.
На область обратили внимание в Кремле. Область перестала числиться в «красных», стали стабильно поступать трансферты и дотации. Бюджетники забыли, что такое задержки в выплате заработной платы. Уже в сентябре месяце на расчетном счету Правительства области впервые оказались неизрасходованными около 6 миллионов рублей.
Уже очевидно, что без экономического скачка 1999 г. область сегодня находилась бы в еще более тяжелом положении.
Позднее многие наши идеи и планы были взяты на вооружение даже федеральным министерством экономического развития. Интеллектуальный рейтинг Правительства Пензенской области в 1999 г. был как никогда высок.
Продолжение следует.

Прочитано 1213 раз

Поиск по сайту