Напомним, под патрон-клиентскими отношениями следует понимать отношения, при которых могущественный или влиятельный человек обеспечивает вознаграждение и услуги более скромным и более слабым людям в обмен на лояльность и поддержку. Одной из важных характеристик таких связей является их неформальность, выход за рамки писаных правил.
В рамках конференции «[Не]скромное обаяние клиентелизма: патрон-клиентские отношения в сравнительной перспективе» были обсуждены различные вопросы эмпирических исследований неформальной политики в исторической и кросс-региональной перспективе. Большое внимание было уделено проявлениям клиентелизма во времена СССР.
Хотя клиентелистские практики и существуют «в тени», при определенных условиях они оказываются настолько всепроникающими, что становятся неотъемлемой частью повседневной реальности. Сложные отношения между формальными и неформальными институтами, правилами и практиками уже давно стали исследовательской повесткой для политологов, историков, экономистов и антропологов.
На сегодняшний день исследователи не могут однозначно заявить о полезности или вредности патрон-клиентских отношений. С одной стороны, такие связи способны компенсировать провалы формальных институтов, когда те либо отсутствуют, либо недостаточно эффективны. Тем самым неформальные практики способствуют поддержанию социального и политического порядка.
С другой стороны, неформальность патрон-клиентских отношений может подрывать существующие правила или даже замещать формальные институты.
Кроме того, клиентелизм может рассматриваться как альтернатива репрессиям и прямому принуждению, что составляет еще одну область эмпирических исследований.
В рамках конференции эти и иные аспекты проблемы обсуждались на 8 секциях. Вот их темы: «Патронаж и советское государство», «Патрон-клиентские отношения в Европе раннего нового времени», «Неформальные отношения советской элиты», «Электоральный авторитаризм, клиентелизм и динамика политического режима», «Патронаж vs мещанство», «Отношение бизнеса и власти в сравнительной перспективе», «Спрос и предложение на политический патронаж», «Патроны, клиенты, сети: случай поствоенной советской элиты».
Среди участников конференции были не только россияне, но и ученые из других стран. Например, на секции «Неформальные отношения советской элиты» выступал Кристофер Монти из Калифорнийского университета Домингес-Хиллс. Докладчик представил результаты масштабного исследования аппарата ЦК РКП(б)-ВКП(б).
Кристофер Монти доказывал, что в 1920-е годы секретари партийных комитетов не составляли политическую клиентелу Сталина, которая, согласно устоявшемуся мнению, позволила ему расправиться с внутрипартийными оппозициями. Хотя Сталин действительно становился патроном, документы архива ЦК показывают высокую текучесть секретарских кадров, редкое присутствие Сталина на заседаниях «распределительных» органов, отсутствие полноты информации.
На секции «Электоральный авторитаризм, клиентелизм и динамика политического режима» выступил представитель УГНТУ Станислав Шкель. Он рассказывал о соотношении распространения неформальных практик и устойчивости постсоветских авторитарных режимов. Исследователь выделил несколько типов неформальных практик: кланы, клиентелы и патронажные сети.
Станислав Шкель измерил количество членов правительства в каждом постсоветском государстве как косвенный показатель кооптационной и распределительной способности режима.
Помимо этого автор обратил особое внимание на роль доминантных партий и механизмы их формирования в зависимости от объема ресурсов в распоряжении элит и лидера.
Выступая на секции «Спрос и предложение на политический патронаж», Елена Сироткина и Светлана Карандашова (НИУ ВШЭ – Москва) представили результаты исследования губернаторских выборов и вероятности успеха того или иного кандидата в зависимости от характера отношений с региональными и муниципальными элитами. С помощью метода булевой алгебры авторы выделили несколько возможных путей, комбинаций факторов, ведущих к успеху или неуспеху кандидатов.
Один из докладчиков секции «Патроны, клиенты, сети: случай поствоенной советской элиты» Николай Митрохин (Центр восточноевропейских исследований университета Бремена) подверг критике представления об аппарате ЦК КПСС как о коррумпированной и клиентелистской системе власти. Наоборот, утверждал исследователь, работа в аппарате ЦК КПСС не была настолько престижной и выгодной по сравнению с государственными органами.
Николай Митрохин в своих исследованиях опирался на данные 120 интервью с бывшими сотрудниками аппарата ЦК КПСС и на более чем 100 мемуаров бывших аппаратчиков.
Николай Митрохин отмечает, что большая перетряска кадров 1952-1965 гг. привела в аппарат ЦК представителей нового поколения сотрудников. Главной отличительной особенностью этих людей было то, что они получили сначала полное среднее образование, а потом – полное высшее. При этом они получили его в основном в наиболее престижных советских вузах.
Николай Митрохин: «Помимо образования новое поколение отличалось совершенно иным уровнем моральных стандартов. Это были кадры среднего класса, нацеленные на размеренную работу, на разумное сочетание идейности с семейностью, с относительно низким уровнем употребления алкоголя, с нервной системой, не разрушенной бессонными ночами гражданской войны. В общем, они отличались целым набором характеристик, который в советском лексиконе называли термином «партийность». От этих людей ожидали, что они не будут скандалить, что они будут прилично выглядеть, разумно и размеренно говорить. Что они будут честны и не будут слишком активно рваться во власть».
Попадая в аппарат ЦК КПСС, новые сотрудники автоматически попадали и в своего рода «советский рай». Отныне у них не возникало проблем с одеждой, с дешевыми (и при этом качественными) продуктами, с путевками в хорошие санатории, с получением квартир.
Но платить за это приходилось жестким выполнением социальных норм. Рестораны, пиво в баре с друзьями, уличные знакомства с девушками были под запретом. Даже прийти небритым на работу сотрудники аппарата ЦК не имели право.
Средний срок службы в аппарате ЦК составлял менее 10 лет. Соответственно, его сотрудники задумывались о том, как обеспечить свое будущее.
Как правило, у членов аппарата ЦК происходил разрыв со своими региональными партийными организациями. Попав в Москву, люди понимали, что назад скорее всего не вернутся. Поэтому они старались наладить неформальные связи и знакомства в столице, в профильных министерствах.
Однако при этом с руководством аппарата ЦК КПСС рядовые сотрудники патрон-клиентских отношений не выстраивали, утверждает Николай Митрохин. Во-первых, сами партийные боссы не стремились создавать себе клиентелы, считая всех сотрудников взаимозаменяемыми.
Во-вторых, рядовые аппаратчики, приближаясь к руководству, рисковали «сгореть» в огне постоянных интриг,
погибнуть «ни за грош» во внутренних междоусобицах.
Поэтому патрон-клиентские отношения в ЦК КПСС были редкостью, в отличие от советских министерств и департаментов.
Людмила Кузнецова, сотрудник Центра сравнительных исторических и политических исследований, обращала внимание на то, что патрон-клиентские отношения как правило скрываются, маскируются. Никто не хочет говорить о них прямо. Поэтому при их исследовании важно обращать внимание на слова-маркеры: «дружба», «шефство», «кураторство», «помощь», «забота».
Людмила Кузнецова изучала клиентелизм на примере Александра Метелёва – политического деятеля СССР, руководившего в 20-30 годы реконструкцией Сочинско-Мацестинского курорта.
Исследователь делает вывод: власть в те годы поддерживала руководителей, которые готовы были выходить за рамки установленных правил и действовать на свой страх и риск. Ведь иными способами результатов добиться было очень сложно. Хорошим руководителем считался тот, что мог использовать собственные каналы для выполнения производственных заданий.
Изучая переписку Метелёва с его патронами, Николаем Пахомовым и Авелем Енукидзе, Людмила Кузнецова отмечает: иногда в официальных письмах присутствовали и неформальные приписки от руки.
Таким образом Метелёв просил у Пахомова помощи напрямую, не через аппарат. Важно отметить, что просил он не личных благ для себя, а поддержки в деле, доверенном ему государством.
Подобные патрон-клиентские связи, дополнявшие формальные отношения, с целью повысить эффективность формальных институтов, в советском государстве одобряли, полагает Людмила Кузнецова. Хотя клиентелизм обычно связывают с непотизмом и коррупцией, он может играть и положительную роль в случае, когда государственные институты недостаточно развиты.
