Пензенский патриотизм: pro et contra

A A A

В связи с публикацией материала «Славные люди пензенской земли» в выпуске от 24 июня, «Улица Московская» получила комментарий от нашего внештатного автора Владимира Дворянова. По его мнению, публикацией «Славные люди пензенской земли» «УМ» подняла вопрос о региональном патриотизме, сделав это в тот момент, когда обсуждение, что значит сегодня в России быть патриотом, стало как никогда актуально.

Владимир Дворянов – кандидат исторических наук, выпускник исторического факультета Пензенского педагогического университета. Занимался историческим краеведением, работая в пензенском музее В. О. Ключевского, публиковался в журналах «Земство» и «Губерния». В настоящее время живет в Москве, специалист по PR и продвижению.

 В свое время, общаясь с китайцами, я был немало удивлен их ответами на вопросы, откуда они родом. Человек, появившийся на свет и проживший всю жизнь в Пекине, мог уверенно ответить, что он из провинции Фуцзянь. Пояснив, что пекинец он всего лишь в третьем поколении. А в Фуцзяни жили сотни поколений его семьи. Вера китайцев в магическую связь с родной землей столь велика, что Чан Кайши во время гражданской войны в Китае посылал специальный отряд на родину Мао Цзэдуна, в провинцию Хунань, для осквернения могил его предков. Региональные правительства КНР в свое время привлекали инвестиции в свои провинции, организуя историко-краеведческий туризм для богатых представителей зарубежной китайской диаспоры. И продолжают использовать «экономическую ностальгию по родине» до сих пор. Существует региональный патриотизм и в других странах мира. Например, в Германии он долгое время носил историко-этнографический характер. Баварцы на праздниках гордо выхаживали в своих кожаных штанах и дули в охотничьи рожки, кельнцы гордились своим карнавалом, а берлинцы неизменно приправляли свою речь сухим прусским юмором. А особым шиком было использование в речи областнических фразеологизмов, не всегда понятных уроженцам других регионов. Но в последние годы у немцев получил развитие «новый патриотизм», в основе которого в том числе глубокое знание традиций не только своей страны, но и истории земли, откуда ты родом. В переселенческих обществах типа США или Израиля региональный патриотизм в определенный исторический момент был связан с регионами вне страны и выражался в создании землячеств, объединенных страной исхода. Американские социологи еще в 1960-х годы отмечали, что не менее 60 миллионов жителей страны говорят в кругу семьи по-немецки. А сегодня в США возникли уже и крупные русскоязычные общины, выписывающие себе учителей из России, чтобы дети не забыли язык. А как обстоит дело с региональным патриотизмом в России? И может ли он стать моментом, цементирующим национальное единство? Или, напротив, способен стать разъединяющим фактором? Объединяя страну, Московское государство как могло выкорчевывало региональный патриотизм. Летописи безжалостно уничтожались, исторические реликвии вывозились, а региональная элита переселялась на территорию других княжеств. Оттуда и ведет свое начало наше превращение в Иванов, родства не помнящих. Поэтому российский региональный патриотизм никогда не сможет стать столь же глубинным, как китайский. Но каким в таком случае он может быть в Пензе? Ответ на этот вопрос дает исследование, проведенное «Улицей Московской». Его результаты частично опубликованы в статье, ставшей поводом для написания этого текста. Во главу списка пензенцы ставят сохранение объектов культуры, памяти о знаменитых предках, издание краеведческих книг и альбомов и – что немаловажно – создание комфортной среды проживания. Интересно, что знание истории своей семьи находится на 7–8 местах, разделяя их с просветительской деятельностью газеты «Улица Московская». В целом это похоже на то, как понимают свой региональный патриотизм в некоторых странах Европы. Интересен «рейтинг славных лиц». В его первом эшелоне – люди национального уровня. Для многих из них Пенза была скорее эпизодом жизни, чем землей, с которой они себя ассоциировали. Ставший абсолютным лидером мнений Лермонтов к тому же известен не только как поэт, но и как офицер, прославившийся борьбой с сепаратизмом на Кавказе. Участники рейтинга регионального уровня явно уступают место участникам уровня национального. Не говоря уже о том, что многие из них, будь то первый секретарь Ермин или губернатор Селиверстов, были проводниками политики национального центра в провинции. Впрочем, других региональных «славных лиц» в истории земли пензенской никогда не было. Даже упомянутый один раз Емельян Пугачев никогда не претендовал на роль выразителя какого-нибудь патриотизма, кроме национального, называя себя отцом императора Павла. А безвестный пленный германский лейтенант, провозгласивший в 1918 г. на территории Пензенской губернии Мордовскую республику, в рейтинг не попал. В 2012 г. журнал «Коммерсантъ-Власть» опубликовал серию статей о различных версиях современного регионального сепаратизма: сибирского, дальневосточного, поморского на Русском Севере. Исследование «Улицы Московской» доказывает, что пензенский региональный патриотизм не только не является сепаратистским, но входит составной частью в понимание жителями региона национальной повестки дня. Некогда немецкий историк Теодор Моммзен нашел в римлянах склонность к общественному началу, отличавшему их от индивидуалистов греков. Можно сказать, что «Улица Московская» выявила у пензенцев «римский дух». И это обстоятельство – отсутствие в сознании людей противоречий между региональным и общенациональным вариантами патриотизма – может оказаться очень важным для формирования патриотической идеологии в «Новой России». Людьми, бывающими за границей, давно замечено, что ношение значков с государственной символикой собственной страны, особенно в случае выезда за рубеж, является широко распространенным делом. Для того же американца считается в порядке вещей носить на лацкане флажок США. А для француза – флажок французского флага. Встретить же за рубежом соотечественника со значком российского триколора обычно было можно только во время футбольных матчей с участием российских команд и иных спортивных мероприятий. Встречается и иная символика, подчеркивающая связь с родиной. Автор этих строк повстречал некогда в Доминикане выпускной класс одной из колумбийских школ, приехавший туда в полном составе отметить начало взрослой жизни. Все выпускники приходили на ужин в одежде, сочетание цветов которой составляло цвета колумбийского триколора. А что же демонстрируют наши люди? Чаще всего они стремятся нацепить себе на пиджак значок какой-либо организации, в которой они работают в России, политического или общественного движения, или в крайнем случае общества нумизматов, филателистов или любителей шахмат. Мне приходилось наблюдать сотрудников «Лаборатории Касперского», гулявших по улицам европейского города в поло с корпоративной символикой. И сотрудников Сбербанка, отправившихся на экскурсию в дом-музей Хемингуэя на Кубе в своих фирменных футболках. Не демонстрируя с очевидностью свою связь с Россией, эти люди тем не менее ассоциировали себя с отечественными компаниями.Наши люди не встают при звуках национального гимна. Зато в часы пик в московском метро в теплое время года можно наблюдать порой людей в пиджаках, на лацканах которых красуются всевозможные ведомственные орлы, щиты с мечами и российские флажки с замысловатой литерной символикой и непонятными широкой общественности гербами. Присутствует в нашей жизни и патриотизм землячеств. Переезжая жить в Москву или в другой крупный город, наши люди охотно обращаются за помощью в решении бытовых и прочих проблем к знакомым из региональных землячеств. Да и случайная встреча с земляком при решении профессиональных и иных проблем повышает шансы на успех. Мне приходилось замечать это еще в Пензе. Родившись и окончив школу в Кузнецке, я часто встречал поддержку и участие у кузнечан, ставших жителями областного центра. Переехав в Москву, сам стал ловить себя на мысли о том, что по-особому отношусь к выходцам из Пензенской области. Хотя, изредка посещая историческую родину, уже не всегда считаюсь там своим из-за московского акцента. Региональный патриотизм – это высшая форма патриотизма малой родины, присущего сегодня жителям России. Не ассоциируя себя до конца с общенациональной символикой, наши люди за границей в ответ на вопрос «Вы из России?» часто говорят: «Да, я из Москвы (Петербурга, Пензы и т. п.). А Вы?» Предполагая в ответ также услышать название региона. Исследование «Улицы Московской» и первая из посвященных ему публикаций – важный шаг к пониманию того, что такое региональный патриотизм сегодня. Не ставя себе специально такой задачи, «Улица Московская» представила социологический материал, подтверждающий, что ассоциация себя с регионами большой страны – первый и очень важный шаг к тому, чтобы почувствовать себя в полной мере ее патриотами.

Владимир Дворянов

Прочитано 876 раз

Поиск по сайту