Сказать, что его нет, – лишний раз произнести нечто весьма расхожее. Но как всё же порой искусительно порассуждать, что было бы, если…
Вот и я подвергся этому соблазну, вспомнив в связи с январскими событиями в Казахстане одну историю из моей журналистской практики конца 1990 года – года, кардинально предопределившего ход Истории. Как теперь ясно, не только российской, но и мировой.
17 ноября М. С. Горбачёв на утреннем заседании сессии Верховного Совета СССР объявил о роспуске Совета Министров и Президентского совета, создании Совета безопасности и Кабинета министров при Президенте, введении должности вице-президента и других мерах в 8 пунктах. Зачем и для чего он это сделал, гадают и спорят до сих пор.
Но в тот же день помощник Горбачёва Г. Х. Шахназаров записал состоявшийся у них с шефом разговор. Опубликованную через полтора десятилетия Горбачёв-Фондом эту запись приведу полностью.
«Г. Больше ничего не оставалось.
Ш. Но вы вынашивали эти мысли давно. Сейчас от меня корреспонденты домогались: когда Президент пришёл к этим решениям, не сделал ли он это под давлением Верховного Совета? Я им ответил, что вы шли к этому несколько месяцев...
Г. Верно. Ты же знаешь, сколько раз мы всё это перетряхивали в головах, искали подходы.
Ш. Правда, появились новые моменты, очень интересные… Совет безопасности…
Г. Это важный орган, в котором будут сосредоточены люди, ответственные за жизненные функции государства. (Пятеро из восьми назначенных Горбачёвым в марте членов СБ СССР в августе станут членами ГКЧП – прим. автора.)
Ш. Интересуются, кто будет вице-президентом и когда его избирать.
Г. А ты как думаешь?
Ш. Наверное, на Съезде по представлению Президента.
Г. … (Показал исчёрканную вдоль и поперёк рукопись своего выступления.) Видишь, как это появилось. Вчера ко мне подошла одна пожилая депутатка и говорит: «Михаил Сергеевич, мы молимся на вас, но дело дошло до последней черты. Соберитесь с духом, родите нужное решение». Я ей сказал: «Рожать – дело женщин, а я что-нибудь придумаю». Честно говоря, это была последняя капля».
Непонятно, доверил ли Горбачёв Шахназарову в том разговоре 17 ноября, кого он планирует в вице-президенты, – отточие вещь многозначная. Десять лет спустя в интервью «Радио Свобода» М. С. скажет, что хотел выдвинуть Шеварднадзе, но тот успел до этого – ещё 20 декабря – с трибуны начавшегося Съезда народных депутатов СССР сделать своё и по сию пору до конца не расшифрованное заявление о грядущей диктатуре и своей отставке.
Так или иначе, целый месяц до открытия Съезда непосвященным пришлось гадать, кто же будет вице-президентом СССР.
Журналистская братия гадала вслух, печатно. В «Московских новостях», в № 48, подписанном в печать 27 ноября, появилась статья «Станет ли Рыжков вице-президентом». Её автор В. Гуревич был у нас в газете редактором экономического отдела. Наверное, с его «хозяйственной колокольни» премьер Н. И. Рыжков, главный управляющий советской экономикой, в тот момент яростно полемизировавший с программой «500 дней», одобренной ельцинским Верховным Советом РСФСР, представлялся наиболее вероятной горбачёвской креатурой. Вот такая логика гаданий.
Меня как раз в эти дни назначили редактором только что созданного в «МН» отдела межнациональных проблем, и мне было не до гипотез относительно будущего вице-президента. Благо надо было прокомментировать ещё одну крупную инициативу Президента СССР, представленную Съезду – проект нового союзного договора.
Что я и сделал в том же № 48 в колонке «Ход Центра». Начиналась она так: «Всего за два дня до появления проекта договора главы суверенной РСФСР и суверенного Казахстана, подписывая межреспубликанский договор, говорили о неспособности Центра справиться с нарастающим кризисом Союза».
Главой суверенной РСФСР был Б. Н. Ельцин, а суверенного Казахстана – Н. А. Назарбаев.
Из своих источников я знал, что эти двое совместно с главой суверенной Украины Л. М. Кравчуком и вторым на тот день лицом суверенной Беларуси С. С. Шушкевичем готовят меморандум о создании Союза Суверенных Государств, в котором признают Горбачёва его президентом и приглашают все остальные республики к ним присоединиться.
Впрочем, моя инсайдерская информация в тот момент уже недорогого стоила: об этом же фактически открытым текстом сказал Борис Николаевич главному редактору «МН» Е. В. Яковлеву в интервью, напечатанном всё в том же № 48.
Забегая чуть вперёд, скажу, что М. С. отвергнет меморандум. При этом было ясно, что просто отвергнуть для Горбачёва в тогдашнем его положении лишь полдела, надо ещё и разрушить наметившийся и крепнущий «союз четырёх». Ведь на его долю приходилось 90% товарной продукции СССР, и уже были заключены договоры об экономическом сотрудничестве, попарно скреплявшие членов «большой четвёрки». Инициатива воссоздания СССР на новой основе в конце 1990 г. стремительно ускользала из рук Горбачёва.
Вот почему я не сильно удивился, когда примерно неделю спустя один из сотрудников моего отдела сказал мне, что, по его сведениям, Горбачёв хочет предложить пост вице-президента Назарбаеву.
По-прежнему сильно занятый чем-то «межнациональным» (кажется, меня «поглотил» тогда нарастающий конфликт Кишинёва с гагаузами, и мне предстояла командировка в те края), я предложил сотруднику написать заметку по добытой им информации.
Но тот наотрез отказался, резонно обосновав это тем, что комментарий на происходящее «на самом верху» должен написать и представить Главному как минимум редактор отдела. Проклиная своё недавнее повышение по службе, я вынужден был взяться за непривычное мне письмо.
Помню, я никак не мог решить, что же мне такое следует написать в качестве концовки. Нурсултан Абишевич, дорогой, откликнитесь на предложение М. С., поддержите его в трудную минуту своим стремительно возрастающим политическим весом и не дайте ему окончательно сойти с пути истинного под напором злых сил. Помрачили, испроказили они его. Расколдуйте Михаила Сергеевича.
Или, напротив: Нурсултан Абишевич, надёжа-государь, не связывайтесь с М. С., он уже не тот, что прежде, околдовали его бесы, не спасти уж его, только себя загубите, а держитесь Бориса Николаевича, и будет всем нам счастье.
Признаться, мне были по-своему близки обе эти полярные позиции. Но было и другое соображение.
При всей общепризнанной боевитости и авторитетности нашей газеты, при том, что незадолго до этого её учредители, среди которых было немало уже вполне весомых политиков, опубликовали весьма кардинальные предложения по выходу страны из кризиса, при том, что я не понаслышке знал: наш Главный – далеко не робкого десятка (в чём я лишний раз убедился в недавней поездке с ним в Нагорный Карабах), пытаться публиковать советы, как поступить, одной из ключевых политических фигур, неминуемо «рикошетя» в двух самых главных соперников в борьбе за «престол», было бы по меньшей мере непрофессионально.
В итоге глубочайших творческих мук и исканий родилось следующее.
«Проект союзного договора, предложенный от имени Президента СССР, обладает по меньшей мере одним достоинством: его появление даёт твёрдую почву для полемики. Отныне какое-то время всякое действие в национальной политике будет оцениваться относительно положений проекта.
ЧТО ВЫБЕРЕТ ПРЕЗИДЕНТ НАЗАРБАЕВ
Помимо решительного «нет» союзному договору, имеются два типа реакции на опубликованный проект. Один: «Немного доработать и побыстрее подписывать». Другой: «Подписывать не раньше чем окрепнет суверенитет республик». Второй позиции сегодня привержены наиболее крупные союзные республики: Казахстан, РСФСР, Украина… Их лидеры видят будущий Союз как эволюционный итог межреспубликанских связей.
Центр, напротив, предлагает начать новый этап жизни Союза в его оформлении в едином для всех участников договоре, который, дескать, и обеспечит условия эффективного развития каждой республики.
Первый подход выражает надежду на самоорганизацию, второй не доверяет такой способности, уповая больше на принуждение. Первый кажется рискованнее для целостности сегодняшнего СССР, зато гораздо перспективнее для завтрашнего развития равноправных, инициативных партнёров. Второй привычнее, но грозит быстро привести к окончательной атрофии составляющих СССР частей.
Первый подход отталкивает от Союза около трети нынешних союзных республик, второй, по крайней мере, оставляет время поразмышлять. Ведь наряду со множеством факторов, влияющих на решения республик, неоспоримо, что все сто с лишним народов СССР будут и впредь жить в тех же географических пределах.
Немаловажно и то, что подавляющее большинство советских людей – работники весьма невысокой по мировым меркам квалификации. Это означает, что мы ещё долго будем прикованы друг к другу. Так что какой-то союз необходим. Вопрос – какой и в какие сроки.
Две инициативы формирования СССР исходят от разных структур, от разных групп людей. Одни пока держат рычаги управления союзной власти, другие взялись за них в крупнейших республиках и не скрывают своих намерений потеснить первых во всесоюзном масштабе. Кто победит?
С этой точки зрения любопытным событием прошедшей недели стало «просочившееся» в печать сообщение о предложенных президенту Казахстана Н. Назарбаеву постах: либо вице-президента СССР, либо союзного премьера.
Повторит ли Н. Назарбаев выбор, сделанный В. Ивашко, который предпочёл второй пост в КПСС первому на Украине? Это было летом.
Теперь зима – иная температура, иные настроения, да и выбор перед Назарбаевым несколько иной. А каковы перспективы?
Быть может, решение такого осведомлённого и масштабного политика, каким является нынешний президент суверенного Казахстана, поможет и нам лучше разглядеть будущее устройство СССР».
Александр Минеев
***
Яковлев прочитал, поднял на меня глаза. Его взгляд однозначно выражал: «Ну, ты вообще!» Я деликатно пожал плечами и как можно смиреннее улыбнулся. «Я подумаю», – произнёс Егор Владимирович. С тем я и покинул кабинет Главного.
В № 50, вышедшем 12 декабря, моя колонка была напечатана. А 17-го, вернувшись в редакцию из Кремля, где в тот день открылся IV Съезд народных депутатов СССР, Яковлев заглянул ко мне и с порога бросил: «Назарбаев просил передать тебе привет». Улыбнулся своей неотразимой озорной улыбкой и проследовал далее по коридору.
Говорят, у тех, кто добирается до политического олимпа, при всех их различиях между собой есть по меньшей мере одно общее качество – абсолютная память на имена и лица.
Не знаю, но когда я 5 лет спустя, уже давно не работая в «МН», аккредитовывался на пресс-конференции Назарбаева от мало кому известного журнала «Ваш выбор», мне не только не отказали из-за переполненности зала, но и сопроводили от самого входа в посольство до первого ряда, где прямо напротив сидевшего на сцене президента Казахстана оставалось незанятым одно-единственное место.
Дюжий батыр заботливо усадил меня в него и коротко взглянул на Назарбаева. Тот едва заметно кивнул, и богатырь отправился по месту прохождения основной службы. Назарбаев ещё незаметнее кивнул и мне. Или мне это только показалось?
Прошло больше 30 лет, но я нет-нет да задумываюсь: а если Нурсултан Абишевич выбрал бы тогда другой вариант и согласился бы на предложение М. С. Горбачёва, если таковое и вправду было? Жили бы мы сегодня так же или совсем по-иному?
Но История не знает сослагательного наклонения.
Александр Минеев
