Пединститут присоединенный

A A A

«Улица Московская» продолжает рассказывать о ситуации в образовательной сфере Пензенской области. В этот раз речь пойдет о том, как на самом деле пединститут чувствует себя в составе ПГУ.


О вреде и пользе анонимности
Использование анонимных источников информации имеет свои плюсы и минусы. К плюсам можно отнести высокую степень откровенности. Без имен и лиц люди рассказывают то, что вряд ли осмелились бы заявить публично.
Из минусов можно выделить, прежде всего, меньшую степень достоверности приведенных данных. Кто знает, может быть, аноним все выдумал, а имя свое скрывает, чтобы избежать ответственности?
Тем не менее мы полагаем, что приведенные ниже сведения верны, хоть и предоставлены людьми, пожелавшими остаться неизвестными. Если же сотрудники ПГУ или пединститута (а разговор в статье пойдет именно об этих вузах) посчитают, что изложенные в данной статье факты искажены, или же они вовсе не соответствуют действительности, то «Улица Московская» готова предоставить слово этим сотрудникам, чтобы они рассказали, как обстоят дела на самом деле. Пусть расскажут всю правду – открыто, назвав фамилию и должность.

pgu


Зарплаты
Начнем с хорошего – с зарплат сотрудников объединенного вуза. Доподлинно известно, что сотрудникам ПГПУ обещали повысить зарплаты после присоединения их вуза к ПГУ. Что скрывать, это был один из главных пряников, с помощью которого преподавателей пединститута уговаривали не бузить. И действительно, в 2012 г. повышение зарплат состоялось – примерно на 3000 руб. С тех пор серьезных повышений не было. Пряник был выдан, объединение вузов состоялось, а  дальше наступили суровые будни.
Закрадывается крамольная мысль: неужели ПГПУ, останься он самостоятельным университетом, не сумел бы за 4 года поднять зарплату преподавателей на 3000 руб.? Стоила ли игра свеч?
Однако вернемся к нынешним реалиям. По данным, озвученным ректором ПГУ Александром Гуляковым в 2015 г., средняя зарплата по университету составляла примерно 25000 руб., а по профессорскому составу – 36000 руб.
На сайте ПГУ, в таблице «Сведения о заработной плате работников» за 2015 г. содержатся еще более оптимистичные данные: на 975 человек из профессорско-преподавательского состава фонд начисленной зарплаты составил 446568,7 тыс. руб. Соответственно, на 1 человека приходится чуть более 458 тыс. руб. То есть в месяц мы получаем среднюю зарплату в 38 с лишним тыс. руб.
Однако, напомним, недавно в редакцию «УМ» пришло письмо, где были указаны несколько иные данные по зарплатам преподавателей: у докторов наук – 20-24 тыс. руб.,
у кандидатов – 13-16 тыс. руб. (см. «УМ» от 1 июля 2016 г.) Общение с некоторыми сотрудниками ПГУ подтвердило именно эти цифры: на самом деле кандидат наук получает примерно 15 тыс. руб. в месяц, а доктор наук – 21-22 тыс. руб.
Вопрос: откуда же тогда взялись данные о средней зарплате в 38 тыс. руб.? Честный ответ: а черт его знает. Но мы попробуем порассуждать.
Первое, что приходит в голову: если у большинства сотрудников зарплаты маленькие, но в среднем получается неплохо, то, видимо, кто-то в коллективе получает очень хорошие деньги, за счет чего и формируется красивое среднее арифметическое. И скорее всего этот «кто-то» – начальник.
Считать деньги в чужом кармане некрасиво и малопродуктивно, но мы все-таки попробуем. Итак, по словам самого ректора ПГУ Александра Гулякова (данные ИА «Пенза-Пресс», материал от 26 июня 2015 г.), в прошлом году его зарплата равнялась 150 тыс. руб. в месяц. Плюс премии и доплаты за активность в науке и преподавании (если она была проявлена).
Если Александр Гуляков работает так же, как и получает, то мы вынуждены констатировать, что ректор трудится за шестерых, и что он способен заменить собой четырех профессоров (просто поделите 150 тыс. руб. на 25 и 36 тыс. руб. соответственно).
На сайте ПГУ, в разделе «Сведения о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера руководителя и членов его семьи», все выглядит еще веселее: за 2015 г. декларированный годовой доход Гулякова составил 5218742,17 руб. Если высчитать отсюда среднемесячный доход, то получается примерно 435000 руб., что почти в 3 раза выше заявленных ранее 150000 руб.
Это означает, что либо зарплата ректора все же чуть больше, чем он нам говорит, либо у господина Гулякова есть помимо основной работы еще и небольшой гешефт. При мысли о втором варианте у читателей, несомненно, возникнет трепет благоговения: что за матерый человечище этот Гуляков – он и на работе вкалывает за шестерых, и вне работы находит время, чтобы управлять своим маленьким бизнесом. Не жалеет он себя.
Понятно, что высокие доходы руководства ПГУ теоретически могли бы уравновесить низкие зарплаты преподавателей и дать в итоге те самые 38000 руб. Однако эта версия вряд ли верна: скорее всего зарплата Гулякова проходит по статье «Руководящий персонал», и на средние показатели по профессорско-преподавательскому составу она влиять не может.
Другой вариант: некоторые преподаватели много зарабатывают за счет получения грантов, и их действительно высокий доход может заметно влиять на средние цифры по вузу. Эта версия тоже выглядит неубедительно: вряд ли деньги, полученные как грантовая поддержка, стали бы включать в отчеты по зарплате.
Самым правдоподобным кажется третий вариант: реальную зарплату преподаватели получают уже ПОСЛЕ всех вычетов на налоги и отчисления, а среднюю зарплату высчитывают исходя из общей суммы ДО отчислений. Ведь хорошо известно, что на руки люди получают деньги уже после уплаты подоходного налога и страховых взносов, а эти выплаты чуть ли не ополовинивают изначальную сумму. Возможно, именно поэтому средняя зарплата «для отчета» – это 38 тыс. руб., а реальная, «для людей» – всего 20 тыс. руб.
Так что завидовать высоким заработкам сотрудников ПГУ и бывшего ПГПУ вряд ли стоит.


Нагрузка и сокращения
За 4 года с начала реорганизации зарплата у сотрудников пединститута повышалась лишь однажды, зато нагрузка росла с завидным постоянством. Со следующего года она составит 900 часов – максимум, определенный законом. При этом физиологически оправданная нагрузка – 720 часов.
Еще раз обращаем внимание: нагрузка увеличивается, зарплата – нет.
И мало того, что преподаватели теперь должны работать сверх физиологической нормы, чтобы заработать свои невеликие деньги. Сама возможность отрабатывать эти часы для некоторых сотрудников ПГУ становится привилегией.
В предыдущих статьях «УМ» уже отмечалось, что отношения между преподавателями ПГУ до сих пор идут по принципу «свой-чужой». Выходцы из ПГПУ по-прежнему воспринимаются как чужеродный элемент, который «навязали» коренным сотрудникам политеха. И порой этим «чужакам» приходится сталкиваться с дискриминацией: бывает, что часы распределяются в пользу сотрудников-старожилов ПГУ. Выходцы из пединститута теряют часы и, соответственно, теряют в зарплате.
Само забавное, что и коренные преподаватели из ПГУ выражают свое недовольство. После объединения двух вузов им тоже приходится делиться нагрузкой, учебными часами. «Ветераны» ПГУ, хоть и в меньшей степени, но тоже пострадали от объединения.
Количество преподавателей в вузе постоянно сокращается, потому что становится меньше студентов. (Руководство ПГПУ еще 10 лет назад предупреждало, что в случае объединения с ПГУ суммарное количество студентов неизбежно сократится, что особенно будет заметно по числу бюджетников. Но об этом – чуть позже).
Уменьшается нагрузка – идут сокращения сотрудников. Преподавателей из пединститута сокращают охотнее, чем преподавателей из старого состава ПГУ. Причем бывало так, что убирали профессора, но «чужого», а оставляли молодого сотрудника без особых регалий, но «своего».
Вообще руководству ПГУ в эти непростые времена приходится решать очень трудную задачку. С одной стороны, из-за сокращения количества студентов нужно уволить часть преподавателей. С другой стороны, этого делать нельзя: уход каждого профессора и доктора наук негативно повлияет на показатели вуза, на удельный вес научных сотрудников  в коллективе. А борьба за показатели для ПГУ в последние годы стала чуть ли не важнее работы по подготовке грамотных специалистов.
Другой аспект: нагрузка на преподавателей растет, значит, вузу нужно больше преподавателей. Но бюджет ПГУ не резиновый, и чем больше сотрудников, тем ниже средняя зарплата. А за этот показатель спрашивают на федеральном уровне. Сейчас отношение среднего заработка научно-педагогического работника в  вузе к средней заработной плате по экономике региона составляет 158,1%. А в ближайшие годы его придется доводить до 200%.
В итоге руководство ПГУ действует по принципу: «Чтобы коровы давали больше молока и меньше ели, их надо чаще доить и реже кормить». Одновременно происходит и сокращение числа преподавателей, и рост нагрузки на оставшихся. Старых профессоров стараются не увольнять, чтобы не портить себе показатели, а давать им четверть ставки, треть ставки или полставки (давать четверть ставки недавно запретили). А дальше выживай, как умеешь.
В итоге показатели у ПГУ получаются неплохие, но реально зарплаты в коллективе довольно низкие при высокой нагрузке.
Здесь можно возразить, что и ПГПУ, останься он самостоятельным вузом, испытывал бы сегодня похожие проблемы. Скорее всего это так. Однако ПГПУ стал бы бороться за свое благополучие, пытался бы открывать новые программы для привлечения студентов. Педуниверситет за 90-е и 2000-е годы накопил богатый опыт выживания в трудных условиях. И, главное, руководители ПГПУ старались бы защитить своих сотрудников.
А сегодня мы, судя по представленным выше данным, имеем ситуацию, когда руководство ПГУ решает свои проблемы за счет выходцев из пединститута. Они стали «слабым звеном», «козлами отпущения». Людьми, которых в случае чего можно потеснить и которых не жалко уволить.


Психологический климат
Понятно, что взаимные противоречия «старых» и «новых» сотрудников объединенных кафедр и факультетов никак не способствуют установлению благоприятного психологического климата в вузе. Однако проблемы в этом плане возникали еще задолго до реорганизации ПГУ и ПГПУ.
Исторически сложилось так, что в педуниверситете царила более спокойная атмосфера, нежели в политехе. Для ПГУ крики, оскорбления с переходом на личности во время разного рода собраний были в порядке вещей. Сотрудники ПГПУ же, становясь свидетелями подобных скандалов, приходили в ужас.
Ну, а сейчас, в объединенном вузе, психологический климат стал один на всех – в добрых традициях политеха.
Это было неизбежно. Ведь тон на собраниях и советах задает начальство. А практически весь состав ректората объединенного ПГУ – это выходцы из политеха. От пединститута там один Сергей Васин.
Этот факт, кстати говоря, хорошо показывает характер произошедшей реорганизации вузов. На самом деле не было никакого объединения – был переход пединститута под руководство ПГУ.
Справедливости ради стоит отметить, что психологический климат в ПГПУ начал портиться еще до присоединения, а именно после прихода Владимира Коротова на пост ректора. С того момента в вузе постепенно устанавливалась атмосфера всеобщего недоверия. Разговоры преподавателей в коридорах воспринимались как потенциальный заговор против руководства. Дело едва не доходило до приказа «больше двух не собираться».
Подобное психологическое давление привело к тому, что к моменту присоединения ПГПУ к ПГУ сотрудники педуниверситета оказались деморализованы. Это стало одной из причин того, что реорганизация вузов прошла без особого сопротивления со стороны преподавателей.
Судя по всему сегодня психологическая ситуация в вузе стала еще хуже. Косвенным признаком этого является то, что до сих пор ни один сотрудник пединститута не согласился открыто дать комментарий по положению дел в объединенном ПГУ. А еще 4 года назад хоть кто-то, но соглашался говорить, не пряча лица.


Синергетический эффект «по-Гуляковски»
Говоря о пользе объединения вузов, руководство ПГУ любило (и до сих пор любит) использовать фразу «синергетический эффект». Вот, например, цитата из статьи «ПГУ объединяет» («УМ», номер от 6 июля 2012 г.): «Виктор Мещеряков надеется, что соединение научных потенциалов двух вузов не станет простым арифметическим сложением. Он полагает, что в новой единой структуре произойдут синергетические процессы, в результате которых научно-исследовательская деятельность ПГУ станет качественно лучше и продуктивнее».
Или куда более свежая цитата из статьи с цитатами Александра Гулякова «ПГУ станет опорным региональным вузом?»: «Следует отметить, что ПГУ уже имеет опыт успешной реорганизации: как известно, в 2012 году к нему уже был присоединен старейший вуз губернии — Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского, который сегодня является одним из структурных подразделений в составе ПГУ. За четыре года работы стало понятно, что эта реорганизация дала синергетический эффект…». (официальный сайт ПГУ, http://www.pnzgu.ru/news/2016/04/28/13350164/)
Представляется, что если бы герои Ильфа и Петрова комбинатор Остап Бендер и подпольный миллионер Александр Ибн-Иванович Корейко знали о существовании фразы «синергетический эффект», они бы ее с удовольствием использовали. Эти слова и звучат внушительно, и спрятать за ними можно что угодно.
Каким на самом деле получился «синергетический эффект» от слияния ПГУ и ПГПУ, видно по изложенному в данной статье. Но для тех, кому этого мало, добавим еще пару штрихов.
Вопреки разговорам о поступательном развитии, в апреле 2016 г. стало известно о падении ПГУ в рейтинге вузов ПФО от журнала «Вестник Поволжья». Пензенский госуниверситет признан лишь 41 из 50 ведущих вузов округа, уступив в своем регионе как ПензГТУ (23 место), так и ПГУАС (33 место).
Падение ПГУ в рейтинге, основанном на критерии «качество образования», было очень заметным – с 15 места в 2014 г. на 41 место в 2015 г. (Подробнее см. статью «Почему у пензенских вузов снижаются рейтинги?» в «Новой социальной газете» от 21 апреля 2016 г. или на сайте ИА «Пенза-ньюс» http://penzanews.ru/articles/101103-2016).
Понятно, что рейтинг – это штука ненадежная, но все же это тревожный звонок для вуза.
А еще через пару месяцев стало известно о том, что Министр образования Дмитрий Ливанов назвал ПГУ в числе вузов, провинившихся в подтасовках в отчетах по ЕГЭ, а также в нарушениях при установлении порогового значения проходных баллов. При этом речь шла чуть ли не о нарушении закона руководством вуза.
«Улица Московская» писала об этом случае (статья
«В ПГУ подтасовывают данные ЕГЭ?» в номере от 3 июня 2016 г.), но до сих пор не получила от руководства ПГУ внятных комментариев по данному поводу.
И еще: несмотря на то, что в последнее время реорганизованный ПГУ фактически превращают в машинку по зарабатыванию денег вместо образовательного учреждения, вуз плохо справляется с кризисными явлениями, его бюджет начинает проседать, сокращаться.
Если это и есть тот самый «синергетический эффект», то он действует в какую-то неправильную сторону.
А вот какого эффекта ждали сотрудники ПГПУ 10 лет назад. В пояснительной записке о нецелесообразности присоединения ПГПУ к ПГУ были отмечены предполагаемые негативные последствия подобной реорганизации: развал сложившейся за десятилетия системы подготовки педагогических кадров в регионе, утрата значимости педагогического образования, сокращение плана бюджетного приема в объединенный вуз,  разрушение конкурентной среды, повышение цен на платные образовательные услуги,  сокращение инвестиций из федерального бюджета, сокращение штатов преподавателей и сотрудников пединститута,  возникновение в ближайшем будущем проблемы кадрового голода в сфере школьного образования, отторжение части зданий и сооружений из сферы высшего профессионального образования.
К сожалению, из этого негативного прогноза исполнилось все, или практически все.


Возвращаться все равно придется
Слухи о том, что руководство ПГУ собирается решить собственные финансовые проблемы путем новой реорганизации – присоединения ПензГТУ, ПГУАС и ПГСХА – ходят уже давно. Однако на официальных собраниях вуза такие планы пока не озвучивались.
Что касается настроений среди сотрудников ПГУ в связи с такой перспективой, то можно с уверенностью сказать: большинство не хочет новых присоединений. Причем это касается как преподавателей из пединститута, так и «старожилов» из ПГУ.
Если же говорить конкретно про желания представителей бывшего ПГПУ, то они предпочли бы вернуться к ситуации с независимым педагогическим вузом.
Здесь важно отметить, что на этот счет есть и другое мнение. Возможно, что отделение ПГПУ от ПГУ принесет сегодня больше вреда, чем пользы. Ведь сотрудники объединенного вуза только-только привыкли к новым реалиям, только-только разобрались в происходящем и начали работать – и тут  им опять предлагают новую реорганизацию. А ведь разъединение скорее всего может оказаться еще более проблематичным, чем объединение.
Это мнение очень верно выражает настроения некоторых преподавателей. Многие из них просто по-человечески хотят, чтобы их больше не доставали с новыми реорганизациями и сменами парадигмы.
Однако посмотрим на это с другой стороны. Если выбранная дорога ведет в тупик или в пропасть, мудро ли продолжать идти по ней, говоря себе: «Я уже слишком много прошел, чтобы возвращаться назад»?
Чем дольше мы затягиваем с отсоединением ПГПУ, тем сложнее будет это сделать. Пока еще былой педуниверситет помнит себя, частично сохраняет себя даже в составе ПГУ. Еще несколько лет, и он растворится в чуждой среде. Уйдет память, уйдут люди, уйдет традиция.
Сейчас еще можно исправить ошибку четырехлетней давности, хотя это и будет достаточно болезненно. Но через несколько лет восстановить ПГПУ будет уже невозможно.
Когда руководители региона поймут, что без самостоятельного педагогического вуза мы обречены на деградацию в сфере образования, то может быть уже поздно, и выстраивать собственный пединститут придется с нуля.

Прочитано 2187 раз

Поиск по сайту