Александр Кислов: Бочкарев был у меня в подкорке

A A A

«Улица Московская» публикует новую главу из книги Александра Кислова «У меня была собака», вновь на тему Бочкарёва, но не только о нём.

Василий Кузьмич был типичным представителем новой власти. У него было лукаво-циничное отношение к электорату и безумная страсть к накоплению.
Я силился постичь важную тайну: зачем им столько?
Весь опыт истории, вся классическая литература указывают: стяжание и накопительство – путь тупиковый. Это утверждается в Священном писании.
Ну хорошо, не верите Библии, тогда вот вам последние слова Стива Джобса:
«На настоящий момент я лежу на больничной койке и вспоминаю всю мою жизнь. Теперь я понял, что богатство и признание, которыми я так гордился, потеряли свое былое значение перед лицом надвигающейся смерти... Постоянная гонка за наживой превращает человека в марионетку.
Это случилось и со мной…Богатство, которое я нажил в своей жизни, я не могу взять с собой.
Все, что я унесу с собой, – это лишь воспоминания, связанные с любовью. Вот настоящее богатство, которое должно следовать за вами, сопровождать вас, давать вам силы идти дальше».
Джобс вам не авторитет? Тогда прислушайтесь к науке.
Еще в 70-е годы социолог Ричард Истерлин показал, что счастье не зависит напрямую от дохода.
Если у вас совсем нет денег, вы несчастны; если у вас очень много денег, вы, как ни странно, тоже несчастны. Зато если у вас денег ровно столько, сколько нужно для безбедной жизни – здесь никаких корреляций.
Однако они как с ума сошли. А может, и вправду сошли? А может, это какие-то другие люди?
Странное дело: я никогда не держал зла на Кузьмича. Хотя неприятностей он принес мне немало.
Было в нем что-то, что вызывало сочувствие. Мне кажется, он был очень одинок. Он не раз говорил, что у него на работе друзей нет. А раз нет на работе, значит, и в жизни их нет. У губернатора вся жизнь в работе.
Я думаю, он осознавал свои пороки, но не мог с собою ничего поделать.
Он был основным персонажем в моих литературных исследованиях. Я по врожденной журналистской натуре постоянно его изучал. Поскольку он был ярчайшим представителем новой российской власти. Эпоха бочкаревых войдет в историю России. Как время замысловатых моральных трансформаций, вырождения и предательств.
Мне кажется, он чувствовал мое настроение. И тоже не испытывал ненависти ко мне. Мы с ним были друг другу любопытны.
На пенсии времени много, есть возможность читать и размышлять. Писать, публиковать свои фельетоны.
А поскольку я слился с Бочкаревым – он был у меня в подкорке, я каждый день мысленно общался с ним, полемизировал, – то он всегда был героем моих публикаций. Если не впрямую, то между строк.
Даже если я писал путевые заметки из Израиля, Норвегии, Арабских Эмиратов, все равно между строк прохаживался по Василию Кузьмичу и стилю его управления.
Он был мой антипод. Он был субъектом единства и борьбы противоположностей, а также отрицания отрицания, что является, по диалектике, непременным условием развития.
Он был очень сильным и способным человеком. Я иногда думал: когда отринем самые плохие черты друг друга, тогда между нами настанет гармония.
Он в моих представлениях о нравственности был там, где ложь, взятки, откаты и прихваты, где насилие и интриги, где основные ценности – это деньги и власть, а основной формой существования было стяжание и накопление. Он был там, где бандиты, жулики и воры.
Я был на другой стороне: никогда не брал и не давал взяток, не воровал и никогда ни перед кем не шестерил. Я с детства любил читать хорошие книги.
Он обожал считать деньги.
Не подумайте, что хочу представить себя белым и пушистым. Нет, во мне много чего намешано. И дури, и лени. В свое время имел пристрастие к алкоголю.
Он владел огромным состоянием, а значит, был умен. Я, по его меркам, был нищим. И глупым. Но мне хватало. А ему всегда было мало.
vkb

Василий Бочкарев и Александр Кислов на встрече с журналистами в Департаменте СМИ и информационной политики Пензенской области. Из архива "УМ"

Значит, это не я, а он был бедным. Как говорят: бедный не тот, у кого мало, а тот, кому всегда мало. Я был нищим, зато он всегда был бедным.
Я не в меру ленив, а он трудоголик. Я слабоволен, а он крут и упрям.
У меня в свое время тоже был шанс. Но во власти я продержался не больше года. Власть оказалась мне не по силам. А он пробыл у руля губернии 17 лет и, чего бы ни говорили, свершил немало.
Кто больше истории-матери ценен?
Неимущий писака или конкретный хозяйственник-миллионщик Василий Кузьмич?
Но есть еще один аргумент. Все эти доли и деньги – это такое дьявольское изобретение, такой самообман!
Они же не едят доли, поскольку проценты нематериальны. Их не только есть, их пощупать нельзя. Какие-то счета в каких-то банках. Какие-то записи в каких-то бумагах. Копил, ночей не спал, отнимал, делил. Спал на одной кровати.
Не станешь же спать сразу в пяти особняках и двадцати квартирах на тридцати койках. И горло у него одно.
Было бы сорок – тогда да.
Говорят, что они свои миллиарды за границу отправили. И что?
Они отправили воздух. Информацию. Они же не отвезли туда дома, заводы, корабли. Или землю. Все здесь осталось. Туда ушли вещи неосязаемые.
Когда вот так подумаешь-помечтаешь, жить становится легче.
Самое главное, что это правда. Громадины «Коллажа», «Ленты», «Красных холмов» и прочих сетевых ритейлов поначалу подавляют.
Это сколько денег нужно, чтобы наполнить их продуктами и товарами? Какими богатствами обладают владельцы! Как они могущественны!
А потом думаешь: нет, настоящий хозяин жизни – это я, рядовой потребитель этих товаров. Без меня они никто.
Это для меня они рискуют, берут кредиты, отстегивают бандитам и ментам, не спят ночами и дают показания на допросах. И жизнь у них незавидна.
Это я могу бродить бесцельно по парку и глядеть на желтые листы, падающие с клена. Это я сплю спокойно и радуюсь лучам солнца в окне. Это я захожу к ним в их магазины и потребляю нужные мне товары.
Это я волен высказывать то, что думаю. Соседу, депутату, губернатору. Они этого лишены. Значит, они для меня, а не я для них. Значит, я богат, поскольку у меня есть главное богатство – свобода.
У меня – свобода, а у них – деньги, бумажки, виртуальные сокровища. Которые могут дать только пищу, жилище и развлечения.
Они меня обслуживают, и имеют с этого сомнительную радость, пересчитывая прибыль. Она ничего не значит. Она не дает свободы, но, наоборот, закрепощает. Она прибавляет опасений, заставляет принимать меры к ее сбережению и приумножению.
Это ирония Создателя. Он создал прослойку рабов собственности, призванных обеспечивать блага всем остальным, наградив их за это призрачным ощущением избранности и богатства. Одним он дал свободу, другим – деньги. Что дороже?
Меня жгло: я хотел задать Кузьмичу эти вопросы. Ты теперь валютный миллиардер, у тебя доли во многих крупных областных и других бизнесах. Ты теперь счастлив? Ты счастливей, чем когда был миллионером?
Второй вопрос: а ты готов, по примеру Дерипаски, отдать все Родине, если скажет Владим Владимыч?
Я не люблю олигархов. А кто их любит?
Но я их еще и презираю, поскольку знаю, что свои миллиарды многие из них заработали путем мошенничества и кидалова. Скажем прямо: путем предательства.
Честным путем больших денег в России заработать невозможно. Как говорят: если у вас есть совесть, значит, определенно нет денег.
Они на пути к богатствам предавали друзей, супругов, коллег, сотрудников. Родину, когда скрывались в оффшорах и уклонялись от уплаты налогов. Они предатели, и я бы с ними в разведку не пошел.
Если они предали во имя денег, то разве не предадут, когда будет угроза жизни?
В жизни мне все хотелось попробовать самому. Наверно, это свойство журналиста по призванию.
Одно время занялся бизнесом. Мне было интересно постичь его азы, чтобы знать внутренние механизмы и понять, что такого есть в обладании деньгами, чего я не знаю. Взял кредит, открыл свою типографию, учредил газету, стал выпускать книги.
Когда расплатился с кредитами и в кармане появились деньги, мне стало скучно. И противно, поскольку приходилось общаться со всякой чиновной сволочью, которая постоянно глядела тебе в карман.
Я стал понимать, что прожигаю жизнь. Вместо того чтобы созерцать, осмысливать и писать, я занимаюсь глупой суетой.
У меня появились совершенно несвойственные моей натуре обязанности: с самого утра подсчитывать дебет-кредит, хлопотать о поставках бумаги и реализации книг и газет, которые я печатал в своей типографии, сидеть в приемных у всякого говна, отбиваться от внеплановых проверок пожарников, налоговиков и прочих ментов.
А я люблю лежать на диване, размышляя о судьбах русской интеллигенции, гулять по лесу и в перерывах что-нибудь сочинять.
Я понял, что бизнес – это не мое.
И ушел в политику. Мне она была гораздо интересней. Хотя, как оказалось, здесь мерзоты еще больше.
Но ведь надо было и это попробовать. Попробовал. И вылетел из политики как пробка.

Александр Кислов

Прочитано 2126 раз

Поиск по сайту