Дискурс Рубцова: в мыслях про Чарли Паркера

Кто такой музыкант, если не человек, подсознательно умеющий укладывать в координаты времени ритм, каданс звуков?
И если найти того из них, кто наиболее виртуозно овладел этим искусством, и исследовать его творчество, то, возможно, удастся найти способ управления временем?
Возможно, именно так рассуждал аргентинский писатель Хулио Кортасар, когда задумывал рассказ «Преследователь» про джазиста Чарли Паркера. Ведь писательское творчество – это мощный инструмент исследования! Создавая образ, додумывая его логику, закономерности поступков героя, можно постичь то, о чем сам объект исследования и не догадывается!
А постигать есть что! Наверное, нет другого музыканта, произведения которого – яркие, пронзительные – более точно передавали бы чувство отчаянной устремленности,  неистового преследования! Вот кто, наверное, всю свою скоротечную жизнь гнался за временем!
Возможно, именно по пути, который попытался пройти Хулио Кортасар,  хотел провести членов интеллектуального парка «Академия» известный пензенский эрудит и библиофил Олег Рубцов, вынося на обсуждение резидентов парка этот рассказ аргентинского писателя?
Трудно сказать, насколько удачен был выбор. Испанская литература, как и русская, в основном созерцательна. Англосаксонская же культура строится больше в координатах делания, индивидуального достижения, самодостаточности.
И построить мостики между этими «дискурсами» (как начали выражаться на заседаниях участники интелпарка) не так-то просто. Это мы все время кого-то догоняем и обгоняем, кому-то подражаем, а затем отторгаем. И нам трудно представить себе, что, скажем, Паркер вовсе и не думал кого-то догонять и что-то постигать, в том числе и время! А сам, своей музыкой творил эту загадочную субстанцию! Придавал ей темп, каданс, амплитуду! И, может, в этом и состоит назначение этих людей: музыкантов с их вроде бы бессмысленным занятием – творить время?
Конечно, идея взглянуть на творчество Паркера через призмы двух разнородных и чужеродных ментальностей, своей и латинской,  любопытна, но у пензенских интеллектуалов получилось не очень «кругло».
Как и полагается, каждый долго и много говорил о том, что близко ему: кто о казахской поэзии, кто о недоработках в «Капитале» Маркса.
А было бы интересно действительно поговорить и о времени, и о Кортасаре, и о загадке Паркера…