Инь и Янь художника Карпова

Эта выставка словно его отчет перед жизнью и людьми. Доказательство того, что все эти годы он трудился, жил полной жизнью. На радость не только себе, но и нам.
Поэтому на этой выставке ждут вас, зритель, два зала радости. Радости, потому что картины художника Карпова – это сказка. Сказка нашей обыденной жизни.  
Герману Карпову есть что показать. За свою жизнь он создал картин раз в 10 больше своей юбилейной даты.  
Он трудяга, бессребреник, добрейший души человек и талантище.

Трудяга
Художник Герман Карпов – пейзажист и реалист. В его портфолио есть пейзажи Италии, Болгарии, Крыма и еще много чего. Но все же сквозная тема его картин – родная  нам средняя полоса России.
Реализм, пейзаж, средняя  полоса… Чем могут зацепить зрителя такие картины? Для многих это звучит скучно. Но только не для Германа Карпова и тех, кто видел его работы.
Он из тех последних могикан, что до сих пор пишут с натуры. Не по памяти, не по фото. А лицом к лицу с природой.
«Он настоящий реалист, – говорит о своем муже Раиса Карпова, супруга художника. – Он любит природу. И он все пишет с природы. Это все знают, весь Художественный фонд знает. На улице пишет – это только Карпов. Любая погода: дождь, снег, ветер, мороз. Он как-то приноравливается, выкручивается: потеплее оденется и будет стоять на улице писать. Уговариваю его: здоровье подрывается, нужно писать в хорошую погоду, время выбирать. А он: нет, нельзя медлить».
Этюды – это принцип художника Германа Карпова. Это плохо, считает он, когда художник не пишет с натуры: «Конечно, можно фантазировать. Но все-таки натура есть натура. Я тоже с натуры не все подряд пишу.
Помню, на академичке (Академические дачи им. Репина – прим. «УМ») мужики на этюдах мне говорят: «Герман, смотри – какая красота! Напиши!» – «Нет, мужики, это не мое». Должно появиться чувство внутреннее. Я пишу то, что легло мне на душу.
Я не копирую. Лишнее убираю. Мысленно спилю какие-то деревья, какие-то отодвигаю, переношу вперед. А иногда смотрю на картину и чувствую, чего-то не хватает. Вот этой березки, например, здесь не было. Я ее придумал».  

Талантище
Сколько себя помнит Герман Карпов, он рисовал всегда. В детстве у него была мечта – стать портретистом. Как Репин, которого он копировал.
Эта мечта не оставляла будущего художника и в армии, когда он дальше всех метал гранаты, преодолевал полосу препятствий, боксировал и попутно рисовал портреты отличников боевой и политической подготовки для солдатского плаца.
Отслужив 3 года в Южной группе советских войск на территории братской тогда Венгрии, Герман Карпов вернулся в родную Пензу и поступил в художественное училище. Он обратил на себя внимание приемной комиссии не только работами, но и военной выправкой.
Началась учеба. Этюды. Пейзажи. И оказалось, что Герману Карпову они интересней портретов.   
«Мне стали говорить: пиши пейзажи, у тебя очень хорошо получается.
Писал я мастихином. (Мастихин – специальный мастерок, который используют вместо кисти для нанесения краски ровным слоем или рельефными мазками – прим. «УМ»).
Обычно пишут грубо мастихином. Накрутят, навертят. Чересчур грубые мазки получаются. Я писал негрубо, нежно», – вспоминает художник.
На первых порах нежность и утонченность картин  начинающего художника удивляла его коллег по цеху: эти пейзажи писал крепкий, сильный, накаченный, как сказали бы сейчас, мужчина. Контраст, однако.
«Мне художники наши говорили, когда я учился: у тебя по-женски получается, нежно все. Это хорошо, но надо по-мужски как-то. Я говорю: я могу и по-мужски», – рассказывает Герман Карпов.
Но эти творческие метания в поисках своего стиля прекратил однажды Вячеслав Загонек, профессор, Народный художник СССР из Питера. Он был худруком на нескольких академических дачах, где практиковался Герман Карпов.
– У Вас хорошая палитра, Герман, чистая, – сказал как-то Загонек. – Так и пишите.
– А мне говорят, что по-женски я пишу, что палитра у меня женская.
– Какая еще женская! – возмутился профессор. – Ты пиши так, какой ты есть.
«И я остаюсь собой, – продолжат художник. – Это главное, и это надо держать. И не меняться».
Фирменный стиль художника Германа Карпова – это деликатное сочетание мастихина и кисти, хрустальная серебристо-голубая палитра, быстрый, порывистый, энергичный мазок. Его картины очень плотные, в них множество оттенков и переходов цвета. А любимое время года на полотнах – зима.
А еще у картин Германа Карпова особое настроение – это лирика, поэзия, переданная не словом, а мазком.
«Искусство – это тоже движущая сила. Оно лечит душу», – говорит художник.
Его картины лечат: успокаивают, снимают тревогу. Словно говорят: «Все будет хорошо». Смотришь на них и мягчеешь, словно что-то тает внутри.
«Иногда меня спрашивают: как у тебя так получается? Не знаю, как получается. Это чувствовать надо. Включить всего себя. Я когда такие вещи пишу, я не чувствую своего веса. Все в душе поднимается. Только так надо писать. Только в этот момент. Это бывают такие периоды, когда у тебя чувства обострены, и ты трепетно, быстро все делаешь. Даже не знаешь, что с чем мешаешь. Какую краску. Все интуитивно», – делится Герман Карпов.
Говорят, у Ахматовой как-то спросили: «Тяжело ли писать стихи?», на что Анна Андреевна ответила: «А чего же тяжелого, если диктуют?»
Наверное, действительно, настоящий художник – это божья антенна.

Добрейшей души человек
«Марина, роднуля», – обращается ко мне Герман Карпов.
Так меня назвали впервые. И хотя художник обращается так не только ко мне, все равно спасибо Вам, Герман Трифонович. Очень приятно.
Картины Карпова светлые, потому что он сам светел и добр. И эти качества – тоже талант. Редкость.   
Еще в советское время Карповы купили дачу в Александровке, близ Сурских зорь. Думали, ради ягод и прочих удовольствий. Оказалось, не только.
Вот уже 23 года «дачник» Герман Карпов благоустраивает родник в дачном поселке. Хотя слово благоустраивает мелковато для той масштабной красоты, которую творит своими руками художник.
Когда-то родник был просто ямкой, где дачники брали воду. А сейчас… Не стану описывать, сохраню интригу. Приходите на выставку. Там на стендах представлены фотографии того, что раньше было ямкой. А еще лучше, приезжайте летом, приглашает Герман Карпов.  
«Там бы еще часовенку построить и дорогу проложить, чтобы люди и зимой проехать могли», – мечтает художник.
В общем, то, что делает Герман Карпов, тянет не на благоустройство, а на развитие территории, о котором так много говорят сейчас чиновники и градостроители.
«А где деньги? За чей счет банкет?» – может спросить читатель.
За счет художника, его времени, сил и добровольной помощи тех, кого Герман Карпов восхитил и вдохновил своим примером.
«Мне многие говорят: зачем тебе это надо, тебе же не платят. Ну и что, что не платят. Я делаю для души!» – рассказывает художник. И продолжает: «Я очень благодарен судьбе, что у меня такая жена. Если бы не она, я бы как художник не состоялся. Я бы и родник не сделал».
Многие соседки по даче, глядя, как Герман Карпов на роднике, лежа на земле, что-то вытачивает, прилаживает, выкладывает, не раз говорили Раисе Карповой: «Рая, как ты терпишь? Если бы мой вот так развалился, я бы его…» Дальнейший текст опустим.
– Герман Трифонович, о чем мечтаете сейчас? Чего еще хочется? – спрашиваю я.
– Работать хочется однозначно. И родник мечтаю доделать, – отвечает художник.
Видимо, у таких, как Герман Карпов, при жизни нет кнопочки «Off».
Фото Натальи Рыбаковой