Самое читаемое в номере

«Как ходили мы, девчата, против немцев воевать»

A A A

В преддверии Дня Победы «Улица Московская» публикует рассказ Веры Дорошиной о своей бабушке Вере Середениной, которой довелось повоевать в составе зенитного полка ПВО.

Пяти лет от роду работать нянькой в людях, а в девять – возглавлять колхозную бригаду, состоящую из 40 женщин. В 17 завербоваться на торфоразработки в Подмосковье, попасть под первые фашистские бомбёжки, голодной и босой вернуться в родную Кисловку Иссинского района Пензенской области. Стать пулемётчицей, сбить немецкий «мессер», сражаться на Юго-Западном и Украинском фронтах. Пройти с боями Польшу и окончить войну под Берлином…
Потом – долгая мирная жизнь, полная радостей-горестей, но в целом – обычная, как у всех. «Мне девятый десяток пошёл, а только и было-то в жизни, что детство да война», – скажет она десятилетия спустя.
seredenina2

Вера Середенина-Терёхина с фронтовой подругой Екатериной Пахомовой

2 июня 2022 г. героине этого очерка Вере Назаровне Терёхиной, в девичестве Середениной, исполнилось бы 100 лет. До векового юбилея она не дожила 15 лет. Но её воспоминания были записаны дочерью, известной пензенской писательницей Лидией Терёхиной, и зятем, журналистом Анатолием Дорошиным. Как кадры наяву прожитого кино, они погружают в атмосферу ушедшей эпохи.

Из пеленок – в няньки
В семье, где росло девять детей, труд с пеленок был нормой и условием выживания. Вот и на маленькой Вере лежала обязанность заботиться о младшем братишке. А так как жили бедно, впроголодь, девочку уже в 5 лет определили нянькой в соседнее село. Всё по-взрослому – за трудодни.
Управлялась она сразу с двумя грудничками из двух семей немцев Поволжья, пока их матери были заняты на совхозной работе. Нет, никогда потом она не говорила об отнятом детстве. Ухаживать за малышами было не в тяготу, да и кормили здесь неплохо. Многое было внове – в радость пытливому уму девочки. Например, другой язык, на котором через месяц она уже могла поддержать разговор на бытовые темы с хозяйками-немками.

Филипок в юбке
В сельскую начальную школу принимали с 7 лет. Но, глядя на старших братьев и сестёр, шестилетняя Вера не отступала от папани с просьбами отдать её учиться. Так и пришлось Назару сплести ей, босоногой, новые лапоточки да из холстины онучи справить, обуть и с Богом сопроводить на учёбу.
Учитель скептически посмотрел на Филипка в юбке, но домой не отправил, посадил на заднюю парту – мол, не сдюжит, сама бросит.
Домой Вера явилась радостная: «В школу приняли!» И… опять босая. «А лапти-то где?» – удивился отец. – «В Абрамычев пруд запустила!» Не хотела новоиспечённая первоклашка лапотницей быть. Покачал головой Назар, да и поехал с утра в Иссу, на базар, привёз Вере модные башмачки.
А учитель ошибся – оказалась малолетка смекалистой, быстро выбилась в лучшие ученицы. Да только вот не было у семьи средств, чтобы после четвёртого класса отправить отличницу в райцентр продолжать школьное обучение.

Маленькая бригадирка
В 9 лет ждали Веру трудовые будни в полеводческой бригаде, состоявшей из 40 женщин. А так как она единственная из всех работниц владела грамотой, поручили ей подсчёт выработанных соток. По сути, поставили главной над взрослыми бабами, даже двойной паёк назначили. Так и стала она Веркой-бригадиркой на целых пять лет.
А как исполнилось пятнадцать, пригласили Веру в няньки иссинские учителя Волковы. Это была интеллигентная семья из Ленинграда, какими-то судьбами заброшенная в провинциальную глубинку. В течение трёх лет, заботясь о маленьком Вовке, Вера и сама была здесь вроде как на воспитании. Освоила городские манеры, научилась готовить и шить, полюбила читать. Впоследствии в её избе с годами соберётся лучшая домашняя библиотека на селе: толстые книги, газеты, журналы по подписке: «Октябрь», «Роман-газета», «Новый мир».

Брод в огне
Начало войны Вера встретила на торфяных разработках под Можайском на западе Московской области. Завербовалась копать торф и приехала на заработки. Да и мир посмотреть хотелось. Мир предстал в отсветах бомбёжек, а жизнь оказалась вплетена в лихие развороты истории. «Девушки, милые, война! На нас напала Германия!» – женщина с младенцем на руках спешила к ним от бараков со страшной вестью.
Работу на торфянике теперь чередовали с рытьём окопов. И всё это под непрестанным огнём, разрывами бомб и осколками металла – вражескую авиацию, с первых дней нёсшуюся на Москву, встречала наша зенитная артиллерия.
Когда загорелся лес и полыхнул торф, разверзся настоящий ад. Начальство бежало первым, не позаботившись об эвакуации рабочих. В суматохе и едком густом дыму спасались сами, испытывая на себе пословицу «в огне брода нет». Целые группы бегущих проваливались в прогары – прогоревшие под землёй слои торфа – и гибли в подземном пламени.
Вере повезло миновать раскалённые торфяные ловушки. Однако поезд на Пензу шёл из осаждённой Москвы, в которую не пускали многочисленных беженцев из оккупированного Смоленска и других мест. Исключение делалось для женщин с детьми. Так Вера и попала в первопрестольную – помогла многодетной матери провести детей сквозь заставу. Чудом села в товарный вагон до Рузаевки. Так, через месяц после торфяного ада, босая и голодная, она добралась до дома.

Зерно для блокадного Ленинграда
В родной деревне народа резко поубыло – мужчины ушли на фронт. Вере предложили работу в ВОХР – охранять элеватор в соседнем селе Булычёво. А весной 1942 г. им с подругой Сашей Панкратовой дано особо ответственное задание – с одной винтовкой и тремя патронами на двоих сопровождать эшелон с зерном до Рыбинска, откуда его направят в блокадный Ленинград.
Поездка длилась два долгих месяца. Только в Красном Узле простояли две недели, пропуская спешащие на фронт эшелоны с солдатами. Холод вынуждал девушек закапываться на ночь поглубже в зерно, а голод (девушек не снабдили достаточным количеством провианта) – его же, разбухшее от дождей, горстями есть. Иногда проезжающие бойцы подкармливали их из своего котла.
Другая беда – на станциях оголодавший люд спешил к вагонам, отсыпали горстями, распихивали жито по карманам и шапкам. Ну не стрелять же в своих, да и не помогли бы три патрона, только вызвали бы гнев, а то и расправу над охранявшими. А потому зарыли Вера с Сашей винтовку поглубже в зерно.
Наконец, добрались до пункта назначения, разгрузились. Домой добирались с пересадкой в Муроме, долгими окольными путями. Когда вернулись, узнали, что их уже в церкви отпели как погибших. И это был первый из трёх раз, когда Веру в родных местах отпевали при жизни, получая ложные известия о её смерти.

Женские лица войны
В декабре 1942 г. тринадцать девушек Иссинского района получили повестку в местный военкомат. Затем – медкомиссия в Пензе и направление в учебную роту в Борисоглебск, где им предстояло стать наводчицами пушек и пулемётов.
После двухмесячного обучения девушек направили в 4-й зенитно-пулемётный полк 3-й дивизии Юго-Западного фронта ПВО. Под Воронежем получила боец Середенина новенький пулемёт ДШК, об руку с которым прошла она в качестве наводчика № 1 все свои военные пути вплоть до августа 1945 г.
seredenina

Вере Середенина слева в верхнем ряду

В Воронеже пулемётный расчёт дежурил на крыше большого воронежского универмага, прозванного в народе «утюжком». Там, между небом и землёй, посреди слепящих прожекторов, рвущихся в небе и на земле снарядов, пронизывал молодых бойцов вместе с мартовским ледяным ветром неподдельный страх. Затем защищали переправы через Дон, Днепр, Сейм.
Вера Середенина могла бы поспорить с известными словами из песни «У войны не женское лицо». Для неё оно было женским, даже девичьим. Вечно молодые лица погибших однополчанок Лиды Рябцевой, Полины Мыльниковой, Саши Поволяевой и многих других остались в её памяти навсегда.
Позже, в мирное время, вырастут простые, но пронзительные стихи Веры Назаровны из этой горькой памяти, из
Того ромашкового луга,
Где лязг, и копоть, и огонь.
Осталась там моя подруга
С цветком, упавшим на ладонь…
Сама Вера чудом миновала смерти, когда под Боровицами их машина с пулемётом наскочила на мину. Осколки попали в голову, руки и ноги. После тяжёлой операции она два месяца восстанавливалась в Льговском госпитале, прежде чем вернуться в строй.

Номер один
Запомнилось Вере Середениной прибытие на Сандомирский плацдарм. «Войск там было – глазом не окинешь! И сам Жуков прилетал туда», – вспоминала она. Здесь перед Висло-Одерской операцией были сосредоточены силы 1-го Украинского фронта, в состав которого вошёл их полк.
Так стала ефрейтор Вера Середенина наводчиком № 1 1-го отделения 1-го взвода 1-й роты 1-го батальона 4-го зенитно-пулеметного полка 10 корпуса ПВО в составе 1-го Украинского фронта. Первый номер – такой она и была, подтверждение чему – 36 благодарностей командования, почётная грамота от командования Юго-Западного фронта ПВО, медали «За боевые заслуги» и «За победу над Германией».
Смелая и решительная, без приказа сбила она внезапно вынырнувший перед пулемётом «Мессершмитт-110». А ведь за открытый без команды огонь можно было и под трибунал угодить. Но зря переживала – за сбитый самолёт представили к награде «За боевые заслуги».
А вот в другой раз за самоволие и чрезмерную отвагу получила выговор. Было это ранней весной на Одере. Сильный ветер сдул с головы пилотку, а волны подхватили и понесли её от берега. За порчу или потерю обмундирования грозило наказание. Недолго думая, Вера бросилась в ледяные воды Одера, быстренько догнала пилотку. Однако на берегу поджидал её командир взвода Мамойко, строго отчитавший девушку: «Не знаешь броду – не лезь в воду, Середенина! Вместо пилотки мы могли бойца потерять».

«Я три державы прошагала…»

Простая русская крестьянка
Из небогатого села,
Я три державы прошагала,
В фашистском логове была.
Такими стихотворными строками Веры Середениной можно обозначить финальный этап её военной эпопеи. После Украины путь лежал через Польшу прямиком на Берлин. Неоднозначные впечатления остались у нашей героини от встреч на польской земле. Одни местные жители встречали советские войска как друзей и освободителей, другие – смотрели косо.
Из-за предательства польской паровозной команды, ночью покинувшей эшелон, поезд с нашими бойцами сошёл с рельсов. Двенадцать вагонов полетели под откос, унося жизни, калеча тела. И лишь тринадцатый – тяжёлый грузовой вагон с мукой – остановился, а четырнадцатый, в котором ехала Вера, упершись в него, встал на дыбы. Когда предателей задержали, поляки сознались, что немцы подкупили их за 40 тысяч злотых.
Здесь же, в Польше, произошла неожиданная встреча с земляком. По весенней распутице полк продвигался к немецкой границе, как вдруг в поле возникли три силуэта в бушлатах. Троицу остановили. Это были поляк и двое русских – один из Рязани, другой оказался Вериным односельчанином, с которым удалось перекинуться парой фраз.
Мужчина просил её забыть об этой встрече – возвращаться домой, к жене и детям, он не собирался. После проверки беглецов всё-таки отпустили. А на родине того человека так и считали погибшим на войне.

Посмотреть в глаза врагу
Понятно, что без образа врага – недочеловека, зверя – победа в той войне едва ли была возможна. Фашистов били, не задумываясь и не видя в них людей. Так было и с Верой до одной встречи в поверженной немецкой крепости Бреслау.
Ранним тёплым утром она спешила в штаб с донесением по пустынным улицам разбитого города. Взгляд девушки задержался на красивом старинном здании, которое пощадили бомбы. Узкий арочный проход манил заглянуть во внутренний двор, куда, ведомая любопытством, она и зашла. Гулкую тишину двора прорезал звук торопливых шагов – Вере наперерез внезапно выскочил немец.
Выправка и китель со споротыми знаками отличия выдавали в нём офицера. Он был безоружен, на широкие плечи накинута гражданская курточка, неспособная скрыть форму. Видимо, он скрывался в пустом особняке от наших. Это столкновение лицом к лицу вызвало растерянность у обоих.
По регламенту Вера должна была выстрелить в него, а он мог запросто вырвать из её рук винтовку и придушить. Но последовал долгий, с минуту, взгляд друг другу в глаза… и они разошлись в разные стороны. Именно тогда привычный образ врага был поколеблен пронзившим сознание девушки пониманием: он же – человек!
Этой простой истины не хватало в сердце некоторых воинов – мародёрство и жестокость по отношению к местному населению, хотя редко, но имели место. Согласно сталинскому приказу № 229 «О поведении на территории Германии» от 19 января 1945 г. такие факты жёстко карались. Так, в полку Веры двоих солдат расстреляли за насилие, учинённое над дочками немецкого фермера.

Мир
В 40 километрах от Берлина закончился военный маршрут Веры Середениной. В августе 1945 г. она была мобилизована, а в сентябре победителей встречали в Москве с оркестром и угощением. 23 сентября девушка уже была в родной Кисловке, чтобы продолжить тот путь, который на четыре грозных и яростных года прервала война. Путь мирной жизни в труде, семейных заботах и радостях.
Сватать Веру явились сразу три жениха, все фронтовики, в том числе однополчанин. Она выбрала Ваню из родной деревни. Работала в колхозной полеводческой бригаде, затем – почтальонкой. Вырастила двоих детей. Всю жизнь писала стихи, которые публиковались в Иссинской районной газете. Стихи о детстве, военных испытаниях, любимом родном крае. В 1999 г. вышла в свет её книжка «Ромашки России» с предисловием известной пензенской поэтессы Дины Злобиной.

Вера Дорошина

Прочитано 1047 раз

Поиск по сайту