День новых цен: кризис снабжения и русское общество на рубеже 1980-1990-х годов

A A A

По страницам одноименной статьи Олега Хлевнюка (Российская история, 2019, № 2).

Олег Хлевнюк – историк, один из крупнейших специалистов по истории сталинизма и эпохе Никиты Хрущёва. Доктор исторических наук, профессор Высшей школы экономики (Москва).
В последнее время обратился к изучению социально-экономической истории перестройки и Третьей русской революции 1991-1993 годов.

Свобода без товаров. Перестройка и экономические трудности
Есть основания связывать (хотя и не полностью) нараставший в конце 1980-х годов кризис потребления с реформами Михаила Горбачёва. Но СССР и в свои лучшие времена не обладал эффективными сельским хозяйством и лёгкой промышленностью, испытывал хронический дефицит товаров, особенно высококачественных. Лишь на время обострение кризиса было отсрочено высокими ценами на нефть в 1970 – начале 1980-х годов, благодаря которым удавалось ввозить зерно и товары массового потребления за валюту.
В 1984 г., например, импортное зерно составляло 42,1% хлебофуражных ресурсов СССР. Результатом нехватки товаров при сдерживании роста цен стал опережающий рост доходов населения по сравнению с ростом товарооборота. В течение многих лет накапливалась масса не обеспеченных товарами и услугами вынужденных сбережений, которые рассчитываются как разница между общими и нормальными сбережениями населения (см. табл. 1).

Таблица 1. Вынужденные сбережения населения СССР (неудовлетворённый спрос)

Годы

Вынужденные сбережения

млрд р.

% от розничного товарооборота

1970

17,5

11,3

1984

47,6

15,0

1985

60,9

18,8

1986

72,4

21,8

1987

85,1

24,9

1988

118,7

32,4

1989

182,9

45,2

1990

238,0

50,8

Эти накопления оказались миной замедленного действия. В более спокойные периоды они провоцировали дефицит, ажиотажный спрос, вялотекущую инфляцию в государственной торговле и более заметный рост цен на так называемых колхозных рынках, а также в теневом секторе. Однако в опреде¬лённый момент, предъявленные одновременно, они были способны обрушить экономику, что и наблюдалось на последнем этапе перестройки.

Однако пока этого не произошло, система снабжения за многие годы устоялась и обеспечивала определённый уровень достатка.
Достаточно широко распространилось нормированное распределение: талоны, заказы, закрытые магазины и буфеты. Важную роль в обеспечении потребностей миллионов людей, в первую очередь в деревне, играло натуральное хозяйство.
Советская торговля (распределение) являлась неэффективной, коррумпированной и заставляла граждан страны проводить многие часы в очередях за скудным набором продуктов и промышленных товаров. Вместе с тем она была привычной и предсказуемой, поскольку жёстко регулировалась государством. Мало кто осознавал растущую угрозу неудовлетворённого спроса.
Вклады в сберкассах на фоне относительно устойчивых цен рассматривались как условие поддержания привычного уровня жизни после выхода на пенсию, а развитие страны представлялось большинству как гарантированное, хотя и раздражающе медленное движение к лучшему.

Первоначальная поддержка политики М. Горбачёва в значительной степени определялась надеждами на рост материального благополучия. В первые годы перестройки ситуация действительно немного улучшилась. Например, постепенно росли показатели потребления основных продуктов питания (см. табл. 2), что в значительной мере было вызвано хорошими урожаями 1986 и 1987 годов.

Таблица 2. Подушевое потребление в РСФСР/РФ (в кг)

Продукты

1980

1985

1986

1987

1988

1989

1990

1991

1992

Мясо и мясопродукты (без сала и субпродуктов; в пересчёте на мясо)

57

62

63

66

67

69

69

63

55

Молоко и молочные продукты (в пересчёте на молоко)

328

344

356

363

385

396

386

347

281

Рыба и рыбопродукты

22,5

22,5

23,2

22,5

22,0

21,3

20,3

15,8

12,3

Хлебные продукты (хлеб и макаронные изделия в пересчёте на муку; мука, крупа и бобовые)

126

119

119

118

117

115

119

120

125

Картофель

118

109

113

115

107

104

105

112

118

Овощи и бахчевые

94

98

97

95

97

93

89

86

77


Однако этот уровень потребления даже в лучшие годы был недостаточным и несбалансированным. Советские граждане могли позволить себе намного меньше мяса, чем жители развитых стран. Они тратили на питание значительную часть бюджета. Одежда, обувь и предметы длительного пользования стоили очень дорого. Сравнительно высококачественные промышленные товары оставались доступны немногим. Подавляющее большинство населения зависело от бюджетных выплат и вполне справедливо полагало, что ключевой частью «общественного договора» с государством являлось поддержание на сравнительно низком уровне цен на товары и услуги. Однако соблюдать это условие было всё сложнее.

Ухудшение ситуации в конце 1980-х годов определялось несколькими факторами. Падение цен на нефть не позволяло рассчитывать на закупки импортного продовольствия и товаров в прежнем количестве. Не всегда продуманные с экономической точки зрения преобразования (наиболее яркий пример – борьба с потреблением спиртного) подрывали бюджет.
Политические и экономические реформы разрушали старую экономическую систему, но по разным причинам медленно создавали новую. Надежды на рост производительности труда за счёт расширения самостоятельности государственных предприятий, на наполнение рынка при помощи кооперативов не оправдались.
В результате этих и других реформ выросли необеспеченные доходы населения. Началась дезинтеграция союзного государства, сопровождавшаяся разрывом хозяйственных связей. Падало производство. В условиях политической неустойчивости менялось поведение массового потребителя, стремившегося избавиться по меньшей мере от части сбережений.

Старые хронические проблемы соединялись с новыми и усиливали кризис, самым наглядным выражением которого стали пустые полки магазинов. Дезорганизация централизованного снабжения и система двойных цен – регулируемых в государственной торговле и свободных на рынке, в кооперативах и теневой сфере – способствовали распространению самого простого способа получения быстрых и больших денег при помощи перепродажи товаров из государственных фондов.
Эта деятельность, известная как спекуляция, приобрела огромный размах. Привыкшее к государственной торговле и сравнительно устойчивым ценам население страны требовало сохранить и то, и другое, но при этом преодолеть дефицит.

В то же время социологические исследования демонстрировали растущее осознание необходимости изменений, в частности реформы цен, без которой невозможно было добиться преодоления изматывающего дефицита. Если в декабре 1988 г. против повышения розничных цен высказывалось большинство опрошенных ВЦИОМ, то в октябре 1989 г. лишь 25%. Но при этом за освобождение рынка от государственного контроля и определение цен на основе соотношения спроса и предложения выступали только 6% участников опроса.

Альтернативой экономическим мерам стимулирования рынка выступали надежды на карточное снабжение, которым в конце 1989 г. уже пользовалось 40% граждан, опрошенных ВЦИОМ. За организацию продажи товаров по карточкам в случае дефицита высказывались в конце 1989 г. 60% опрошенных, за повышение цен на такие товары – 6%.

Борьба со спекуляцией и надежды на карточное распределение
Вполне осознавая угрозу массового недовольства ростом цен, правительство следовало за настроениями большинства. Цены на основные товары оставались неизменными, хотя сами товары пропадали из магазинов. Распространялась карточная система.
Не имея возможности решить проблемы потребительского рынка за счёт наращивания производства и освобождения цен, руководство страны периодически проводило административные кампании в торговле. Многие граждане выступали в поддержку таких мер и требовали суровых наказаний работников торговли, в которых видели виновников кризиса снабжения.
Вместе с тем отношение к проблемам торговли и спекуляции в об-ществе было более сложным. Весной 1990 г. было проведено исследование настроений жителей Москвы и Ленинграда. Как и следовало ожидать, большинство опрошенных отметили значительный рост спекуляции.
При этом лишь 30% опрошенных полагали, что ужесточение наказаний – единственный путь ликвидации спекуляции, а около 40% – что одних репрессий будет недостаточно.
До 30% участников опроса фактически не поддержали кампанию борьбы со спекуляцией. Они считали, что спекуляция решает проблемы дефицита и является компенсирующим фактором изъянов советской экономики. Такое мнение разделяло большинство молодёжи в возрасте от 21 до 30 лет, прежде всего студенчество.
Важным итогом опроса стала информация о степени реального использования гражданами чёрного рынка. До 80% респондентов признались, что переплачивали за товары и услуги, 65% выразили готовность делать это и в дальнейшем.

Критики ужесточения репрессивных мер, как и следовало ожидать, оказались правы. Облавы против спекулянтов и проверки торговли не помогли заполнить прилавки. Принудительные сбережения достигли в 1990 г. рекордных значений. Недостаток товаров и ажиотажный спрос усиливали дефицит самого необходимого.
Талоны вводились даже на муку и хлебобулочные изделия. С трудом отоваривались талоны на сахар. Особо социально опасным стал табачный кризис 1990 г. Нормирование табачных изделий не спасло положения. Цены на чёрном рынке превысили цены в государственной торговле в 5-10 раз. В магазины выстраивались огромные очереди. На этой почве возникали различные эксцессы вроде «табачных бунтов».

В конце 1990 г. власти решились на широкомасштабное централизованное повышение цен на товары, не имевшие, как считалось, особого значения в жизни большинства населения страны. Постановлением Совета министров СССР от 12 ноября 1990 г. вводились повышенные договорные розничные цены на деликатесы, предметы роскоши, высококачественные товары отечественного и импортного производства.

Система карточного снабжения по низким ценам всё больше превращалась в резервацию, в которую попадали простейшие и не всегда высо-кокачественные това¬ры. Но даже их распределение обеспечивалось плохо. Города и области отго¬раживались от соседей, продавая товары только своим. Карточки выдавались в неудобное время. Нормы становились всё меньше, а талоны отоваривались всё хуже и в растущих очередях. Из продажи исчезали предметы повседневной необходимости. Положение обострял ажиотажный спрос.

Значительная часть советских граждан выступала в условиях кризиса за справедливую карточную систему. О преобладании распределительных настроений свидетельствовали также данные социологических исследований. В декабре 1990 г. на вопрос, что делать, если товар становится дефицитным, повысить на него цену предлагали 10% жителей РСФСР, а организовать продажу по карточкам и талонам – 67%.

Рост цен как вынужденная неизбежность

Карточная система лишь отчасти облегчала положение значительной части населения страны. К началу 1991 г. активное наращивание денежной массы сопровождалось дальнейшим оскудением товарных фондов из-за падения производства, снижения закупок по импорту и в результате ажиотажного спроса. В начале года вновь обострился дефицит моющих средств и гигиенических товаров, стиральных порошков, мыла, зубной пасты.

Показательным было положение в витрине СССР – Москве. Как докладывал союзному правительству в феврале 1991 г. председатель столичного горисполкома Валерий Сайкин, фонды московской торговли по непродовольственным товарам в это время составляли чуть больше 40% от уровня предыдущего года, «из продажи исчезли чулочно-носочные изделия, бельё, мужские костюмы, брюки, сорочки, постельное бельё, кремы различного назначения, моющие средства и многие другие, т. е. товары, торговля которыми до последнего времени осуществлялась относительно стабильно».

Положение в других районах страны оказалось намного хуже. В декабре 1990 г. власти Нижнего Новгорода жаловались М. Горбачёву на отсутствие продовольствия. В государственной торговле здесь не было никаких продуктов, кроме тех, что отпускались по карточкам. В результате на человека в месяц полагалось 1,5 кг мясопродук¬тов, 300 г животного и 250 г растительного масла, 300 г макарон, 1,5 кг сахара, 5 яиц, 400 г кондитерских изделий. Но и по этим нормам существовала задолженность.

Во Владимирской области в начале 1991 г. месячная норма по мясу составляла 0,5 кг, по маслу – 200 г. В Тульской области показатель по мясу был чуть выше – 800 г. Однако талоны отоваривались в рабочее время и не всегда в установленном объёме.

Страна стояла в очередях, часто с малой вероятностью получить простейшие товары. Люди были озлоблены. В декабре 1990 г. руководители профсоюза работников торговли жаловались М. Горбачёву: «Из различных регионов страны поступают сообщения о погромах магазинов, уничтожении и порче торгового оборудования, избиениях продавцов».

В таких условиях власти решились на применение не только административно-распределительных, но и экономических методов стимулирования рынка. В начале 1991 г. был проведён обмен 50- и 100-рублёвых купюр с расчётом реквизировать часть средств у определённых групп населения и уменьшить денежную массу.

После обмена купюр со 2 апреля 1991 г. были повышены розничные цены в среднем в два раза (на 90%). Но цены на наиболее ходовые товары выросли больше: на мясо и птицу – в 2,6 раза, на колбасные изделия – в 3,1, а на хлебобулочные изделия – в 3 раза.
Эта мера сказалась на насыщении прилавков в основном в крупных городах (прежде всего в Москве), которые снабжались по повышенным нормам. Следствием централизованного повышения цен стали недолговременное снятие ажиотажного спроса и уменьшение покупок.

Особенно заметным стало падение ажиотажного спроса на хлеб. Его продажи после повышения цен сократились на 20-30% по сравнению с мартом. Однако по другим товарным группам ситуация в большинстве районов страны не изменилась, поскольку ресурсов, как и прежде, было мало. Основные продукты питания и после повышения цен продавались по карточкам. Многие промышленные товары остались дефицитными, а на импортные товары сохранился ажиотажный спрос.

Повышение цен в апреле 1991 г. не смогло переломить тенденцию опережающего роста денежных доходов по отношению к товарной массе, поскольку одновременно союзное и республиканские правительства приняли решения о компенсациях, которые практически свели к нулю весь выигрыш от повышения цен. Более того, дополнительные решения о компенсациях по сберегательным вкладам значительно увеличили денежные доходы.

Рост выплат сопровождался сокращением наличных товарных ресурсов. В январе-октябре 1991 г. фонды мяса, мясных и молочных консервов уменьшились на 18-23%, колбасных изделий, животного масла и яиц – на 10-16%. Сокращался импорт. В таких условиях после четырёх месяцев относительного затишья на рынке, вызванного апрельским повышением цен, с августа 1991 г. обозначились нарастание ажиотажного спроса по всем товарам и значительный рост цен.
После провала попытки государственного переворота в августе 1991 г. и дальнейшего ослабления власти союзного центра большую роль играли намерения руководства России провести реформы. 28 октября последовало заявление Б. Ельцина о переходе на свободные цены с начала 1992 г.

Наиболее рациональными способами экономического поведения в преддверии реформы, как учил опыт нескольких лет, являлись избавление от сбережений и превращение их в товарные запасы. В конце октября 1991 г. ситуация на потребительском рынке перешла, по некоторым определениям, в стадию гиперажиотажа. Рост цен сопровождался исчезновением товаров за рубли даже из коммерческой торговли и соответствующим распространением торговли за валюту. В ноябре продолжился значительный рост цен даже в регулируемой государственной торговле.
Одновременно уже с привычным недостатком мясных и молочных продуктов усилился дефицит хлеба. Рост его потребления был вызван отсутствием других продуктов и доступностью дотируемых государством цен на хлеб для всех категорий населения, а также слухами о повышении цен и грядущей голодной зиме.

В октябре 1991 г. в Москве потребление хлеба возросло с 1,8-2 до 2,5 тыс. т в сутки. Аналогичные тенденции наблюдались в других крупных городах: Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Екатеринбурге. Повсюду выстраивались очереди за хлебом. Власти старались регулировать его продажу, следуя прежнему курсу.
Осенью того же года в районных городах и сёлах 16 областей (Псков-ской, Свердловской, Пермской, Новгородской, Архангельской, Челябинской и др.) хлеб продавали по талонам из расчёта в 400-600 г на человека в сутки. Там, где продажу не ограничивали талонами, вводились нормы отпуска в одни руки: один батон и одна буханка чёрного хлеба.
Однако перспективы хлебного рынка оставались неблагоприятными. В декабре 1991 г. государственные запасы зерна в РСФСР составляли около 9 млн т при среднем месячном потреблении в 4,2 млн т. Таким образом, через два с половиной месяца запасы могли быть полностью исчерпаны. При этом колхозы и совхозы, согласно экспертным оценкам, располагали в лучшем случае 10 млн т зерна, а по некоторым оценкам и того меньше – 2-5 млн т. Это зерно придерживали для реализации по бартерным сделкам и через биржи по более выгодным ценам.

В таких условиях 3 декабря 1991 г. Б. Ельцин подписал указ о либерализации цен со 2 января 1992 г. Для покупателей эта новость означала необходимость ускоренного избавления от рублей. Продавцы старались придержать товары.
Декабрь был ознаменован рекордным за весь период ажиотажным спросом. Прирост потребительских цен, по мнению экспертов газеты «Коммерсант», составил в среднем 32,4%, в том числе в коммерческой торговле – 97,6%.
На 200% почти моментально подорожали сложная бытовая техника, одежда и обувь, ещё больше – компьютерная техника. Автомобили вообще исчезли из рублёвой торговли и продавались только за валюту.

2 января 1992 г. и далее...
К моменту либерализации цен большая часть населения России и других республик недавно распавшегося СССР испытывала значительные трудности. Жизнь стала беднее. Рассчитанный Госкомстатом в декабре 1991 г. сводный индекс потребительских цен на товары и услуги населению в РСФСР был в 2,6 раза выше, чем в декабре 1990 г., причём на многие товары цены росли быстрее.
Так, например, с декабря 1990 по декабрь 1991 г. килограмм говядины подорожал в 6,7 раза, свинины – в 6,3, варёной колбасы – в 4,8, животного масла – в 3,5, лука – почти в 8 раз.
Потребление основных продуктов питания в 1991 г. заметно снизилось. По некоторым оценкам, к концу 1991 г. за чертой бедности в СССР оказалось более 60% населения. Однако, скорее всего, эти оценки не учитывали дополнительных доходов, прежде всего от личных подсобных хозяйств, значение которых в условиях того времени резко возросло.

На фоне кризиса потребления, инфляции, всеобщего дефицита и уже заметного роста цен планы их окончательной либерализации не выглядели столь устрашающими. Проведённый 18-25 ноября 1991 г. опрос показал, что после октябрьского заявления Б. Ельцина об освобождении цен 61% респондентов выразил положительное отношение к предстоящей реформе. «К росту цен привыкли», – констатировали социологи.
Конечно, эта поддержка отражала не только осознание необходимости реформы, но и иллюзии населения о возможности сравнительно умеренного повышения цен. Кроме того, правительство обещало некоторые амортизационные меры. Наряду с освобождением от контроля большей части цен реформа предусматривала предельные размеры повышения цен и тарифов на некоторые группы товаров и услуг.

В действительности надежды на быстрое достижение рыночного равновесия оправдались лишь частично. Рост цен оказался гораздо более значительным и затяжным, чем ожидалось. В декабре 1992 г. сводный индекс потребительских цен на товары и услуги населению был в 26,1 раза выше, чем в декабре 1991 г., а денежные доходы населения в 1992 г. выросли всего в 8,5 раза.
Больше всего в 1992 г. увеличились цены на сахар (в 55 раз), молоко и молочные продукты (в 49), хлеб (в 44), животное масло (в 43 раза). Цены на непродовольственные товары в среднем росли быстрее, чем на продовольствие (соответственно в 27 и в 16 раз).
Лидерами по росту стали табачные изделия (в 37 раз), электротовары (в 35), моющие средства (в 32 раза). Опережающий рост цен по сравнению с увеличением доходов был причиной сокращения потребления.

За счёт этого менее острой оказалась проблема дефицита. Однако уменьше¬ние потребления не могло компенсировать сокращение товарных фондов из-за падения производства и валютного кризиса. Перебои в торговле сохранялись, несмотря на огромный рост цен.

В целом переход на новые цены произошёл гораздо спокойнее, чем можно было ожидать. Конечно, люди протестовали, писали гневные обращения в адрес высших органов власти, собирались на митинги и пикеты.
Вместе с тем МВД отмечало, что пик забастовок пришёлся на апрель и май, а с июня наблюдалась тенденция к снижению. В целом властям удалось справиться с социальным недовольством, хотя это и потребовало некоторых уступок и манёвров. Население страны в основном приняло новую реальность, хотя и относилось к ней чрезвычайно критически.

Тяготы перехода к рынку в разной степени легли на плечи различных слоёв населения. Особенно сильно пострадали пенсионеры и работники бюджетной сферы. Однако определённая часть граждан получила в результате реформ экономические преимущества.
Исследования ВЦИОМ показали, что в конце 1992 г. 13% опрошенных считали, что их материальное положение улучшилось, а 18% – не изменилось. Особенно уверенно чувствовали себя занятые в негосударственном секторе экономики.
Бенефициаром новых порядков был сравнительно небольшой, пёстрый по составу и активный слой населения. В нём смешались делившие государственную собственность чиновники, предприниматели, опекавшие их милиционеры и бандиты, высококвалифицированные специалисты, люди творческих профессий, получившие возможность заработков за границей, и т. д. Отражением растущего спроса обеспеченных граждан были рост сети магазинов западных фирм и распространение торговли за валюту, прежде всего в крупных городах.

Определённую роль для большинства населения, оказавшегося в крайне тяжёлом положении, играли различные амортизаторы. Более низкими темпами, чем цены, но всё же росли зарплаты, пенсии и пособия. Выживание значительной части населения обеспечивалось потреблением продуктов по регулируемым ценам. Некоторое время продолжало действовать распределение по карточкам и талонам. Во многих районах местные власти поддерживали низкие цены на основные продукты питания.

На начальном этапе роста цен особое значение для населения имели продовольственные и промтоварные запасы, сделанные в предыдущие годы ажиотажных закупок, и вложения сбережений в товары. Самыми значительными были резервы картофеля, круп, макарон, варенья, растительного масла, грибов, консервов, чая, сахара. Многие успели купить одежду, обувь, некоторые – бытовую технику.

Все эти факторы смягчили потрясение от освобождения цен. Несмотря на резкое падение благосостояния значительной части населения, социологические исследования фиксировали тенденции свыкания с новыми реалиями. Судя по опросам, старые методы регулирования снабжения (сдерживание цен, карточная система) окончательно дискредитировали себя, хотя и новые ценности не пользовались поддержкой большинства.
По данным ВЦИОМ, на вопрос, что делать, если товары исчезают из магазинов и нет возможности быстро увеличить их производство, организовать продажу таких товаров по карточкам в 1990 г. предлагали 59,8% опрошенных, в 1991 г. – 56,8, в 1992 г. – 43,6%. За свободные цены высказались соответственно 16,3%, 15,5% и 23,4%.

Обзор подготовил Михаил Зелёв

Прочитано 1039 раз

Поиск по сайту