Голод
Голод 1921-1923 годов стал одной из тяжелейших трагедий России и всего мира. Он охватил гигантскую территорию с общей численностью населения около 70 млн. человек.
Центром его стали Средняя и Нижняя Волга, Южное Приуралье, Крым. От голода также сильно пострадали отдельные районы Центрального Черноземья, Северный Кавказ, Западная Сибирь, Казахстан, Дагестан, Южная и Восточная Украина. По современным оценкам, от голода умерли не менее 5 млн. человек.
Голод стал результатом, прежде всего, глубочайшего подрыва производительных сил сельского хозяйства России в результате Первой мировой войны и Великой русской революции 1917-1921 годов.
На протяжении семи лет из деревни выкачивались колоссальные ресурсы в виде мобилизаций в сражающиеся армии людей и лошадей. Деревня подвергалась разорению и грабежам в ходе боевых действий.
Но наибольший вклад в развал сельского хозяйства внесла политика продовольственной развёрстки, проводившаяся враждующими правительствами во время Гражданской войны. Практика насильственных реквизиций продовольствия привела к утрате крестьянством каких-либо материальных стимулов для хотя бы поддержания на существующем уровне объёмов аграрного производства.
Крестьянство отвечало на такую политику не только восстаниями, но и минимизацией посевов до уровня, необходимого для собственного пропитания. С 1916 г. по 1920 г. посевы зерновых сократились на 24%, поголовье крупного рогатого скота на 16%, а лошадей – на 11%.
Осенью 1920 г. у крестьян были конфискованы все излишки и страховые запасы. Не осталось зерна даже для следующего посева. А на следующий год половину территории России и Украины охватила жесточайшая засуха.
Города Поволжья наводнили толпы голодных крестьян, бежавших из окрестных деревень. Десятки тысяч крестьян бежали в другие районы страны. Ситуация в голодающей Украине, в частности, была обострена наплывом беженцев из России. Голодали и города.
Местные власти в отчаянии писали в Москву и в губернские центры. Например, 15 января 1922 г. Пугачёвский уездный комитет помощи голодающим докладывал председателю Самарского губисполкома Владимиру Антонову-Овсеєнко: «Пугачёвский уезд в данное время переживает смертельную агонию, поражённый страшным бедствием – голодом. На почве голода развиваются эпидемии, уносящие тысячи человеческих жизней (суточная смертность достигает 15-20 человек). Все средства даже самого голодного существования исчерпаны. Суррогатное питание подошло к концу, так как снег закрыл землю, и собирание их невозможно. Скот почти весь уничтожен, и хозяйство крестьянина приходит в упадок».
«Картины переживаемого голода в уезде очень и очень кошмарны. Дело дошло уже до людоедства. Трупы умерших за недостатком силы у живых не зарываются, а складываются в амбары, сараи, конюшни, а иногда и просто валяются на улицах, и вот начинается воровство этих трупов, даже среди белого дня, для того только, чтобы поддержать своё голодное существование».
Процветали людоедство и трупоедство. Как отмечает известный сибирский историк Игорь Нарский, только в Башкирии к лету 1922 г. было зафиксировано 1899 случаев трупоедства и 64 убийства с целью употребления в пищу.
Русский историк Наиль Усманов отмечает, что под Орском крестьяне даже обращались к председателю сельского совета с просьбой официально разрешить трупоедство. А в Самарской губернии крестьяне сами заранее копали для себя могилы, понимая, что, когда они умрут, заниматься этой работой будет некому.
Стерлитамакская газета «Известия» писала 4 марта 1922 года: «Люди мрут, как мухи, мрут, ибо не имеют ничего для пропитания, не имеют даже и тех суррогатов, которыми хоть сколько-нибудь поддерживалась жизнь в летний период. Ни кореньев, ни трав, ни древесной коры, ничего нет, всё съедено, всё уничтожено».
Призыв о помощи
Коммунистическое правительство Владимира Ленина пыталось некоторое время замалчивать голод. Прессе было запрещено об этом писать.
Первое официальное признание голода появилось в «Правде» 26 июня 1921 г. Газета отмечала, что новый голод превзошёл по своим масштабам страшную голодовку 1891 г., и признавала, что голодает 25 млн. человек.
Правительство всё более осознавало необходимость привлечения иностранных усилий для борьбы с голодом.
В начале июля 1921 г. в храме Христа Спасителя было прочитано воззвание патриарха Русской православной церкви Тихона о помощи голодающим. За ним последовали обращения патриарха к папе римскому, архиепископу Кентерберийскому, епископу Нью-Йоркскому.
В телеграмме последнему, отправленной в августе 1921 г., Тихон писал: «Чрез Вас зову народ Соединённых Штатов Северной Америки. В России голод. Огромная часть ея населения обречена на голодную смерть. Хлеба многих губерний, бывших раньше житницей страны, сожжены засухой. На почве голода – эпидемии. Необходима самая широкая помощь. Всякие соображения иного порядка должны быть оставлены в стороне: гибнет народ, гибнет будущее, ибо население бросает свои дома, земли, поля, хозяйства и бежит на восток с криком: хлеба. Промедление грозит бедствиями, неслыханными доселе. Высылайте немедленно хлеб и медикаменты. С таким же призывом обращаюсь к народу Англии через Архиепископа Кентерберийского. Молитесь, да утихнет гнев Божий, движимый на нас».
В конце июля было опубликовано обращение великого русского писателя Максима Горького «Ко всем честным людям!» Он писал: «Мрачные дни пришли в страну Толстого, Достоевского, Менделеева, Павлова, Мусоргского, Глинки… Я прошу всех честных европейцев и американцев помочь русскому народу со всей возможной быстротой. Дайте ему хлеба и медикаментов».
Наконец, по радио 2 августа 1921 г. была прочитана нота правительства России к зарубежным странам: «Российское правительство примет любую помощь, из каких бы источников она ни поступила, совершенно не связывая её с существующими политическими отношениями».
Герберт Гувер
Человеком, который одним из первых откликнулся на призыв из голодающей России, был Герберт Гувер, министр торговли в консервативном американском правительстве Уоррена Гардинга и будущий президент США.
Г. Гувер – человек удивительной судьбы. Это единственный американский президент с инженерным образованием. Будучи блестящим горным инженером, предпринимателем и организатором производства, человеком колоссальной энергии и трудолюбия, он до Первой мировой войны охватил своей кипучей деятельностью сразу несколько стран. Работал он и в Сибири, на Кыштымском медеплавильном заводе, совладельцем которого со временем стал.
Его обращение к общественной деятельности относится к 1914 г., когда он организовал вызволение 100 тысяч американцев, застрявших в Англии в связи с началом войны.
Затем он возглавлял благотворительную Комиссию помощи Бельгии, оккупированной немцами. Комиссия на протяжении нескольких лет кормила голодающую страну, закупая продовольствие в США и Австралии. Она предоставила помощи на 800 млн. долл.
После вступления США в войну в 1917 г. он был назначен либеральным президентом Томасом Вильсоном главой Продовольственного управления США. Г. Гувер блестяще справился с функциями «продовольственного диктатора» США, призванного организовывать не только снабжение мирного населения и действующей армии, но и поставки продуктов союзникам.
После войны в 1919-1923 годах Г. Гувер возглавлял знаменитую Американскую администрацию помощи (American Relief Administration, ARA), поставлявшую продукты в страны Старого Света согласно Закону о помощи голодающей Европе, на реализацию которого правительство Т. Вильсона выделило 100 млн. долл.
При этом ARA не передавала помощь в руки местных правительств, а самостоятельно занималась её распределением. Кстати, к этому периоду относятся и поставки продовольствия Северо-Западной армии Николая Юденича. Всего же посредством организаций, возглавляемых Г. Гувером, США поставили Европе с 1914 г. по 1923 г. 33 млн. т продовольствия.
Г. Гувер был противником авантюры Т. Вильсона с интервенцией 9-тысячной американской армии на север России в 1918-1919 годах. Интервенция делала коммунистов мучениками и героями в глазах русского населения, как справедливо полагал он, помогая свалить все свои ошибки и просчёты на происки внутренних и внешних врагов.
В 1920 г. американцы вышвырнули из Белого дома либералов. К власти пришли консерваторы во главе с У. Гардингом. Г. Гувер стал министром торговли, продолжая при этом возглавлять ARA.
Начало поставок
Как только из России стали поступать просьбы о помощи, Г. Гувер немедленно откликнулся. Уже 23 июля 1921 г. после консультаций с государственным департаментом, он заявил о готовности США помочь 1 миллиону голодающих детей в России.
Россия не имела тогда дипломатических отношений с США. Но эта проблема была легко обойдена благодаря взаимной заинтересованности. На переговоры с американцами в Ригу направили заместителя наркома иностранных дел Максима Литвинова. Там он 20 августа подписал с представителем ARA соглашение, регламентировавшее оказание помощи.
Изначально предполагалось, что кормить американцы будут только детей и больных. Американской стороне предоставлялось право организовывать на территории России (потом будет заключено соглашение и с Украиной) столовые, склады, кухни, самостоятельно принимать на работу персонал.
США брали на себя доставку продовольствия и медикаментов в Россию, но расходы на транспортировку внутри страны, складирование, связь, оплату местного персонала брала на себя русская сторона.
В Россию уже в конце августа 1921 г. направились эмиссары ARA. А 1 сентября в Петроград пришёл первый пароход с помощью.
Возглавил русскую миссию полковник Уильям Гаскелл. На территории России было создано 8 округов. Их центрами стали Казань, Самара, Ростов-на-Дону, Уфа, Царицын, Саратов, Симбирск, Оренбург.
Условия, с которыми столкнулась ARA в России, были самыми сложными и трудными за всю её деятельность.
Прежде всего, после революции в стране были разрушены нормальные связь и железнодорожное сообщение. Некоторые поезда из Петрограда в Москву шли 1 месяц. Первый поезд с продовольствием, отправленный из Одессы в Симбирск, добирался до станции назначения тоже 1 месяц. Были разрушены железнодорожные пути, мосты, локомотивы, вагоны, не хватало угля для паровозов.
При этом многие вагоны просто не доходили до места назначения. Например, в январе 1922 г. не прибыли 35% отправленных американцами вагонов с помощью. Телеграмма из Москвы до Царицына доставлялась за 15 дней. Американцам пришлось одновременно заниматься восстановлением железнодорожных путей и решением сложных логистических задач, привлекая для доставки не только лошадей, но и верблюдов.
Нахождение помещений для складов не составляло проблемы. Их было полно. А вот насторожённость и вялость местных чиновников, никак не поспевавших за изменениями во внешней и экономической политике правительства, перешедшего от военного коммунизма к НЭПу, а от борьбы с международным империализмом – к приглашению в страну американцев, были серьёзным препятствием.
Как отмечает американский историк Бертран Патнод, «русские, для которых голод был привычной катастрофой, естественно, не могли понять той нервной порывистости молодых американцев, которые, казалось, считали, что если дела не делаются с головокружительной скоростью, то всё будет потеряно, тогда как местные знали, что будут голодать и на следующей неделе, и неделей позже, и в следующем году».
Американские эмиссары отправлялись в провинцию, обязательно захватив с собою экземпляр Рижского соглашения, предъявляя его ошарашенным и ничего не знавшим местным чиновникам.
Серьёзную проблему представляла тайная полиция русских – Всероссийская чрезвычайная комиссия – плотно опекавшая американцев. Особенно её беспокоил привлекаемый ARA на работу местный персонал.
Самих американцев в России работало немного. На пике деятельности ARA их численность не превышала 300 человек. Они занимались управленческой работой. В качестве обслуживающего персонала кухонь, столовых, складов использовалось местное население (120 тыс. человек на пике деятельности).
Американцы стремились использовать преимущественно образованную публику в качестве волонтёров и наёмных работников, а она, как правило, была оппозиционно настроена. Это вызывало возмущение чекистов, не раз арестовывавших русских работников ARA.
Особое недовольство властей вызывало стремление американцев обязательно привлекать к сотрудничеству представителей духовенства. Американцы прекрасно понимали, что именно священники лучшего всего осведомлены о наиболее нуждающихся и способны лучше всех помочь в справедливом распределении помощи.
Уже 6 сентября 1921 г. открылась первая столовая для детей в Петрограде. К концу 1921 г. 2997 питательных пунктов в 191 городе и деревне от Петрограда до Астрахани и Уфы ежедневно обслуживали 568020 детей.
Русский литератор и краевед Александр Терентьев, переживший голод в Чувашии, вспоминал: «В тот голодный год я в семилетнем возрасте пошёл учиться в первый класс… Детям нашей деревни повезло: столовая получала продукты питания через АРА. Я долго помнил вкус стограммового кусочка хлеба. Тогда мне пришлось впервые в жизни попробовать голландское какао. Старшее поколение помнит эти роковые годы и с благодарностью отзывается о тех, кто помог нам выжить…».
Но, только попав в Россию, американцы осознали подлинные масштабы голода. Главным открытием было то, что в отличие от других стран Европы, здесь голодала, прежде всего, деревня, а не город, причём в основных хлебопроизводящих районах.
Г. Гувер начал осенью 1921 г. проталкивать через конгресс идею расширения американской помощи на взрослое население России. Это ему очень быстро удалось. Как заявил президент У. Гардинг: «Мы оставляем в стороне всю международную политику и разногласия между нами и советским правительством. Самым важным является сейчас оказание помощи пятнадцати миллионам голодающих Поволжья».
30 декабря 1921 г. в Лондоне нарком внешней торговли Леонид Красин подписал с ARA соглашение о распространении американской помощи на взрослое население.
Помощь пришла
До большинства голодающего населения помощь добралась только весною 1922 г.
Как происходило распределение помощи в Мелекесе, куда первый эшелон с продовольствием пришёл 18 апреля 1922 г., описывал один из сотрудников ARA: «Новость быстро распространилась по городу и уезду. Поначалу люди отказывались верить, но затем, когда становилось ясно, что зерно действительно доставили, их радость и благодарность были таковы, что их трудно описать».
Заработала мельница. Она работала всю ночь. К утру было готово много хорошей муки, и американцы приступили к распределению. Её получали местные комитеты из деревень. Дороги около мельницы были забиты людьми, лошадьми и повозками. Среди получавших были и русские, и татары, и мордва, и чуваши. Порядок был идеальным. Каждый мешок с мукой брали в руки осторожно, как ребёнка. Там, где съели лошадей, муку понесли в деревни сами люди. Пришли все, кто ещё мог дойти до города.
Глава местного продовольственного комитета из деревушки Новой Майны под Мелекесом потом рассказывал, что американское зерно спасло жизни 15 тыс. человек: «Когда показались подводы, все, кто мог ходить, вышли им навстречу. Люди падали на колени, крестились и славили Бога и Америку за то, что вытащили их из могилы. Многие плакали».
Символично, что до многих деревушек, городков и городов помощь добралась во время Пасхи, которую в 1922 г. отмечали 16 апреля. Как заметил американский сотрудник, работавший в небольшом казахском городе Орале: «Народ всегда будет связывать звон пасхальных колоколов с жёлтым американским зерном, которое прибыло в 1922 году, чтобы спасти их жизни».
Русский сотрудник ARA вспоминал, как встречали американскую помощь в Пензе: «Но затем пришёл долгожданный день 27 апреля. Прибыли 5 вагонов. Но не было никакого лихорадочного восторга, а лишь молитвенный экстаз: те, кто, словно скелеты, стояли на краю могилы, молились, крестились и славили Бога, принёсшего избавление от голода для нас и наших детей».
По воспоминаниям католического священника Эдмунда Уолша, главы Национального католического благотворительного совета, хорошо известна встреча, оказанная американцам в деревушке Васильевке Самарской губернии 11 апреля 1922 г.: «Мы прибыли в полдень. Деревня ждала. Все на коленях: «Вы спасители! Мы бы умерли без Вас!» Целовали нам ноги, руки и касались лбом земли перед нами». Американцы призывали их встать, но крестьяне не слушали, повторяя: «Спаси Господи Вас и Америку!»
Пика американская помощь достигает в августе 1922 г., когда американцы ежедневно кормили в столовых и с помощью пайков 10,5 млн. взрослых и детей. Их деятельность охватывала 37 губерний России, Белоруссии и Украины.
К тому же США поставляли через ARA продуктовые посылки. С сентября 1921 г. по сентябрь 1922 г., в самый критический период голода, в Россию было доставлено более 700 тыс. продовольственных посылок на сумму 7 млн. долл. (для сравнения – в странах Западной и Центральной Европы таких посылок было 397 тыс. на сумму 5 млн. 850 тыс. долл.).
Посылка состояла из 49 фунтов муки, 25 ф. риса, 3 ф. чая, 10 ф. жира, 10 ф. сахара, 20 банок сгущенного молока. Вес посылки составлял примерно 53 кг. Один такой набор обеспечивал семью из пяти человек питанием на неделю.
Но помощь американцев заключалась не только в продовольствии. Огромное значение имела и медицинская помощь, программу которой конгресс одобрил в январе 1922 г., выделив 24 млн. долл.
В больницы, детские дома, бесплатные аптечные пункты поставлялись медикаменты, препараты, оборудование. Была реализована программа вакцинации против холеры, тифа, дизентерии, охватившая 10 млн. человек.
Для борьбы с антисанитарией организовывались бесплатные бани с одновременной дезинсекцией одежды. Американцы создавали больницы и амбулатории. В Казани, например, открылась венерическая клиника и крупный санаторий для детей-туберкулёзников. За два года в той или иной форме получили медицинскую помощь благодаря американцам около 20 млн. человек.
В Россию поставлялись также бельё и обувь.
Американцы были вынуждены заниматься и финансированием восстановления железных дорог. Только в Симбирской губернии был восстановлен 271 железнодорожный мост.
ARA финансировала строительство дорог, мостов, фонтанов, обновление школьных зданий, больниц. Главный акцент делался на улучшение санитарных условий. Без этого комплекса мер помощь голодающим лишь продлевала их агонию, снижала результативность оказываемой поддержки.
Масштабы помощи
Как отмечает известный русский историк Виктор Кондрашин, помощь голодающим из внутренних источников составила 33,6 млн. пудов. Это помощь непосредственно государства (22 млн. пудов), помощь, собранная общественными организациями (10,6 млн. пудов) и около 1 млн. пудов предоставила Красная Армия за счёт сокращения пайков солдатам. Это количество продовольствия позволило сохранить жизнь как минимум 3,3 млн. человек.
Зарубежная помощь составила 35,5 млн. пудов, из которых ARA были поставлены 29 млн. пудов. Это позволило спасти от голодной смерти как минимум 3,5 млн. человек.
Кроме ARA, помощь оказывали Американское общество квакеров, альянс «Спасём детей!», Нансеновский комитет, шведское и немецкое отделения Красного Креста, английские профсоюзы, Международная рабочая помощь, Еврейский объединённый распределительный комитет.
Как отмечает Б. Патнод, общая сумма американской помощи, реализованной через ARA, без учёта кредита России и Украине на закупку семян, составила 50,5 млн. долл. (В современных ценах это 705 млн. долл.). 28 млн. долл. из них были деньгами американского правительства, а 22,5 млн. долл. – средствами, собранными частными лицами и организациями.
Завершение миссии
Летом 1922 г. появились свидетельства того, что правительство В. Ленина возобновило зерновой экспорт. В январе 1923 г. в порту Одессы можно было наблюдать поразительную сцену: с американского корабля «Манитоба» разгружали в порту груз с поставками помощи ARA, в то время как рядом советский сухогруз «Владимир» загружался украинским зерном, направлявшимся в Гамбург.
В то же время на встрече У. Гаскелла с заместителем председателя СНК России Л. Каменевым 22 октября 1922 г. последний оценил количество нуждающихся в американской помощи к 1 ноября в 4,3 млн. человек, а к 1 января 1923 г. – в 8 млн. человек. Л. Каменев объяснял возобновление экспорта зерна страной, где ещё не был преодолён голод, необходимостью закупки машин за рубежом для индустриализации. Россия мало что могла экспортировать, кроме зерна, чтобы получить иностранную валюту для импорта.
Об этом же заявил и русский диктатор В. Ленин 13 ноября 1922 г. на IV конгрессе Коммунистического интернационала, подчеркнув приоритет развития тяжёлой промышленности, нуждавшейся в импорте оборудования.
Ошарашенный таким подходом У. Гаскелл писал Г. Гуверу 18 ноября 1922 г.: «ARA, будучи благотворительной организацией, посвятившей себя спасению человеческих жизней от голода, должна протестовать против негуманности правительственной политики экспорта продовольствия голодающими людьми для того, чтобы с его помощью обеспечить оборудование и сырьё для улучшения экономического положения выживших. Любая такая акция возлагает прямую ответственность за смерть миллионов людей на правительство».
Но среди сотрудников русской миссии нашлись сторонники продолжения помощи, и в этих условиях. Г. Гувер прислушался именно к ним.
С сентября 1922 г. американская программа помощи резко сокращалась. В ноябре 1922 г. ARA ежедневно кормила лишь 800 тыс. детей и взрослых. Но затем начался новый подъём. В мае 1923 г. ARA кормила уже 2,9 млн. человек. Именно тогда американская помощь распространилась и на Дагестан.
Летом 1923 г. восстановление производительных сил сельского хозяйства России и Украины позволило ARA свернуть свою миссию. Последний транспорт с продовольствием пришёл в Ригу 13 июня 1923 г. А 10 июля 1923 г. в Москве состоялась официальная церемония прощания с американцами. Выступали заместитель председателя СНК СССР Лев Каменев, нарком иностранных дел Георгий Чичерин, нарком здравоохранения РСФСР Николай Семашко, Леонид Красин.
В тот же день советское правительство, тогда уже лишь формально возглавлявшееся тяжело больным Лениным, издало постановление: «Совнарком от имени спасённых миллионов и всего трудящегося народа Советской России и Союзных Республик считает своим долгом перед лицом всего мира выразить этой организации, её главе Герберту Гуверу, представителю в России полковнику Хаскелю и всем её сотрудникам свою глубочайшую благодарность и заявить, что народы, населяющие Союз Советских Социалистических Республик, никогда не забудут оказанной им американским народом через АРА помощи, усматривая в ней залог будущей дружбы обоих народов».
Максим Горький писал Г. Гуверу: «Ваша помощь войдёт в историю как уникальное гигантское достижение, достойное величайшей славы, которое долго будет оставаться в памяти миллионов россиян,…которых Вы спасли от смерти».
А крестьяне из Башкирии писали в ARA: «Наши внуки никогда не забудут того, что АРА спасла их отцов и дедов от голода, и всегда будут говорить «Американская АРА» с любовью и благодарностью».
ARA не только спасала от голода. Её деятельность продемонстрировала десяткам миллионам русских американские эффективность, доброту, чистоту, порядок, техническое превосходство, пунктуальность, слаженность. Это очень понравилось широким слоям русского народа, во многом укрепило базу для новой экономической политики.
Не удивительно, что Пермская губЧК сообщала о настроениях крестьянства: «Население ждёт свержения Советской власти, прихода американцев, когда жизнь, якобы, будет хорошая».
Вот этого-то и боялись коммунисты.
Как выжигали память
Ещё во время операции ARA местные чиновники в России начали распускать слухи, что знаменитое изъятие церковных ценностей, организованное в 1922 г. правительством В. Ленина, происходит будто бы для оплаты американских поставок.
В середине 1920-х годов по стране прошли аресты многих из тех, кто работал в ARA в период голода. Это вызвало бессильный гнев Г. Гувера. А в России всем стало ясно, что о тех событиях лучше публично не вспоминать.
После «великой депрессии» имя Г. Гувера ассоциировалось в русском общественном сознании только с его бездарной экономической политикой. Даже те, кто были младенцами в годы голода, уже ничего не знали об американской помощи, а люди постарше предпочитали молчать.
Интерес к событиям начала 1920-х годов обострился после шокирующего отказа Сталина принять помощь в рамках плана Маршалла, о котором «Правда» писала, что «хищный оскал империализма проглядывает за кокетливо изогнутой оливковой ветвью».
В июле 1948 г. У. Гаскелл опубликовал в журнале Plain Talk статью «Как мы кормили голодающих русских».
В ответ на это в московском журнале «Исторические записки» в 1949 г. появилась статья А. Когана «Антисоветские действия Американской администрации помощи (АРА) в Советской России в 1921-1922 годах». В ней автор проводил параллели между планом Маршалла и деятельностью ARA, назвав первый продолжением контрреволюционной стратегии, провалившейся в 1922 г.
19 июля 1959 года в статье «Наша помощь России: забытая глава» в журнале The New York Times Magazine решил напомнить о деятельности ARA выдающийся американский дипломат Джордж Кеннан.
Ответ ему дал через два месяца сам русский диктатор Никита Хрущёв. Выступая в Лос-Анджелесе, он заявил, что надо помнить и об американской интервенции в 1918-1919 годах. Не поддержи тогда американцы белогвардейцев, не было бы ни Гражданской войны, ни разрушений, ни голода. «Но даже несмотря на это, на все эти обстоятельства, мы благодарны американцам за помощь, которую они нам предоставили», – заявил Н. Хрущёв.
В «дальние, глухие» 1970-е годы достаточно было намекнуть советскому человеку на то, что большинство американских сотрудников ARA были кадровыми армейскими офицерами, а в организации помощи принимали участие сионистские организации, как все вопросы снимались.
Ну а в 1985 г. коммунистическая пропаганда докатилась до публикации в Политическом издательстве полной небылиц «повести-хроники» «Диверсия под флагом помощи» бывшего чекиста Александра Полякова. Хотя тут критика бессмысленна. Ведь мы имеем дело со священным правом художественной литературы на вымысел.
Но затоптать вечной огонь признательности и благодарности к американскому народу в русских сердцах всё же не удалось.
Вечная память жертвам голода 1921-1923 годов в России, на Украине, в Сибири, Казахстане, Дагестане.
Низкий поклон и вечная благодарность нашим американским братьям, спасшим от голодной смерти миллионы наших предков.
Пенза, площадь Гувера
Помнится прошлой осенью у нас, в Пензе, обсуждали, как назвать площадь перед филармонией. Предлагаю назвать площадью Гувера. Это тот скромный символический жест, с помощью которого мы можем выразить нашу признательность благородному американскому народу.
Михаил Зелёв,
кандидат исторических наук
