Внешние угрозы для России: мифы и реальность

A A A

miths aВнешняя политика – одна из самых мифологизированных сфер общественной жизни. Один из главных мифов современной консервативной пропаганды – это будто бы неизменное стремление развитых стран то ли уничтожить, то ли ослабить Россию. Насколько соответствует реальности миф об угрозе России со стороны развитых стран? Об этом специально для читателей «Улицы Московской» размышляет наш эксперт, кандидат исторических наук Михаил Зелёв.

Экологическая невозможность интервенции в Россию
Россия не Ирак.
Главное отличие России от Ирака заключается в наличии у неё больших запасов ядерных боезарядов.
Следовательно, интервенция в Россию возможна исключительно в форме ядерной войны.
Когда консервативные пропагандисты начинают глубокомысленно рассуждать об угрозах России, связанных с расширением НАТО, размещением у границ России американских военных баз, развитием системы противоракетной обороны, сокращением подлётного времени ракет, они тем самым прозрачно намекают на готовность развитых стран развязать ядерную войну. Ведь в противном случае ничто из перечисленного ни малейшей угрозы для ядерной России не представляет.
Придётся напомнить о результатах моделирования учёными последствий ядерной войны. Такие исследования проводились в 1980-х и в 2000-х годах. Они были представлены, в частности, в книге «Климатические и биологические последствия ядерной войны», изданной в 1986 г. под редакцией академика Евгения Велихова.
miths2Даже ограниченное применение порядка 100 ядерных боезарядов вызовет разрушение озонового слоя и задымление верхних слоёв атмосферы на протяжении многих лет, что повлечёт глобальные изменения климата, губительные для сельского хозяйства и здоровья людей.
В ядерном нападении на Россию были бы задействованы, как минимум, все оперативно развёрнутые носители, разрешённые США СНВ-3. Это 1550 ядерных боезарядов. Это означает, что на территории России взорвутся ядерные боезаряды мощностью свыше 150 Мт.
Критическая точка, после которой начинаются необратимые катастрофические изменения климата и биосферы («ядерный порог»), равна примерно 100 Мт.
Массированные ядерные удары повлекли бы за собой лавину губительных экономических и иных последствий для всего мира, а особенно для европейских союзников США: даже если бы Россия не смогла запустить в ответ ни одной ракеты, а подрыв ядерных боеприпасов произошёл бы исключительно на её территории.
Радиоактивному загрязнению подверглись бы местности в тысячах километрах от границ России. По всей Европе произошло бы устойчивое заражение почвы и воды долгоживущими радиоактивными изотопами – стронцием-90 и цезием-137.
Сотни миллионов жителей Европы подверглись бы радиоактивному поражению. По всей Европе люди оказались бы без питьевой воды и пищи, в условиях предельного психологического стресса и деградации. Это вызвало бы хаос по всей Европе и за её пределами, гигантские потоки беженцев, в том числе в США, дезорганизацию мировой экономики.
Таким образом, «успешный» ядерный удар США по России уничтожил бы не только Россию, но и полностью бы вывел из строя всех европейских союзников США, превратил бы в ад жизнь в самих США.
Те, кто беспокоится по поводу расширения НАТО, размещения систем ПРО и подлётного времени ядерных ракет, исходят из гипотезы, что правящие круги развитых стран одержимы энергией коллективного самоубийства.
Это крайне нереалистичная посылка. Результаты моделирования экологических последствий ядерной войны для самих развитых стран показывают, что даже если бы они окружили Россию по всему периметру частоколом из ядерных ракет, это ни в малейшей степени не представляло бы угрозы для нашей страны.
Экономическая бессмысленность завоевания России
Глашатаи угрозы завоевания России развитыми странами не могут толком объяснить, ради чего оно им необходимо. Но если такие объяснения консервативная пропаганда всё же пытается дать, то они сводятся к маниакальному стремлению развитых стран овладеть природными ресурсами России, пусть даже покрытыми толстым слоем радиоактивного пепла.
Здесь мы сталкиваемся с непониманием колоссальных перемен, произошедших в мировой политике и экономике за последнее столетие.
Люди, считающие, что в современном мире по-прежнему выгодно захватывать колонии, живут реалиями XIX в., совершенно не замечая, что это стало абсолютно нерентабельным занятием, что и явилось фундаментальной основой краха колониализма в середине прошлого столетия.
Ещё полтора века назад захватывать другие страны для получения свободного доступа к их ресурсам и рынкам сбыта было вполне экономически выгодно. Это объяснялось совершенно не развитым национальным самосознанием народов колоний, что обещало высокую степень их покорности колонизаторам и позволяло осуществлять контроль над захваченными странами с минимальными издержками.
Известный английский историк Найэлл Фёргюсон отмечает, что максимальная численность английских войск, размещённых за пределами метрополии, в конце XIX в. составляла всего 226 тыс. военнослужащих, а численность управлявших колониями английских чиновников не превышала 6 тыс.
И это при том, что Британская империя в конце XIX в. охватывала 1/4 тогдашнего человечества и включала территории таких нынешних гигантов, как Индия, Пакистан, Бангладеш, Мьянма, Кения, Нигерия, Египет, часть Южной Африки.
Что же изменилось в ХХ веке?
Рост национального самосознания способствовал росту самоорганизации и сопротивления народов колоний, что привело к тому, что удержание их под контролем стало крайне дорогостоящим занятием.
Как отмечал выдающийся американский социолог Дэниел Белл, «империалистическая политика не давала должной хозяйственной отдачи и стоила проводившим её государствам гораздо больше денег, нежели обеспечивали поступления от колоний».
Для роста национального самосознания народов колоний было несколько причин.
Во-первых, сказывалось постепенное развитие промышленности в колониях, формирование национального промышленного пролетариата, буржуазии, рост образованности населения, появление собственных интеллектуалов.
Во-вторых, немалую роль сыграло участие колониальных частей в I Мировой войне, что показало народам колоний их значимость для метрополий.
В-третьих, огромное пропагандистское значение имели национальная политика пришедших к власти в России коммунистов и «14 пунктов» американского либерального президента Томаса Уилсона.
Последними попытками создания колониальных империй были действия Германии, Италии и Японии накануне и во время II Мировой войны. Они закономерно провалились.
А затем начался необратимый процесс распада оставшихся колониальных империй. Безусловно, что он сопровождался ожесточёнными арьергардными боями (войны Франции за Вьетнам и Алжир, война Англии за Малакку, война Нидерландов за Индонезию), но историческая неизбежность рано или поздно взяла своё.
В современном мире если какой-либо стране требуются природные ресурсы из другой страны, то их дешевле просто купить у аборигенов, чем тратиться на дорогостоящие захват и оккупацию, на подавление сопротивления, на покупку лояльности населения и правящей элиты захваченной страны всевозможными экономическими подачками.
Если англичанам нужна нигерийская нефть, то для этого не нужно захватывать Нигерию. Дешевле просто купить нефть у нигерийцев. Они с удовольствием её продадут, поскольку им нужна валюта, чтобы купить те товары, что они производить не в состоянии.
Это правило касается отношений любых других стран и любого другого ресурса.
Есть люди, которые считают, что американцы и их союзники вторглись в 2003 г. в Ирак ради нефти. Это, конечно, не так, но давайте на минутку встанем на эту позицию. Тогда Иракская война окажется исключением, лишь подтверждающим правило о нерентабельности колониальных захватов в современном мире.
На пике присутствия оккупационных войск в Ираке их численность составляла 265 тыс. военнослужащих, причём гораздо лучше вооружённых, чем английские солдаты в конце позапрошлого века. Потери коалиции убитыми составили около 5 тыс. человек.
Об экономической цене войны написал в 2008 г. целую книгу «Война стоимостью в три триллиона долларов» выдающийся американский экономист Джозеф Штиглиц в соавторстве с Линдой Билмз.
Они включили сюда не только военные расходы, но и стоимость всевозможных программ по восстановлению и развитию инфраструктуры Ирака, экономической помощи властям этой страны, а также огромные будущие затраты на лечение и пенсии ветеранов, пенсии вдовам погибших.
При этом весь ВВП Ирака в 2013 г., по данным МВФ, составил всего 229 млрд. долл. За 3 трлн. долл. можно было бы скупать у Багдада всё иракское производство нефти 2-3 десятилетия.
К тому же Иракская война стала одной из главных причин взвинчивания цен на нефть в 2000-е гг. Учтём также, что, как показывают последние события, мучения США с Ираком ещё не закончились, а значит, не закончились и американские расходы на иракскую авантюру.
Но самое интересное, что контроль над нефтяными ресурсами страны полностью остался в руках иракского правительства и курдской автономии, а они продают лицензии на добычу далеко не только американцам и англичанам, но и русским с китайцами.
Так что Иракская война как нельзя лучше показала нерентабельность колониальных захватов в современном мире.
Всё это в полной мере относится и к России. Колонизация России ради доступа к её ресурсам нерентабельна. Неизмеримо дешевле просто покупать эти ресурсы у русских.
Эти аргументы в полной мере касаются и мифов о стремлении наших китайских братьев захватить Сибирь ради отчаянного желания заселить её ледяные и, видимо, покрытые радиоактивным пеплом пустыни.
Миф о китайской демографической экспансии не выдерживает никакой критики ни с точки зрения экономики, ни с точки зрения географии, ни с точки зрения демографии, ни с точки зрения военной науки.
В реальности китайцев интересует лишь стабильная поставка природных ресурсов из Сибири. Русские до сих пор прекрасно справлялись с этой функцией.
Таким образом, можно констатировать, что после 1945 г. никакой угрозы независимости России не существует. Все последующие десятилетия мы имеем дело с искусно конструируемым мифом.
Миф о стремлении ослабить Россию, сменив её правительство
Более трезвая часть консервативных пропагандистов говорит, что никто захватывать и уничтожать Россию не собирается. Развитые страны лишь неуклонно стремятся ослабить страну, приведя в ней к власти лояльное им правительство.
mithsЭто немногим более тонкий миф, чем рассмотренные выше.
Во-первых, это невозможно социологически. Всё развитие социальных наук в последние 200 лет показало, что приход к власти тех или иных правительств, а также проводимая ими политика – это результат внутренних социально-экономических противоречий, расстановки внутренних социальных сил, а не какого-то внешнего воздействия. Это вдвойне верно для такой огромной социальной системы, как русское общество.
Во-вторых, этому мифу свойственно ещё одно бросающееся в глаза противоречие.
Русским коммунистам, по данным ЦСУ СССР, удалось стахановскими темпами всего за 12 лет, с 1970 г. по 1982 г., увеличить долю в советском экспорте топлива и энергии с 15 до 52%, а долю машин и оборудования снизить с 21 до 12%.
Если их китайские товарищи нашли в себе силы в 1978 г. взглянуть реальности в глаза, изучить объективные закономерности экономического и социального развития, поменять свою политику и возглавить триумфальный марш китайского общества к вершинам прогресса, то русские коммунисты, напротив, запустили процесс превращения индустриальной страны в сырьевой придаток.
Великий почин русских коммунистов подхватили пришедшие к власти в 1991 г. русские консерваторы. Они, по данным Росстата, героическими усилиями смогли с 1995 г. по 2013 г. увеличить долю минеральных продуктов и топливно-энергетических товаров в экспорте с 42% до 71%, а долю машин, оборудования и транспортных средств снизить с 10% до 5%, столкнув Россию на много витков вниз по спирали деградации.
Любопытно, что все эти совершенно удивительные ударники деиндустриализации любят называть себя патриотами России.
Если следовать мифу о страстном желании развитых стран ослабить Россию, то лучших помощников, чем вышеуказанные «патриоты России», им не найти. И зачем тогда развитым странам бороться за смену правительства в России?
Уж больно нелогичный миф сконструировала пропаганда.
Россия и её сфера влияния
Консервативная пропаганда утверждает также, что развитые страны хотят ослабить Россию через изгнание нашей страны из её традиционных сфер влияния.
Правильнее было бы сказать, что последние 69 лет развитые страны пытались сдерживать расширение сферы влияния России и поддерживали те народы из этой сферы, что пытались сбежать из-под русского влияния.
Ничего хорошего для народов попадание в советскую или русскую сферу влияния после 1945 г. не несло. Ни одна из стран этой сферы так и не стала развитой.
Те развитые страны, что попали в советскую сферу влияния, переставали быть таковыми. По темпам и качеству развития (там, где оно всё-таки было) страны из русской сферы влияния сильно уступали своим соседям. Достаточно сопоставить развитие Восточной и Западной Германии в 1949-1989 гг., Чехословакии и Австрии в 1955-1989 гг., Украины и Польши в 1991-2014 гг.
Неудивительно, что в какой-то момент многие народы из русской (советской) зоны влияния начинали осознавать всю пагубность своего там нахождения и всячески стремились ускользнуть оттуда.
Но главное в другом: вытеснение России из её сфер влияния совпадает с национальными интересами самой России.
Национальные интересы России, как и любой другой неразвитой страны, определяются очень легко. Это модернизация, т. е. ликвидация отставания страны от развитых стран, превращение её самой в развитую страну.
Как показала практика, в мире после II Мировой войны успешная модернизация возможна лишь как экспортно-ориентированная индустриализация. Национальным интересам России соответствует всё, что способствует такой индустриализации, а всё, что ей мешает или противоречит, противоречит и национальным интересам России.
Выматывание человеческих и материальных ресурсов России в бесконечной борьбе за сферы влияния, в военно-колониальных авантюрах, в поддержке «дружественных» режимов глубоко противоречит национальным интересам страны, отвлекая её от решения реальных проблем модернизации.
 В 1990 г. великий русский писатель Александр Солженицын писал: «нет у нас сил на окраины, ни хозяйственных сил, ни духовных. Нет у нас сил на Империю! – и не надо, и свались она с наших плеч: она размозжает нас, и высасывает, и ускоряет нашу гибель».
«Я с тревогой вижу, что пробуждающееся  русское национальное самосознание  во многой доле своей никак не может освободиться от пространнодержавного мышления,  от имперского дурмана, переняло от коммунистов никогда не существовавший дутый «советский  патриотизм» и гордится той «великой советской державой», которая в эпоху чушки Ильича-второго только изглодала последнюю производительность наших десятилетий  на бескрайние и никому не нужные (и теперь вхолостую уничтожаемые) вооружения, опозорила нас, представила всей планете как лютого жадного безмерного захватчика – когда наши колени уже дрожат, вот-вот мы свалимся от  бессилия. Это вреднейшее искривление нашего сознания: «зато большая страна, с нами везде считаются», – это и есть, уже при  нашем умирании, беззаветная поддержка коммунизма. Могла же Япония примириться,  отказаться и от международной миссии  и от заманчивых политических авантюр – и сразу расцвела».
Лучше не скажешь. Сейчас, четверть века спустя, эти слова звучат ещё более актуально.
С точки же зрения реальных экономических интересов России сферы влияния ей не нужны. В мире открытых рынков не требуется сфер влияния ни для доступа к источникам сырья и энергии, ни для сбыта своих товаров.
А для облегчения функционирования технологических цепочек у нас в Европе давно существует Европейский Союз. Даже не обязательно вступать в него. Достаточно заключить соглашение о свободной торговле или создать таможенный союз с ним.
Военная промышленность – двигатель прогресса?
Часто от выходцев из военной промышленности можно услышать признание, что реальной угрозы России со стороны развитых стран действительно не существует, но развивать военную промышленность всё равно надо усиленными темпами, поскольку она является будто бы локомотивом развития всей остальной обрабатывающей промышленности. Это тоже один из популярных мифов.
Во-первых, непонятно, почему нельзя напрямую развивать гражданские отрасли, почему для их развития обязательно необходим такой изощрённый способ.
Во-вторых, по оценкам экспертов, СССР потратил только с 1960 г. по 1987 г. на военные нужды 4,6 трлн. долл., или от 15% до 30%  ВНП, что в несколько раз выше, чем аналогичная доля в США, и в десятки раз превышало аналогичную долю Японии.
Если верить мифу о военной промышленности как двигателе прогресса, то СССР должен был бы обладать чуть ли не самой конкурентоспособной промышленностью в мире. Практика опровергла этот миф.
Как сообщало издание «Социалистическая индустрия» 28 февраля 1989 г., в результате проведённого правительством анализа выяснилось, что только 12% продукции советского машиностроения конкурентоспособны на мировом рынке.
В-третьих, Япония является прекрасным примером того, как штурм технологических высот цивилизации успешно был произведён без какого-либо намёка на опережающее развитие военной промышленности.
Препятствуют ли развитые страны развитию России?
Безудержное поношение развитых стран консервативной пропагандой особенно удивительно из-за того, что происходит оно в мире, где созданы самые благоприятные возможности для модернизации неразвитых стран. Мир после 1945 г. – самая благоприятная эпоха для развития за всю историю человечества.
Курс на снижение протекционистских барьеров после II Мировой войны развитыми странами, победа фритредерства над протекционизмом впервые открыли промышленным товарам из развивающихся стран доступ на богатые и ёмкие рынки передовых обществ.
Это необычайно ускорило их развитие по сравнению с эпохой протекционизма, когда развивающаяся страна могла рассчитывать только на свой узкий, нищий национальный рынок сбыта да на государственный спрос.
В 1970-е гг. началось ранее не виданное по масштабам бегство производства из охваченных энергетическими кризисами развитых в новые индустриальные страны. Оно во многом продолжается до сих пор.
Бегство производства из развитых стран позволило резко ускорить развитие новых индустриальных стран за счёт перенимания передовых технологий, конструкторских разработок, методов организации производства и культуры труда.
За послевоенную эпоху смогли успешно завершить модернизацию и стать развитыми 10 стран: Сингапур, Канада, Дания, Тайвань, Финляндия, Япония, Италия, Южная Корея, Израиль, Испания. На подходе следующая десятка.
Для тех, кто действительно стремится к модернизации, в современном мире препятствий со стороны развитых стран нет. Те развивающиеся страны, что действительно стремятся к модернизации, благословляют сегодняшний мировой порядок, столь благоприятный для их развития.
Кому выгодны мифы о внешней угрозе?
В 1981 г. американский политолог Ричард Барнет очень точно указал огромную заинтересованность в поддержании таких мифов со стороны военной промышленности: «Военная экономика обеспечивает удобное существование для десятков тысяч бюрократов в военной форме и без неё, которые каждый день ходят на службу, чтобы создавать ядерное оружие или планировать ядерную войну; для миллионов трудящихся, чья работа зависит от системы ядерного террора, для учёных и инженеров, нанятых для поиска этого окончательного «технологического прорыва», могущего обеспечить полную безопасность для подрядчиков, не желающих упускать лёгкие прибыли, для экспертов по войне, торгующих угрозами и благословляющих войны».
miths3Сюда обязательно надо добавить ещё военных, заинтересованных в выбивании из бюджета дополнительных ассигнований на армию.
Но всё-таки больше всех заинтересован в раздувании мифов о внешней угрозе сам правящий режим.
Это позволяет крайне эффективно отвлекать внимание русских от реальных внутренних проблем: неконкурентоспособной промышленности, деградирующих систем образования и здравоохранения, крайней неэффективности государственного управления, бесправия рядового гражданина, низкого уровня жизни, коррупции, крайне отсталой транспортной и энергетической инфраструктуры.
Русские коммунисты хорошо поработали в этой сфере в годы «холодной войны», умело играя на народной памяти о II Мировой. Но им приходилось всё-таки действовать в условиях индустриального общества с достаточно образованным и способным рационально мыслить населением.
В условиях деградирующей сырьевой экономики эти ограничения, требовавшие от пропаганды хоть какой-то рациональности и логичности, сняты. Опыт пропагандистского отвлечения русского народа от реальных внутренних проблем, наработанный коммунистами, оказался блестяще развит их консервативными преемниками.
Можно быть твёрдо уверенными, что чем сильнее будет деградировать экономика, тем больше будет обращаться пропаганда к мифу о внешней угрозе.
*   *   *
Господство мифологических представлений о внешнеполитических угрозах в умах русских далеко не безобидно для развития страны.
Именно опора на эти мифы позволяет добиваться широкой общественной поддержки для противоречащего фундаментальным национальным интересам внешнеполитического курса, который, с одной стороны, отвлекает человеческие и материальные ресурсы России от решения задач модернизации в пользу бесконечных военно-колониальных авантюр, а с другой, портит отношения России с развитыми странами, без дружеского взаимодействия с которыми невозможна модернизация нашей страны.
В 1987 г. замечательный русский поэт Борис Гребенщиков написал по этому поводу:
Мы ведём войну уже семьдесят лет.
Мы считали, что жизнь – это бой,
Но, по новым данным разведки,
Мы воевали сами с собой.

Прочитано 2914 раз

Поиск по сайту