Самое читаемое в номере

×

Предупреждение

JUser: :_load: Не удалось загрузить пользователя с ID: 3395

На смерть Бориса

A A A

savostyanovВ ответ на просьбу «Улицы Московской» дать комментарий или отклик в связи с убийством Бориса Немцова свой текст нам прислал Евгений Савостьянов. Евгений Савостьянов, по образованию горный инженер-физик, в 1989 г. один из создателей движения «Демократическая Россия», с сентября 1991 г. – по декабрь 1994 г. начальник Управления КГБ (АФБ, МБР, ФСК)  по Москве и Московской области, в 1996-1998 г. – заместитель руководителя Администрации Президента РФ по кадровым вопросам. 28 февраля ему исполнилось 63 года.

Первые поздравления с днём рождения, начавшиеся сразу после полуночи, разом были перебиты сообщением: В Москве, на Москворецком мосту, убит известный российский политик Борис Немцов.
Шок и одновременно обречённое ощущение: сбылось. Чего-то подобного ждал всё последнее время.
«Холодная» гражданская война, бушевавшая в России весь последний год, раньше или позже должна была породить такое откровенное насилие, после которого – одно из двух: либо одумаемся и уйдём от слов и действий, свойственных войне на уничтожение, либо «холодная война» так быстро перерастёт в стрельбу и взрывы, что ахнуть не успеем.
Убийство Бориса, какими бы прямыми причинами оно ни было вызвано (версий несколько, и дилетантскими суждениями можно лишь помешать работе следствия), было в значительной степени обусловлено двумя факторами:
1. Предложенная стране и охотно ею принятая легенда о «пятой колонне» и «русофобах» – тех, кто выступает против крымско-донбасской затеи. Массовое ожесточение такого типа, которое мы наблюдаем последние 12 месяцев, случается лишь тогда, когда совпадают по времени однонаправленные глубинные народные настроения, действия властей и работа бывших средств массовой информации, ставших элементами пропагандистского аппарата.
Инакомыслие стало считаться дурной болезнью, которую можно либо профилактировать полной изоляцией отступников, либо искоренять полным их уничтожением. Призывы такого рода с разной степенью откровенности уже звучат с экранов, газетных страниц, митингов. Психология 1937 года уже вернулась в Россию.
При полном попустительстве российских властей в стране возникло массовое сообщество людей, получивших возможность и привычку убивать без санкции государства. Одним из важнейших и неотъемлемых атрибутов цивилизованного государства является монополия на насилие. Именно поэтому людям, которых государство наделяет правом на насилие, приходится заключать с ним специальный договор – принимать присягу. Иначе работает запрет на убийство – божий в виде заповедей или человеческий в виде УК.
За последний год сотни и тысячи российских добровольцев едут убивать на Украину по собственному решению, собственному интересу, собственному усмотрению. Потом, постреляв вволю, возвращаются и знают, что не будут наказаны, что бы они там ни делали.
Те, кто убил Немцова, даже если они руководствовались какими-то иными мотивами, наверняка учитывали, что Борис является объектом почти государственной травли и в стране много людей, для которых поставить в этой травле жирную точку – милое дело.
Это прекрасное прикрытие, отвлекающая легенда в случае отсутствия политических мотивов убийства. Ну, а если мотивы убийства политические – тут и комментарии не нужны.
Это ещё нам повезёт, если убийство в День Сил специальных операций останется большой, но изолированной трагедией.
Но вполне возможно, что это звонок открывающегося Ящика Пандоры и скоро мы с тоской будем вспоминать 26 февраля.
* * *
С Борисом я познакомился в 1989 г., но мельком. Более плотно мы общались с 1990 г., когда я участвовал в создании депутатского блока «Демократическая Россия», а Борис был кандидатом блока на выборах депутатов РСФСР.
Он, конечно, сильно выделялся. Красивый, умный, напористый, прекрасный оратор и сильный полемист.
Его нижегородское губернаторство было неоднозначным. Активное внедрение новых хозяйственных механизмов, умелая поддержка системообразующих предприятий (кстати, не считаю порочным его призыв пересадить чиновников на отечественные автомобили, хотя сам я, купив «Волгу», так от неё настрадался, что вспоминать не хочется), уважительное отношение к СМИ, активная работа по подготовке современных управленческих кадров.
Одновременно череда скандалов, вплоть до международных, в которых действия Бориса были небезупречными. Было ему свойственно определённое легкомыслие.
В чём ему не откажешь – это в прямодушии и последовательности. Он был твёрдо убеждён, что русский человек вполне способен освоить все современные достижения наиболее прогрессивной западной цивилизации и жить так же.
В нашем личном общении преобладали почему-то комические эпизоды.
Приведу пару примеров.
1. Узнав, что в Администрации Президента я веду Президентскую программу по подготовке управленческих кадров, Борис (тогда вице-премьер России) попросил: «Жень, это моя тема. Дай я её доложу Царю (так он звал Ельцина, что заставляло нас морщиться)». Зная доброе отношение Ельцина к Борису, я согласился: больше шансов на поддержку сверху, что полезно для дела. Собрали совещание в Кремле, в Президентском корпусе. После совещания мы с Борисом вышли в проход между 1-м и 14 корпусами и пошли к Ивановской площади. В конце прохода – КПП. Там – солдатик лет 19-ти.
Я предъявляю пропуск и иду дальше. Борис идёт прямо, но солдатик его останавливает и просит показать пропуск.
– Я – Немцов!
Солдатик снова просит пропуск.
– Я заместитель председателя Правительства России!
Солдатик радостно кивает и снова просит пропуск.
Вмешиваюсь:
– Борис, ну покажи ему пропуск.
– Я его не захватил. Я – Немцов, ты что, не знаешь меня?!
– Нет, не знаю. Ваш пропуск.
Нужно было видеть в этот момент Бориса. Такой удар – кремлёвский солдат ЕГО не знает!!! Его, всенародного любимца! Жалко было смотреть. Еле уговорил солдата под мою ответственность пропустить чуть было не задержанного вице-премьера.
2. По делам захожу к Борису в Белый дом. Он встречает меня радостной улыбкой.
 –  Жень, можешь посмотреть. Сейчас ко мне придёт корреспондент немецкого «Шпигеля» (точно не помню издание, но точно – немецкое). Мы с ним год назад поспорили на двести долларов, какая будет в стране инфляция по итогам года. Я выиграл.  Сейчас он придёт за интервью и отдаст должок.
 – Ты хочешь сказать, что примешь у него деньги?
 – Да, конечно. Долг – святое дело. (Талантливый математик Немцов в молодости поигрывал в карты и трепетно относился к такой субстанции, как долг).
 – Боря, ты с ума сошёл (вообще-то выразился я резче). А завтра он на каждом углу будет рассказывать, что российский вице-премьер взял у него двести долларов за интервью?
 – Да? Не брать? А как?
– Скажи, что пошутил. Можешь даже встать в позу обиженной гордости.
* * *
Напоследок отмечу, что, когда я весной 2000 г. конструировал блок «Яблока» и «Союза правых сил», Борис в СПС активней других поддерживал этот замысел, но в конце концов остался в меньшинстве. К сожалению.
Мир праху его. Будучи человеком настырным, принципиальным, неуступчивым, но совершенно незлобным, он пал жертвой чьей-то глупой жестокости. Но каждый, кто хотя бы раз в азарте спора или с холодной ожесточённостью бросал в адрес несогласных – «пятая колонна» или «русофоб», всякий из этих людей несёт долю вины за гибель Бориса.
 Наверное, многие этим будут даже гордиться, при том считая себя искренними христианами или правоверными мусульманами.
 Но, надеюсь, многие одумаются и поймут: всё зашло слишком далеко и это будет большим везеньем, если удастся повернуть вспять волну ненависти.

Прочитано 2018 раз

Поиск по сайту