Самое читаемое в номере

От «холодной войны» к горячей

A A A

Русская агрессия на Украине – часть более широкого и опасного противостояния с Западом.Ручки, с помощью которых вожди Франции, Германии, России и Украины должны были подписать соглашение об окончании длящейся уже год войны, которую разжигает Россия, а ведут её марионетки, уже лежали на столе в Минске, столице Белоруссии. Но 12 февраля, после длившихся всю ночь переговоров, ими так и не воспользовались.

«Нет хороших новостей», – сказал Петро Порошенко, украинский президент. Вместо этого было объявлено перемирие, вступающее в силу с 15 февраля. Было достигнуто предварительное соглашение об отводе тяжёлых вооружений.
Но Россия, похоже, уверена в своей способности оставить открытой границу с Украиной и продолжить поставки оружия и живой силы. Осада Дебальцева, стратегического транспортного узла, удерживаемого украинскими войсками, продолжается.
Россия проводит военные учения на своей стороне границы. О Крыме даже не упоминается.
В то же время МВФ заявил, что предоставит Украине кредит на 17,5 млрд. долл., чтобы поддержать её экономику.
Но Путин, похоже, полагается на привычную русскую тактику выматывания своих партнёров по переговорам, делая два шага вперёд и один шаг назад. Он рассчитывает на то, что время и терпеливое ожидание приведут к краху и разделу Украины и пересмотру мирового порядка, утвердившегося после «холодной войны».
Спустя почти четверть века после краха Советского Союза Запад столкнулся с более значительной угрозой с Востока, чем в любой из моментов «холодной войны».
Даже во время Кубинского ракетного кризиса 1962 г. советских вождей сдерживали Политбюро и воспоминания о Второй мировой войне.
Теперь, по словам главного русского пропагандиста Дмитрия Киселёва, даже решение об использовании ядерного оружия «будет приниматься лично Путиным, пользующимся безусловной поддержкой русского народа».
Запугивание это или нет, но такой подход отражает восприятие русской элитой Запада как угрозы самому существованию русского государства.
С её точки зрения, Россия не начинала войну на Украине, а лишь ответила на агрессию Запада. Восстание на Майдане и смещение Виктора Януковича с поста украинского президента были спланированы американскими специальными службами, чтобы пододвинуть НАТО ближе к границам России.
Когда Янукович ушёл, американские посланники предложили украинскому временному правительству 25 млрд. долл. за размещение системы противоракетной обороны на русской границе, чтобы изменить баланс ядерного сдерживания в пользу Америки.
У России не было иного выбора, как действовать в ответ.
Не будь Украины, сказал Путин, Америка нашла бы другой предлог для сдерживания России. Украина, таким образом, не причина русского конфликта с Западом, а его следствие.
Цель Путина – не восстановление советской империи (он знает, что это невозможно), а защита суверенитета России. Под этим он подразумевает её ценности, самая важная из которых – это монополия на государственную власть.
За противостоянием России с Западом скрывается столкновение идей. С одной стороны, права человека, подотчётность чиновников и демократические выборы. С другой, ничем не сдерживаемое государство, которое может приносить в жертву интересы своих граждан служению себе или удовлетворению алчности своих правителей.
И при коммунизме, и до него русское государство обрастало элементами религиозного поклонения.
Именно это священное государство находится под угрозой. «Нет Путина – нет России», – заявил недавно заместитель главы администрации президента. Его бывшие коллеги по КГБ – Комитету государственной безопасности – теперь его охранники, слуги и священники, которым пожалованы состояния. Они не наёмные работники, а потомственная элита. Изъятие собственности частных компаний ради вознаграждения государственных корпораций, таким образом, не является актом коррупции.
Когда тысячи украинцев вышли на улицы, требуя западноевропейского образа жизни, Кремль увидел в этом угрозу своей модели управления.
Александр Проханов, писатель-националист, поддерживающий войну на Украине, сравнивает европейскую цивилизацию с магнитом, притягивающим Украину и Россию.
Дестабилизация Украины недостаточна для противодействия этой силе: должен быть нейтрализован сам магнит.
Россия чувствует, что ей угрожает не какое-то отдельное европейское государство, но весь Европейский Союз и вся НАТО, которые рассматриваются как экспансионистские силы. Она считает их «оккупированными» Америкой, которая использует западные ценности, чтобы усилить своё влияние по всему миру.
Америка хочет «заморозить… сложившийся… после развала Советского Союза миропорядок во главе с одним безусловным лидером, который хочет в качестве такого и остаться, полагая, что ему можно всё, а другим можно только то, что он разрешит и только в его интересах, – сказал недавно Путин. – Если кому-то это нравится, кто-то хочет жить в условиях полуоккупации, [но] мы этого делать не будем».
Россия утверждает, что сражается не Украина, а Америка на Украине. Украинская армия – всего лишь иностранный легион НАТО, а американские войска убивают русских ставленников в Донбассе.
Антиамериканизм – не только причина войны и главный столп государственной власти, но и идеология, которую Россия пытается экспортировать в Европу, как когда-то экспортировала коммунизм.
Антизападничество одето теперь не в коммунистические, а в имперские и даже клерикальные одежды. «Мы видим, как многие евроатлантические страны фактически пошли по пути отказа от своих корней, в том числе и от христианских ценностей», – заявил Путин в 2013 г. Россия, наоборот, всегда была государством-цивилизацией, скреплённой «русским народом, русским языком, русской культурой, Русской православной церковью». Донбасские повстанцы сражаются не только против украинской армии, но против гнилого западного образа жизни, стремясь защитить особое русское видение мира.


Ошибочные расчёты
Многие на Западе приравнивают крах коммунизма к окончанию «холодной войны». Фактически же, ко времени распада Советского Союза марксизм-ленинизм был давно мёртв. Сталин заменил идеалы интернационализма, равенства и социальной справедливости, провозглашённые большевиками в 1917 г., империализмом и доминированием государства во всех сферах жизни.
Революция Михаила Горбачёва заключалась не в отказе от марксизма, а в провозглашении превосходства общечеловеческих ценностей над государством, открытии России Западу.
Националисты, сталинисты, коммунисты и монархисты объединились против Горбачёва. Антиамериканизм ещё теснее сплотил сталинистов и националистов внутри коммунистической партии. Когда коммунизм рухнул, они объединились против Бориса Ельцина и его попыток сделать Россию «нормальной»: под этим он понимал свободный рынок и демократию западного типа.
В 1993 г., когда участники этой коалиции были выдавлены проельцинскими силами из здания парламента в Москве, которое они занимали, казалось, что они потерпели поражение. Но теперь национализм снова всплыл на поверхность. Те, кто сражались против Ельцина и его идей, участвуют в присоединении Крыма и в войне в Юго-Восточной Украине.
Александр Бородай, первый «премьер-министр» самопровозглашённой Донецкой народной республики, сражавшийся в рядах антиельцинских сил, приветствует Путина как вождя националистического движения в сегодняшней России.
Но в первые годы после прихода к власти Путин построил тесные отношения с НАТО. В его первые два президентских срока рост уровня жизни помог ему приобрести признание своей монополии на власть и своего права опираться на выходцев из бывшего КГБ. Теперь, когда экономика сжимается, угроза войны необходима, чтобы легитимизировать свою власть.
Он выковал свой альянс с православными националистами лишь во время массовых уличных протестов вестернизированных либералов в 2012 г., когда он вернулся в Кремль. Вместо слезоточивого газа он использовал националистические, империалистические идеи, достигшие кульминации с присоединением Крыма и постепенным покорением Юго-Восточной Украины.


Жёсткая и мягкая сила
Путин предпочитает метод «гибридной войны» – сочетание жёсткой и мягкой силы. Комбинация инструментов – военных и невоенных, используемая для того, чтобы удивлять, приводить в замешательство, выматывать оппонента, – гибридная война, двусмысленная в своих причинах и намерениях, делает трудным для таких международных организаций, как НАТО и ЕС, нахождение адекватного ответа.
Но без готовности использовать жёсткую силу русская версия мягкой силы мало чего добилась бы. Россия «много инвестировала в оборону», говорит новый генеральный секретарь НАТО, бывший норвежский премьер-министр Йенс Столтенберг. «Она демонстрирует способность развёртывать войска в очень сжатые сроки… Более того, она демонстрирует готовность их использовать».
Путин извлёк два урока из своей скоротечной войны с Грузией в 2008 г.
Первый заключается в том, что Россия может применять жёсткую силу в странах, входивших в Советский Союз и оставшихся за бортом НАТО, без особого риска нарваться на военный ответ со стороны Запада.
Второй, полученный после той неподготовленной кампании, заключался в необходимости реформирования вооружённых сил России. Модернизация армии стала его личной миссией, призванной компенсировать «унижения», нанесённые «высокомерным» Западом России после окончания «холодной войны».
По данным консультационной компании HIS Jane’s, специализирующейся на вопросах обороны, к следующему году военные расходы России утроятся в номинальном выражении по сравнению с 2007 г.
И это всего лишь половина от рассчитанной на десятилетие программы стоимостью в 20 трлн. руб. (300 млрд. долл.) по модернизации её вооружений.
Новые типы ракет, бомбардировщиков и подводных лодок планируется взять на вооружение в течение ближайших нескольких лет. Расходы на оборону и безопасность, как ожидается, вырастут в этом году на 30% и поглотят более 1/3 федерального бюджета.
Помимо расходов на военные самолёты, вертолёты, бронетранспортёры и системы противовоздушной обороны, около трети данных средств предназначено для реконструкции ядерных сил России.
Пересмотренная военная доктрина, которую Путин подписал в декабре, определяет наращивание силового потенциала НАТО прямо у границ России и размещение систем стратегической противоракетной обороны в Центральной Европе как важнейшую угрозу, с которой сталкивается Россия.
Сама по себе она не должна беспокоить Запад. Русская ядерная доктрина мало изменилась по сравнению с 2010 г., когда планка, позволяющая первой нанести ядерный удар, была слегка поднята до ситуаций, «когда под угрозу поставлено само существование государства».
Это, возможно, отражает растущую уверенность в обычных вооружённых силах России. Но Путин любит говорить, что никто не посмеет пихать Россию, обладающую одним из крупнейших в мире ядерных арсеналов.
Киселёв изложил эту мысль ещё более резко: «В годы романтизма [т.е. разрядки] Советский Союз взял на себя обязательство не использовать ядерное оружие первым. Современная Россия так не делает. Иллюзии развеялись».
Оказывается, Путин всё ещё привержен стратегии, выдвинутой им в 2000 г.: угрожать ограниченным ядерным ударом, чтобы вынудить оппонента (т. е. Америку и её союзников по НАТО) отступить в конфликте, затрагивающем важные интересы России, как, например, в Грузии или на Украине.
Почти все крупные военные учения в прошлом десятилетии включали имитацию ограниченных ядерных ударов, например, по Варшаве.
Путин также модернизировал свои вооружённые силы, набирая ежегодно в армию по 60 тыс. солдат-контрактников. Профессионалы теперь составляют более 30% её численности. Призывники могут численно преобладать, но для сложных, ограниченных войн, в которых Путин хочет побеждать, они бесполезны.
Обычные солдаты-контрактники пока сильно уступают таким специальным подразделениям, как Спецназ ГРУ («зелёные человечки», вошедшие в Крым без знаков отличия) и элитные ВДВ, но они постепенно подтягиваются.


Сухопутное вторжение
Юго-Восточная Украина продемонстрировала новую модель боевых действий. Сначала части  спецназа обучали поддержанных Кремлём повстанцев-сепаратистов тактике и владению технически сложными русскими видами вооружений. Но когда украинское правительство начало добиваться успехов в начале лета, русские регулярные войска у границы ответили артиллерийским огнём (что до сих пор стараются держать в секрете).
Сложно сказать, какое количество русских войск использовалось на Украине, поскольку их бронетехника и униформа лишены опознавательных знаков. Около 4 тысяч было послано на выручку Луганску и Донецку, а также на подступы к приморскому городу Мариуполю. Этого было достаточно, чтобы убедить Порошенко отвести свои войска назад.
С ноября идёт новое наращивание русских сил. Украинская военная разведка насчитала на территории своей страны примерно 9 тысяч русских военнослужащих (НАТО своих оценок не даёт). Ещё 50 тысяч солдат находятся на русской стороне границы.
Несмотря на прошлогоднее заявление Путина, что он мог бы «взять Киев за две недели», если бы захотел, полноценное вторжение и последующая оккупация  находятся за пределами возможностей России. Но контролируемое Россией мини-государство Новороссия, подобно Абхазии и Приднестровью, могло бы быть более или менее экономически устойчиво.
И это положило бы конец надеждам Украины когда-либо восстановить свой суверенитет над этой территорией, разве что на русских условиях, которые, безусловно, будут включать требование остаться вне НАТО и ЕС. Неплохой результат для Путина, который вполне ему по силам.
НАТО больше всего боится, что Путин начнёт свою гибридную войну против одного из его государств-членов. Прежде всего, в зоне риска находятся прибалтийские государства – Латвия, Эстония и Литва, два из которых имеют крупное русскоязычное меньшинство.
В январе Андерс Фог Рассмуссен, предыдущий генеральный секретарь НАТО, заявил, что есть «высокая вероятность», что Путин может попытаться проверить действие 5-й статьи устава НАТО, согласно которой нападение на одного из её членов считается нападением на всех, хотя «он потерпит поражение», если так поступит.
Форма провокаций понятна. Отмечено большое количество опасных сближений русских военных самолётов и судов с самолётами и судами стран НАТО. Проводятся внезапные учения русских войск вблизи северных и восточных границ НАТО.
В прошлом году самолёты НАТО более 400 раз пресекали нарушения её воздушного пространства русскими ВВС. Более 150 раз это делала усиленная Балтийская миссия воздушного патрулирования альянса. Это в 4 раза больше, чем в 2013 г. В первые девять месяцев года только вдоль литовской границы зафиксировано 68 случаев открытия предупредительного огня. Латвия зарегистрировала более 150 случаев вторжения русских самолётов в её воздушное пространство.
По меньшей мере дважды русские военные самолёты приближались на критическое расстояние к шведским авиалайнерам. Это крайне опасно: русские пилоты предварительно не извещали о планах своих полётов. Они летели с выключенными транспондерами, что делало их невидимыми для гражданских радаров.
28 января два русских бомбардировщика, возможно, с ядерным оружием на борту пролетели над Ла-Маншем, распугав все гражданские самолёты. Такое поведение нацелено на проверку воздушной обороны Запада и последний раз наблюдалось во время «холодной войны». Столтенберг назвал его «рискованным и неоправданным».
С 2013 г., когда Россия возобновила проведение больших внезапных военных учений, они проходили по меньшей мере восемь раз. В декабре Кремль провёл одно из них в Калининградской области, полуанклаве, граничащим с Литвой и Польшей – членами НАТО. Тогда было поднято по тревоге 9 тысяч солдат, более 55 военных судов и все типы военных самолётов.
«Такое поведение может использоваться, чтобы скрыть свои намерения», – говорит генерал Филип Бридлав, главнокомандующий объединёнными вооружёнными силами НАТО в Европе. «Что они таким образом маскируют? К чему готовятся?»
Огромной проблемой для НАТО является то, что большая часть действий, которую Россия может предпринять, находится ниже уровня действия «радаров» обычной коллективной обороны.
По словам Столтенберга, решение о вступлении в действие 5-й статьи предполагает понимание того, что происходит, и кто за этим стоит. «Нам нужно больше разведывательной информации, нам нужно быть более осведомлёнными о ситуации», – говорит он, но добавляет, что союзники по НАТО понимают, что если появление зелёных человечков будет чётко увязано с действиями «нации-агрессора, это означает введение в действие 5-й статьи с использованием всех сил НАТО».
При всей риторике времён «холодной войны», Советский Союз и Америка были союзниками и победителями во Второй мировой войне и испытывали определённое уважение друг к другу. Политбюро не испытывало никакого чувства униженности.
Наоборот, Путин и его люди из КГБ вышли из «холодной войны» проигравшими.
Что больше всего беспокоит Столтенберга в новой воспалённой путинской России, так это то, что с ней труднее иметь дело, чем со старым Советским Союзом. Как норвежец, соседствующий в Арктике с Россией, он говорит, что «даже в самые холодные периоды «холодной войны» мы были способны вести прагматичный диалог с ними по многим вопросам безопасности». Россия была «заинтересована в стабильности» тогда, «но не сейчас».


Вмешиваясь и извращая
Дестабилизация может быть достигнута не только военным путём. Обладание властью и усиление влияния за рубежом – посредством политических партий, выступающих против основ социально-политического устройства, недовольных меньшинств, средств массовой информации, борцов за охрану окружающей среды, своих сторонников в деловых кругах, пропагандистских «мозговых трестов» и т. п. – стало частью кремлёвской стратегии гибридной войны. Такая извращённая «мягкая сила» рассматривается Москвой как важное дополнение к военным стычкам.
Конечно, не только Россия злоупотребляет мягкой силой. Американское правительственное агентство помощи АМР способствовало развитию социальных сетей на Кубе и на Ближнем Востоке, чтобы поощрять инакомыслие. И Путин намекает, что России необходимо защищаться таким образом, поскольку Америка и прочие уже так поступают через «псевдо-НКО», CNN и группы правозащитников.
Во внутренних русских средствах массовой информации, которые в основном контролируются государством, идёт постоянная возгонка лжи и теорий заговора. За рубежом главным рупором для распространения кремлёвского взгляда на мир является RT – телеканал, основанный в 2005 г. для продвижения позитивного образа России, который теперь сосредоточился на продвижении негативного образа Запада.  Он вещает устами жителей Запада – крайне левых антиглобалистов, крайне правых националистов и разного рода разочарованных личностей. Он вещает на английском, арабском и испанском и планирует создание немецко– и франкоязычного каналов.
Он утверждает, что его принимают 700 млн. людей по всему миру и 2,7 млн. гостиничных номеров. И хотя его не назовёшь полным балаганом, он передаёт в эфир вереницы лживых историй, таких, например, как спекуляции на тему о том, что Америка стоит за эпидемией лихорадки Эбола в Западной Африке.
Кремль также усложнил пользование Интернетом и социальными сетями. Он нанял сотни «троллей», чтобы нести вахту в разделах комментариев и в Твиттере. Задача не столько в том, чтобы продвигать позицию Кремля, сколько в том, чтобы опорочить оппозиционных деятелей, иностранные правительства и институты и посеять тем самым страх и путаницу.
Огромные суммы были отданы за услуги пропагандистских и лоббистских фирм, чтобы улучшить образ России за рубежом. Среди них Ketchum, базирующаяся в Нью-Йорке. Она помогла поместить статью Путина в  «The  New  York Times». Она может положиться на ряд своих корпоративных партнёров в противодействии политическим решениям, способным ущемить русские деловые круги.
Готовность Запада служить убежищем для русских денег, часть которых нажита нечестным путём, деморализует русскую оппозицию, одновременно делая Запад более зависимым от Кремля.
Русские деньги оказывают ядовитое воздействие и в более близких к родине местах. Россия использует мягкую силу в Прибалтике с помощью своей «политики по поддержке соотечественников», которая предполагает финансовую поддержку русскоговорящих меньшинств за рубежом.
Однако самая хитроумная часть путинской стратегии – это дестабилизация ЕС с помощью новых политических партий. Русский подход к идеологии крайне гибок: Россия поддерживает и крайне левые, и крайне правые группы. Как отмечают Петро Померанцев и Майкл Вайсс в докладе «Вымышленная угроза» о русской мягкой силе: «Цель – обострить противоречия [на Западе] и создать группу поддержки Кремля».


Подрывная политика
Крайне правые группировки обольщены идеей, что Москва является противовесом ЕС и её политики правопорядка. Её позиция по гомосексуальности и продвижению «традиционных» нравственных ценностей обращена к религиозным консерваторам.
Крайне левым нравятся рассуждения о борьбе с американской гегемонией. Однако наиболее удивительные союзники России – это европейские зелёные. Они против добычи сланцевого газа и ядерной энергетики, как и Москва, поскольку это угрожает ослабить зависимость от поставок энергоносителей из России. Расмуссен обвинил Россию в «сложных» манипуляциях информацией, чтобы стреножить добычу газа в Европе, хотя при этом не привёл конкретных доказательств.
Косвенные доказательства можно найти в Болгарии, где в 2012 г.  было отозвано  разрешение Chevron на поиск месторождений сланцевого газа после протестов против его добычи. Кое-кто видит в этом руку России, которая, возможно, пыталась в то время наказать проевропейское правительство, искавшее возможность ограничить свою зависимость от русских энергоносителей (Газпром, контролируемый  государством русский газовый гигант, обеспечивает 90% поставок газа в Болгарию).
Ранее ожидалось, что Болгария будет транспортировать русский газ по проектировавшемуся газопроводу «Южный поток», и парламент принял закон, который освобождал этот проект от неудобных правил ЕС. Значительная часть его была написана  Газпромом, а контракт на строительство должна была получить компания Геннадия Тимченка, олигарха, ныне попавшего под западные санкции.
Газпром предложил финансировать газопровод и содержать болгарскую футбольную команду. Как потом утверждал министр энергетики, ему предлагал взятки русский посол для того, чтобы ускорить принятие проекта.
Противодействие ЕС этому проекту привело к его полному краху, но этот эпизод показывает, какие методы использует Москва, чтобы защитить свои экономические интересы.
Очевидно, что здесь Путин старается не ради России, а ради себя.
Бородай, идеолог донецких повстанцев, говорит, что если нужно, русские добровольцы, сражающиеся сегодня в Донбассе, завтра будут защищать своего президента на улицах Москвы.
Хотя Путин, возможно, уверен, что использует националистов, националисты уверены, что используют его для консолидации своей власти. Они стремятся – с Путиным или без него – к объединению всех русских вокруг националистического государства и его вождей, чтобы помериться силами с западным либерализмом. Это не тот конфликт, что можно было бы разрешить в Минске.
The Economist,
14 февраля 2015 г.

Прочитано 1953 раз

Поиск по сайту