К удивлению Дакоты, больше всего его напугал не обстрел.
Бывший морской пехотинец, добровольцем отправившийся сражаться на Украину, укрылся от русских пуль за стеной. Он так привык к артиллерийским обстрелам, что его фраза «это нормально» стала предметом шуток в его подразделении.
Что, по его словам, было ненормальным, так это тот страх, что охватил его, когда он из укрытия слышал, как русские боевые вертолёты обстреливают позицию, с которой только что сбежала его команда охотников за танками. Тот момент, говорит он, «был самым беспокойным за всё это время».
Дакота, вернувшийся к себе домой в Огайо после 7 недель войны, – один из тех добровольцев из стран Запада, что поднялись на борьбу с Россией. Как и остальные, он согласился говорить на условиях анонимности, опасаясь как за свою безопасность, так и за безопасность своих семьи и друзей.
В интервью, которые дали The Washington Post бойцы как из Соединённых Штатов, так и из других стран, они рассказывают о резком контрасте между тем, что ожидали увидеть на войне, и тем, что увидели. Они вспоминают, как шли в бой плохо экипированные и вооружённые, как взрывали русскую технику, и делятся своими сомнениями в том, стоит ли возвращаться на Украину. Одни намерены вернуться. Другие, увидев, как гибнут их друзья, решили, что с них хватит.
Для некоторых переломный момент наступил в конце апреля, когда к северо-западу от Николаева погиб 22-летний Уилли Джозеф Кэнсел, ещё один бывший морской пехотинец. Он пал жертвой жестокого обстрела со стороны русских, пытавшихся расширить свои завоевания. Обстоятельства смерти Кэнсела полностью не ясны. Его тело так и не было найдено. Попытки поговорить с его семьёй не увенчались успехом.
На Украине не действует американская армия. Правительство Байдена пытается отговорить американских граждан от самостоятельного участия в боевых действиях, хотя это и не противоречит закону. Чиновники говорят, что эта война сложная и опасная. Американцы, желающие помочь Украине, должны это делать иными способами.
Точное число американских добровольцев неизвестно. Есть лишь данные, что после начала вторжения в конце февраля интерес к участию в войне проявили примерно 4000 человек. Многие отправились на фронт после того, как украинский президент Владимир Зеленский лично пригласил иностранных добровольцев.
Бывшие военные были воодушевлены возможностью применить свои навыки в противостоянии, которое многим кажется борьбой добра со злом.
Но многие из бывших военнослужащих стран Запада, отправившихся на Украину, либо вообще раньше никогда не участвовали в боевых действиях, либо участвовали в конфликтах совсем другого типа – с повстанцами, где не было ни борьбы за воздушное пространство, ни ракетных ударов, ни роя беспилотников со сложной технологией теплового наведения.
Дэйн Миллер, бывший военнослужащий американской армии, отправился в Польшу, где взял на себя решение скромной, но важной задачи – помогать в организации центров помощи беженцам и доставлять важные грузы через украинскую границу.
Он также помогал сетям добровольцев проверять послужной список возможных иностранных бойцов, оценивал, «есть ли у них необходимая хватка... чтобы сразиться со столь огромной армией». Он говорит, что у многих необходимый опыт подменяется чванством. Поэтому некоторым из бывших военнослужащих он советовал не ехать на Украину.
«Требуются герои, славные герои. Я посмотрю на вашу 214-ю форму и скажу, готовы ли вы к этому», – говорит он, имея в виду форму DD 214 – документ, выдаваемый при увольнении из армии, где перечислено всё, чему обучался военный и где и как он служил.
Дакота прослужил 4 года в морской пехоте. Он стрелял противотанковыми ракетами. Так написано в его документах. Он никогда не участвовал в боевых действиях, но служил в Афганистане.
Он отложил первый семестр своей учёбы в колледже, чтобы сражаться с русскими. По его словам, пойти на это его подвигло «праведное негодование». Он прибыл на Украину через несколько дней после начала вторжения. По его словам, командиры стремились использовать его знания о противотанковом оружии Javelin американского производства, тысячи единиц которого были переданы украинской армии.
Отряд иностранных добровольцев, в который попал Дакота, был прикреплён к украинской воинской части и доставлен в Киев на жёлтом школьном автобусе. Оттуда их отправили в расположенный к северо-западу от столицы маленький городок, где шли бои. Было начало марта.
По его словам, им выдали противотанковое оружие и ракеты Javelin, но не предоставили аккумуляторов для зарядки пусковой установки. А без источника питания это оружие было неработоспособным.
Горели дома, вспоминает Дакота. Его подразделение собралось в лесу. Командир махнул рукой: «Там всё занято русскими». Их накрыла вражеская артиллерия. Украинцы и добровольцы рассредоточились. Одни укрылись в окопах, другие в домах.
К концу второй ночи восемь из 20 добровольцев из отряда Дакоты покинули свои посты. Один из бывших морских пехотинцев даже сломал камнем свой автомат в надежде выдать это за боевое повреждение. Ещё один симулировал травму.
Дакота сражался в Киевской области. Потом его перебросили на Юг, чтобы обучать солдат пользоваться Javelin.
Их позиции накрыла русская артиллерия, и отряд Дакоты отошёл под покровом ночи. Примерно через неделю его стало тошнить. У него была диагностирована черепно-мозговая травма, вызванная его близостью к месту обстрела. В конце апреля он уехал на родину. Теперь он выздоравливает.
У других добровольцев иные расстройства. Паскаль, бывший военнослужащий немецкой армии, служил в одном отряде с Кэнселом, тем американцем, что погиб в апреле. Трудности начались уже при выполнении первого задания, рассказывает он.
Они подозревали, что их разговоры прослушиваются русскими. У их раций не было запасных батарей, что вынуждало их пользоваться обычными мобильными телефонами и WhatsApp. Вскоре после того как они обменялись своими намерениями, их позицию атаковала русская артиллерия.
Добровольцы говорят, что их плохо информировали во время боевых действий. Они не знали, где находятся, и, что было жизненно важно, не знали, где находятся русские, рассказывает Паскаль.
В тот день, когда погиб Кэнсел, по ним открыли огонь с той позиции, которая, как они полагали, была украинской, но у них не было радиосвязи, чтобы проверить это. Два бойца из их отряда отправились на разведку. Раздались выстрелы, и они не вернулись.
На оставшихся бойцов их отряда обрушился огонь тяжёлой русской артиллерии с той самой позиции, рассказывает Паскаль. Один из бойцов был убит вражеским снарядом. Паскаль и ещё один доброволец увидели, что Кэнсел ранен шрапнелью. Они наложили жгуты в безуспешной попытке остановить кровотечение. А потом Паскаль и его товарищ покинули позицию, бросив тело испустившего дух Кэнсела.
Это было последнее задание Паскаля. После этого он уехал в Польшу. Американский доброволец Миллер встретил его в одном варшавском баре и заметил, насколько тот потрясён. Они вышли на улицу, и Миллер стал утешать его, используя Google Translate, чтобы подобрать нужные слова на немецком. Потом они обнялись.
«У нас не было шанса с самого начала, – говорит Паскаль. – Я всё спрашиваю себя, почему я выжил, а другие – нет».
Украинец, принявший американское гражданство, согласился поговорить с The Washington Post при условии, что в печати будут упомянуты лишь его радиопозывные: «Техас». Он вспоминает, как в начале войны увидел по телевизору, как горит его родной город, и через два дня отправился сражаться добровольцем.
«Техас», вернувшийся в этом месяце домой, в Хьюстон, никогда не служил в армии. Он конторский работник. Но он быстро научился и уже вскоре стал делиться уроками, полученными от своих американских товарищей, со сражавшимися с ними украинцами: как устраивать засады; как ускользать из поля видимости русских разведывательных беспилотников и установленных на бронетехнике оптических приборов.
Жизнь дома лишена смысла и азарта. «Техас» погряз в бракоразводном процессе, который начался ещё до его поездки на Украину. Время от времени он получает весточки от своих боевых друзей, которые рассказывают ему о своих новых успехах в борьбе с русскими танками.
Когда есть время, он размышляет, что хорошего и плохого дал ему этот опыт. Он стал расслабленнее на работе, перестал обращать внимание на мелкие неприятности. Но чего-то ему не хватает, и каждый день у него возникает искушение вернуться на Украину.
«Когда ты побывал на грани жизни и смерти, – говорит он, – а потом вернулся к мирной жизни и работе, то всё в сравнении с этим кажется незначительным».
The Washington Post, 28 мая 2022 года.
