Две бедные, хрупкие послесоветские демократии и две большие дыры в земле.
Монгольская Ою-Толгой (Бирюзовый холм) – это огромная шахта в южной пустыне Гоби, всего в 80 км от китайской границы.
Киргизское месторождение Кумтор в горах Тянь-Шаня, эксплуатируемое с 1997 г., находится в ещё более отдалённом месте. Оно расположено между ледниками на высоте в 4000 м над уровнем моря. В мире только один золотой рудник находится ещё выше.
Трудно переоценить значение этих двух месторождений для народного хозяйства этих стран. Добыча карьерным способом началась на Ою-Толгое в 2013 г. Как ожидается, вторая фаза строительства стоимостью в 6,75 млрд долл., в ходе которой стволы и туннели длиной в 200 км достигнут глубины в 1,3 км, приведёт к утроению добычи концентрата до более чем 500000 т в год. В итоге Ою-Толгой станет 4-м по объёму добычи медным рудником в мире.
Когда в 2009 г. был впервые подписан договор с англо-австралийским горнодобывающим гигантом Rio Tinto, предполагалось, что Ою-Толгой добавит 5 процентных пунктов к ежегодным темпам роста экономики Монголии. Так и произошло.
Рудник напрямую привёл к созданию 15000 рабочих мест да косвенно повлиял на создание ещё 45000. Это при том, что население Монголии составляет всего 3,3 млн человек. Что касается Кумтора, то его владелец – канадская горнодобывающая компания Centerra – крупнейший частный инвестор в этой стране. В хорошие годы этот рудник генерирует десятую часть ВВП Киргизии. Он является крупнейшим источником доходов бюджета.
Оба иностранных оператора заключили первоначальные сделки в условиях, когда два наивных молодых государства только открыли свои двери для иностранных инвестиций. Так что споры вокруг этих месторождений были неизбежны.
Монгольские политики часто обвиняют Rio Tinto в том, что она обдирает их страну. Их риторика стала особенно острой 6 лет назад. В 2015 г. правящая партия потребовала пересмотра условий соглашения. Она утверждает, что сделка невыгодна для Монголии, которая владеет 34% акций Ою-Толгоя, и даже была заключена незаконно.
Тем временем затраты на строительство шахт в Ою-Толгое превысили первоначальную смету на 1,5 млрд долл., а предполагаемая дата начала отгрузки добытого закрытым способом концентрата отодвинулась более чем на два года.
В то же время правительство должно было обслуживать долг, возникший в результате заимствований, которые Rio Tinto сделала для финансирования расширения рудника. Возникла перспектива, что государство не сможет получать дивиденды долгие годы, а то и вообще никогда (хотя налоги в казну поступают). Правительство пригрозило остановить работу рудника, если Rio не возобновит переговоры.
Вокруг Кумтора возникло ещё более острое противостояние. В мае президент Садыр Жапаров, пришедший к власти год назад в результате мутного конфликта, во время которого его освободили из заключения, взял под контроль Кумтор. Его новый премьер-министр Акылбек Жапаров (не родственник) обвинил Centerra в коррупции, обогащавшей не казну, а отдельных политиков. (Centerra отвергла эти обвинения, назвав их ложными.)
Обвинения в мошенничестве – дело привычное для бедных, но обладающих обширными ресурсами стран. В случае с Ою-Толгоем покончить с противостоянием проще.
Во-первых, Rio Tinto не подозревается в коррупции (хотя для Монголии она является правилом). Власть в Монголии слишком раздроблена, чтобы сделать крупномасштабное взяточничество привлекательным для иностранных инвесторов, говорит Джулиан Диркес из Университета Британской Колумбии. Другой вопрос, что происходит с доходами после того, как они попадают в казну.
Более того, недавно подготовленный независимый обзор не позволяет Rio отрицать, что на ней лежит определённая ответственность за задержки и перерасход средств. Она говорит, что готова «изучить» возможность снижения своего вознаграждения и ставок по кредитам.
В Киргизии более мрачная ситуация. Там коррупция не частность, а основа деловой жизни. Хотя Centerra хвастает своими инвестициями, местные политики и разбойники только и ждут возможности урвать свою долю. Как только правительство получит доступ к денежным потокам от этого рудника, что помешает чиновникам в Бишкеке – столице страны – их присвоить?
Иностранные инвесторы часто обвиняют «ресурсный национализм» в своих трудностях в принимающих государствах. И это закономерно. Ведь ресурсы принадлежат государству. Вполне естественно, что граждане задаются вопросом, как извлечь из них наибольшую выгоду. Ни Centerra, ни Rio Tinto не обсуждали в должной степени этот вопрос с принимающими государствами.
Ситуацию в Монголии осложняет, как утверждает Диркес, распростра-нённое представление, что «где-то там, на платоновских небесах существует идеальное соглашение по Ою-Толгою».
В Киргизии ставки ещё выше: речь идёт не только о доверии иностранных инвесторов к этой неспокойной стране, но и о снижении доверия киргизского народа к своему правящему классу.
The Economist, 6 ноября 2021 года.
