Пока Европа остаётся наиболее пострадавшей от COVID-19 частью света. Однако пандемия больше походит на смерч, чем на бурю. Она опустошает одни земли, оставляя невредимыми другие.
Восточная Европа пострадала меньше, чем Западная. Даже Восточная Германия пострадала меньше, чем Западная. Южная Европа пострадала сильнее, чем более северные регионы континента.
Но разрыв между соседями тоже впечатляет: в Испании избыточная смертность на 100000 жителей почти в 3 раза выше, чем в Португалии, а во Франции – в 4 раза выше, чем в Германии.
Экономические последствия пандемии тоже распределяются неравномерно. Как утверждается в начавших появляться прогнозах экономического ущерба, Центральная и Восточная Европа выглядят как особо опасные зоны.
Дело не в том, что остальная часть континента выглядит хорошо. В I квартале 2020 г. ЕС пережил рекордное сжатие экономики. Его ВВП сократился на 3,5% по сравнению с предыдущим кварталом. Даже крупнейшее народное хозяйство Европы – Германия – сократилось на 2,2%.
Цифры за II квартал, когда карантин был наиболее строгим, будут много хуже. Последние данные показывают, что деловая активность в Союзе в марте – апреле оказалась примерно на 30% ниже, чем в том же периоде прошлого года.
6 мая Европейская комиссия выступила с предсказанием «глубокой, неравномерной рецессии», заявив, что ВВП ЕС в этом году сократится на 7,5%, а в еврозоне – даже чуточку больше.
Некоторые аналитики дают ещё более мрачные прогнозы. Инвестиционный банк Morgan Stanley предсказывает, что ВВП еврозоны упадёт на все 11%.
Как объясняет Джэйкоб Нелл, экономист из Morgan Stanley, глубина кризиса в каждой стране будет зависеть от продолжительности карантина и строгости соблюдения безопасной дистанции между людьми.
Банк полагает, что экономика Германии сожмётся в 2020 г. на 8%, Франции – на 11%, а Италии – на 15%. Немецкий карантин был одним из самых лёгких в Европе: фабрики и общественный транспорт продолжали работать, а сейчас уже вновь открылись магазины, рестораны, парикмахерские, библиотеки, зоопарки и некоторые школы. Франция, Испания и Италия погружали свои народные хозяйства в более глубокую кому.
Как и Германия, страны Восточной Европы имели низкий уровень заражения и смертности и достаточно рано ослабили карантин. Например, в Словакии число зарегистрированных заражённых COVID-19 равно 1543, а число умерших – 28. В соседней Австрии заразились 16557 человек, а умерли – 643.
У восточноевропейцев всё обстояло так хорошо потому, что они понимали, насколько уязвимы. Они боялись, что пандемия может быстро разрушить их скрипучую систему здравоохранения, поэтому сразу ввели жёсткий карантин и подавили распространение вируса. (Например, подушевые расходы на здравоохранение в Польше и Венгрии по паритету покупательной способности составляют всего четверть от уровня расходов в Австрии).
Помогло и то, что мало кто из восточноевропейцев развлекался на модных лыжных курортах в Италии или Австрии, которые превратились в рассадники болезни.
Тем не менее экономические последствия в Восточной Европе могут быть хуже, чем в Западной.
«Восточноевропейцы эффективно справились с пандемией, – замечает Ричард Гривсон из Венского института международных экономических исследований (ВИМЭИ), – но этот кризис будет столь же тяжёл, как переходный» (тот, что последовал за крахом коммунизма).
За первые пять лет после падения Берлинской стены в 1989 г. годовой объём производства в странах бывшего советского блока рухнул более чем на 40%.
Восточноевропейские страны уязвимы по трём причинам.
Во-первых, их народные хозяйства сильно зависят от экспорта, что заставляет их полагаться на милосердие спроса со стороны других стран. Отношение объёма экспорта товаров и услуг к ВВП колеблется от 96% в Словакии и 85% в Венгрии до 67% в Болгарии и 61% в Латвии. Для сравнения, в Испании этот показатель равен всего 35%.
Во-вторых, у правительств восточноевропейских стран мало финансовых возможностей для помощи экономике. Они не могут позволить себе большой бюджетный дефицит, поскольку им с опаской дают в долг.
У большинства из них небольшой государственный долг, но их кредитные рейтинги всё равно невелики. Если считать в процентах от ВВП, то долг Австрии в 3 раза больше, чем долг Болгарии. Однако долговой рейтинг Австрии, согласно рейтинговому агентству Standard and Poor’s, AA+, а у Болгарии – BBB.
Наконец, многие восточноевропейские страны сильно полагались на туризм, который особенно тяжело пострадал от пандемии.
В Хорватии, например, на него приходится 25% ВВП. ВИМЭИ полагает, что в 2020 г. ВВП Хорватии сократится примерно на 11%.
На графике показана динамика ВВП (в %) ряда стран Восточной Европы и ЕС в целом в 2018-2021 годах (для 2020 и 2021 годов – прогноз).
Источник: Венский институт международных экономических исследований.
Но есть и хорошая сторона. Центральная Европа может выиграть от своей зависимости от Германии, которая, как ожидается, будет быстро восстанавливаться. Пока это главный торговый партнёр стран Вишеградской группы (Чехии, Словакии, Венгрии и Польши).
Как прогнозирует Morgan Stanley, в 2021 г. ВВП Германии вырастет на 6,4%, а по данным исследования, проведённого ИФО, немецкий бизнес всё увереннее смотрит на оставшуюся часть этого года.
Преимуществом является и то, что большинство восточноевропейских стран не входит в еврозону. ВИМЭИ полагает, что Чехии и Польше поможет девальвация кроны и злотого.
Гривсон считает, что кризис приведёт к фундаментальным переменам в некоторых аспектах экономики региона, причём нередко в лучшую сторону.
Центральная и Восточная Европа может выиграть от регионализации (перевода западноевропейскими промышленниками, обеспокоенными положением в Китае, своих производств оттуда поближе к дому).
Ей может помочь и расцвет покупок через интернет, который, как ожидается, продолжится и после того, как утихнет пандемия. В этом регионе можно удачно размещать производство таких сопутствующих этому бизнесу услуг, как «горячие линии» и склады.
Европейская комиссия прогнозирует, что восстановление будет «неустойчивым», особенно в тех странах, что были слабы и до удара пандемии, а потом сильно пострадали от неё.
Неполное восстановление одной страны, предупреждает она, может отрицательно сказаться на экономическом росте повсюду.
Она призывает европейцев делать то, что делали немцы после падения Берлинской стены: помогать друг другу во имя блага всех.
The Economist, 30 мая 2020 года.
