Коронавирус, уже убивший по всему миру более 180000 человек, не является результатом чьего-то злого умысла. Анализ его генома позволяет предположить, что он, как и многие другие патогенные микроорганизмы, является плодом естественного отбора, а не созданием рук человеческих.
Впрочем, если бы SARS-COV-2 был создан преднамеренно и запущен в мир злоумышленниками, последствия были бы примерно такими же.
«COVID-19 продемонстрировал уязвимость США и мировой экономики перед биологическими угрозами, которые увеличивают в геометрической прогрессии возможный ущерб от нападения», – говорит Ричард Пилч из Миддлберийского института международных исследований.
Эти опасения вновь обострили интерес к зловещей угрозе применения биологического оружия, которое обычно прозябает в счастливой безвестности.
В принципе, биологическое оружие запрещено. Большинство стран мира являются участниками Конвенции о биологическом оружии (КБО) 1975 г., которая объявляет незаконным производство и хранение биологических материалов, предназначенных для применения в военных целях. Но некоторые страны, возможно, тайно производят его или сохраняют мощности для этого.
Америка обвиняет Северную Корею в наличии у неё программы создания наступательного биологического оружия и утверждает, что Китай, Иран и Россия заняты исследованиями двойного назначения в этой области. Такие яды, как рицин, продаются и покупаются в теневой части интернета.
Биологическая тревога вспыхнула в сентябре 2001 г., когда конверты со спорами сибирской язвы, рассылавшиеся по редакциям американских новостных средств массовой информации и конторам сенаторов, привели к гибели 5 человек.
Та история заставила власти встрепенуться. Общественное здравоохранение стало частью системы национальной бе-зопасности. Более чем в 30 американских городах была установлена сеть аэрозольных датчиков BioWatch.
Впрочем, в последние годы на 1 место вышла угроза применения химического оружия, будь то зарин, который сбрасывали сирийские ВВС, или «Новичок», которым мазали дверные ручки русские убийцы.
Хотя правительство Трампа обнародовало в 2018 г. национальную стратегию защиты от биологического оружия, оно ликвидировало соответствующее управление Совета национальной безопасности и предложило закрыть лаборатории, которые могли бы проводить тестирование биологических угроз.
С 2015 по 2019 годы финансирование гражданской биологической безопасности сократилось на 27%, до 1,61 млрд долл. Это меньше, чем было потрачено на закупку вертолётов Black Hawk.
«Такого рода расходы легко сокращать, поскольку вы не видите ущерба, но лишь до тех пор, пока не возникнет ситуация, вроде нынешней», – говорит Джиджи Гронволл из Центра безопасности здравоохранения Джонса Хопкинса.
Биологическое оружие ныне, по-видимому, заняло более важное место в повестке дня, хотя, впрочем, человечество ещё не извлекло чётких уроков из пандемии COVID-19.
Министерство внутренней безопасности предостерегает, что группы носителей крайних взглядов искали способ умышленного распространения вируса, а Пилч говорит, что «были поставлены под сомнение давние предположения по поводу того, какой биологический материал может быть использован в качестве оружия».
Многие болезнетворные микроорганизмы, используемые в качестве оружия, существенно отличаются от респираторных вирусов. Например, сибирская язва, вызываемая бактериями, не передаётся от человека к человеку. Следовательно, её преимущество связано с минимизацией риска для нападающего.
В отличие от нового коронавируса, большинство биологических вооружений имеют довольно ограниченный, локальный эффект. Исключение представляет натуральная оспа. Этот крайне заразный и смертоносный вирус был полностью истреблён в 1979 г. Его сохранил лишь Советский Союз, чтобы использовать против Америки (но не против Европы). Сейчас он существует лишь в двух лабораториях в Америке и России.
Тем не менее медленная и непоследовательная реакция правительств на пандемию выявила множество недостатков в их деятельности.
«Эта вспышка позволила проверить все элементы, необходимые для ответа на биологическое нападение, – говорит Грегори Кобленц из Университета Джорджа Мэйсона. – Мы увидели, что все составляющие нашей инфраструктуры общественного здравоохранения либо разрушены, либо крайне уязвимы».
Центральный элемент американской программы биологического надзора – сеть лабораторий быстрого тестирования – полностью провалил работу, говорит Кобленц, а национальные запасы защитных масок не пополнялись более 10 лет. Возможные злоумышленники примут это к сведению.
Правительство также обеспокоено новым поколением биологических угроз.
В 2016 г. американские разведывательные службы впервые признали редактирование генома угрозой национальной безопасности. Два года спустя большое исследование Национальной академии наук, Национальной инженерной академии и Национальной медицинской академии пришло к выводу, что синтетическая биология – возможный набор методов по видоизменению и созданию организмов – может быть со временем использована для воссоздания вируса, например, оспы или усиления болезнетворности существующих микроорганизмов, например, за счёт повышения их сопротивляемости антибиотикам.
В 2011 г. голландские и японские учёные заявили, что создали новую модификацию птичьего гриппа, которая может передаваться от одного млекопитающего к другому воздушно-капельным путём.
Это заставило Голландию объявить такого рода научные статьи товарами, подлежащими экспортному контролю.
В январе канадские учёные, финансируемые одной американской биотехнологической компанией, использовав синтетический ДНК-материал из Германии, создали микроорганизм, родственный вирусу оспы. Тем самым они показали, как легко это может быть сделано.
«Если возможный злоумышленник захочет использовать SARS-COV-2 в военных целях, то этот вирус сейчас легко найти во множестве лабораторий по всему миру, а инструкции по его созданию широко опубликованы в научной литературе», – замечает Пилч.
Проблема в том, что биозащита развивается медленно, говорит Дэн Кашета, бывший советник Белого дома по биологическому оружию.
Давно доступны портативные устройства, которые позволяют определить химическую угрозу и предупредить солдат о том, что надо надеть противогазы.
«Но ничего подобного не существует в случае с сибирской язвой или другими распылёнными в воздухе болезнетворными организмами, – говорит Кашета. – За пару секунд невозможно определить, это споры сибирской язвы или просто пыльца от какого-нибудь дерева».
В мире к этой теме относятся с пренебрежением.
«В системе учреждений ООН никто не занимается проблемами воздействия биологических материалов неизвестного происхождения», – говорит Бет Кэмерон из неправительственной организации Почин ядерной угрозы. На контроль над соблюдением КБО, говорит она, выделяются «ничтожные средства».
Военные лаборатории по всему миру уже сильно вовлечены в борьбу с COVID-19, но правительственные средства – это капля в море из миллиардов долларов, выделенных на эти цели частными фондами.
Есть надежда, что чрезвычайные усилия по разработке новых тестов и вакцины приведут к созданию так называемой технологической платформы, которая может быть использована не только против коронавируса, но и против широкого диапазона других биологических угроз.
Современная «чаша Святого Грааля», говорит Кашета, это антивирусный препарат или вакцина широкого спектра действия, щит против врагов естественного и рукотворного происхождения.
The Economist,
25 апреля 2020 года.
