Казалось, что турецкому президенту Реджепу Тайипу Эрдогану и его партии Справедливость и развитие (АК) обеспечена победа на президентских и парламентских выборах 24 июня.
Диктатор может полностью положиться на поддержку религиозных избирателей. Он косвенно контролирует почти все крупные средства массовой информации. Он обладает чрезвычайными полномочиями, которые позволяют ему править посредством президентских указов. Он бросил за решётку многих из своих критиков, так что остальные трижды подумают, прежде чем раскрыть рот.
Вторая по размерам оппозиционная сила в парламенте – про-
курдская Народно-демократическая партия (ХДП) – фактически лишена доступа к теле– и радиоэфиру. Её кандидат в президенты, один из самых яростных критиков Эрдогана, Селахаттин Демирташ был
арестован в 2016 г. по сфабрикованным обвинениям в терроре и сейчас ведёт кампанию из тюремной камеры.
Пока противники президента остаются догоняющими. Но, похоже, для них сейчас настал удобный момент. К тому же они подобрали правильных кандидатов.
Мухаррем Индже, кандидат от Народно-республиканской партии (ДжХП), – любимый в народе смутьян. Он один из немногих свет-ских политиков, которые умеют разговаривать с религиозными избирателями.
Индже, родившийся в консервативной семье, регулярно молится и готов защищать право женщин, занятых на государственной службе, ходить на работу в платке. Но при этом он не прочь пропустить стаканчик.
Мераль Акшенер, ветеран националистического движения и бывший министр внутренних дел, смогла вывести свою Хорошую партию на авансцену национальной политики.
Примечательно, что партия, основанная менее года назад, сможет получить на парламентских выборах более 10% голосов избирателей. Согласно недавним опросам общественного мнения, сама Акшенер может получить до 20% голосов в 1 туре президентских выборов.
Демирташ тоже получает более 10%. Неплохо для политика, который общается с внешним миром посредством адвокатов и страничек в социальных сетях.
Противники Эрдогана позаимствовали несколько приёмов из его арсенала. В этом году АК сформировала предвыборную коалицию с правой Партией националистического движения (МХП), чей вождь долгие годы называл Эрдогана диктатором, но сменил курс только ради того, чтобы получить поддержку во внутрипартийной борьбе. Но, прицепив свой вагон к поезду правящей партии, МХП уже не сможет преодолеть 10-процентный барьер и попасть в парламент.
Оппозиция ответила в том же духе. Вскоре после объявления Эрдоганом досрочных выборов ДжХП, Хорошая партия, Партия счастья (СП) и маленькая Демократическая партия создали альянс, который позволит даже самому слабому участнику направить в парламент несколько своих депутатов.
Но на этом демонстрация единства не закончилась. Когда пошли слухи о том, что Хорошую партию не пустят на выборы из-за нарушений со сроками созыва партийного съезда, ДжХП одолжила ей несколько своих депутатов. (Любая партия, имеющая 20 депутатов в парламенте, может принять участие в выборах без дополнительных условий.) Оба главных оппозиционных кандидата пообещали поддержать друг друга во 2 туре.
Оппозиция не столь великодушна в отношении ХДП, которую не пригласили участвовать в альянсе. Большинство турок считает, что за ней стоит ПКК – курдская повстанческая группа. Однако ряд шагов навстречу ей всё же был сделан. Кандидаты в президенты призвали к освобождению Демирташа до выборов. Впрочем, суды и правительство не обратили внимания на этот призыв.
Возможно, что от одной мысли, что светская ДжХП заключила союз с исламистской СП, их уважаемые основатели – Кемаль Ататюрк, отец современной Турции, и Неджметтин Эрбакан, бывший премьер-министр, – переворачиваются в гробу.
Но в тяжёлые времена не приходится особо привередничать. Темель Карамоллаоглу, вождь СП, говорит, что данный альянс – это брак по расчёту. Его цель – спасти турецкую демократию от железной хватки Эрдогана.
Президент и его люди, говорит Карамоллаоглу, имеют мало общего с политическим исламом. Они, скорее, приверженцы кумовского капитализма. «Нет никакой справедливости, – говорит он. – Разделение властей ушло в прошлое».
Оппозиционные партии клянутся отменить новую конституцию Эрдогана, которая была принята с небольшим перевесом в 2017 г. на референдуме, омрачённом нарушениями и обвинениями в подтасовках.
Принятые тогда поправки
должны вступить в силу сразу после выборов. Они предполагают
ограничение парламентского надзора, ликвидацию поста премьер-министра и сосредоточение всей исполнительной власти в руках президента.
Индже называет это дорогой к «режиму единоличной власти» и обещает снова изменить конституцию и «как можно быстрее» вернуться к парламентскому правлению.
Он и другие оппозиционные политики также предлагают отменить чрезвычайное положение, введённое сразу после провала попытки переворота в июле 2016 г., которое служит прикрытием для массовых репрессий со стороны правительства. Оппозиция сможет это сделать, если получит на выборах достаточно мест, чтобы лишить АК большинства в парламенте.
А пока главной проблемой для Эрдогана остаётся валютный кризис, который своим происхождением обязан его политике.
Президент давно настаивал на том, чтобы удерживать процентную ставку на низком уровне, стимулируя тем самым развитие экономики. Центральный банк вынужден был подчиниться.
Но за начавшуюся кредитную вакханалию пришлось расплачиваться. Курс турецкой лиры к доллару упал в 2 раза по сравнению с уровнем 2015 г.
В своём майском интервью Эрдоган подтвердил, что продолжает придерживаться странной позиции, считая, что высокие процентные ставки приводят к высокой инфляции, и заявил, что намерен после выборов усилить свой контроль над монетарной политикой.
После этого курс лиры упал ещё на 10%. Лира начала укрепляться только после того, как Эрдоган вернулся к общепринятым взглядам и позволил центральному банку повысить ставку. Сейчас турецкие компании, набравшие горы кредитов в иностранной валюте, оказались на грани банкротства.
Несмотря на самодержавные методы руководства и бредовые экономические теории, рынки всегда предпочитали Эрдогана и его АК расколотой оппозиции. Возможно, за последний месяц они поменяли свою точку зрения.
The Economist, 2 июня 2018 г.
