Нет ничего удивительного в том, что обе стороны спора по поводу безопасности и свободы информации – разведывательные ведомства и пресса – бьются в сетях взаимного непонимания. Они всегда жили и живут в двух совершенно разных мирах.
Разведывательное сообщество должно демонстрировать свою верность и даже преданность «короне» (что это значит, не так-то просто понять) и «национальной безопасности» (тут вообще нельзя точно определить, что это такое).
Оно уверено, что небольшая группа умных мужчин, призванная беречь от чудовищных угроз свой идеал Британии, должна также защищать его от тех, кто не признаёт существования этих угроз. Эти люди говорят приглушёнными голосами, что «правительства приходят и уходят, а корона остаётся».
Газеты же призваны раскрывать тайны. И чем больше тайн они раскрывают, тем лучше. Они видят в разведывательном сообществе классового врага и полагают, что если ты присягаешь на верность «короне», то ты скорее всего учился в частной школе, являешься членом кого-нибудь известного лондонского клуба и не любишь рабочий класс.
Откуда взялись такие взгляды? Из романов. Именно они превратили разведчика в одну из, возможно, самых героических фигур нашей эпохи.
Симбиоз литературы и разведывательной деятельности имеет глубокие корни. Сейчас считается, что романы о разведчиках появились в 1960-е годы.
Но родоначальником этой темы был любимый романист королевы Виктории Уильям Тафнелл Лё Кё. Затем её использовали такие писатели, как Джон Бьюкэн, Сомерсет Моэм, Редъярд Киплинг, Т. Э. Лоренс, Комптон Маккензи и Грэм Грин. И это лишь небольшая часть тех писателей, что в то или иное время работали разведчиками.
Лё Кё – человек многих достоинств – обратился к журналистике после учёбы в Париже и стал военным корреспондентом The Daily Mail. Вскоре он убедился, что огромная армия немецких шпионов готова внедриться в удручающе плохо подготовленную к этому Британию. Он забрасывал министерство иностранных дел и военное ведомство письмам об этой угрозе. Те, кто не обращал внимания на его надоедливые сообщения, вскоре обнаруживали себя выведенными на страницах его книг и в его газетных статьях.
Но к 1906 г. Лё Кё смог уже убедить всех. Спустя четыре года в сотрудничестве с одним военным, также озабоченным угрозой со стороны Германии, он написал сценарий немецкого вторжения и убедил лорда Нортклиффа опубликовать его в нескольких номерах The Daily Mail.
Лорд Нортклифф потребовал от него ряда изменений. В частности, вторжение немцев должно было осуществляться через те земли, где число подписчиков The Daily Mail было самым низким.
«Вторжение» 1911 года разошлось миллионным тиражом
Нортклифф лично переработал сценарий нападения немцев так, чтобы в нём на разграбление «гуннам» были отданы как раз те городки, где можно было рассчитывать на значительный рост подписки на газету.
Он разжигал ажиотаж к публикации, сообщая в The Times, The Daily Telegraph, The Morning Post, The Daily Chronicle и в самой The Daily Mail, по каким районам нанесут «гунны» завтра удар. В день «вторжения» The Daily Mail отправила разгуливать по улицам Лондона в качестве живой рекламы людей, одетых в прусскую голубую военную форму и с остроконечными касками на голове. Тиражи The Daily Mail резко выросли; книга с историей «вторжения» разошлась в миллионе экземпляров на 27 языках.
Всё это совпало с заседанием подкомитета комитета по имперской обороне. На закрытом заседании подкомитет был вынужден рассмотреть вопрос об иностранном шпионаже в Британии. Им пришлось вновь выслушать паникёрские выдумки Лё Кё и The Daily Mail.
Если бы не это заседание подкомитета, эта история вряд ли когда-нибудь вышла за рамки безвредной выходки. А так она определила будущее секретных служб в Британии, которые, в свою очередь, стали образцом для Центрального разведывательного управления США.
Так была основана первая разведывательная служба – официально не существующее подразделение правительства, финансируемое из его тайных фондов, чьи сотрудники были преимущественно гражданскими лицами, задачей которых было добывать секреты чужих правительств, одновременно оберегая тайны своего собственного. Эта служба должна была функционировать как в годы войны, так и в годы мира.
Однажды придуманное разведывательное ведомство превратилось в мечту бюрократа. Скоро своими разведками обзавелись все страны. Германия последовала примеру Британии в 1913 г., Россия – в 1917, Франция – в 1935, а США – только в 1947 г. Сегодня даже правительства самых бедных развивающихся стран не могут считать себя полноценными, пока у них нет своей собственной тайной службы.
Начав в Британии в 1909 г. с одного скромного кабинета и бюджета в 7000 фунтов в год, сообщество разведывательных служб и служб безопасности приобрело индустриальный размах и расширяется столь быстро, что явно выходит из-под контроля.
Сегодня никто, даже правительства, которые их финансируют, не знают, во сколько им точно обходятся разведывательные службы и сколько людей там занято. Отчасти это связано со стремлением избежать уголовного преследования. Поэтому сотрудники разведывательных служб могут формально наниматься на работу дружественными ведомствами, что не позволяет точно подсчитать расходы на их зарплату.
Я пытался сделать такие расчёты в 1986 г. По моей самой осторожной оценке, в МИ5 (контрразведка) работает 5000 человек, а в МИ6 (разведка) – чуть меньше. А если учесть Штаб правительственной связи (ШПС) и его поставщиков, а также разнообразные комитеты, перед которыми отчитываются эти службы? По уточнённой оценке, численность всех разведывательных служб Британии составляет 10-15 тыс. человек.
Любая группа такого размера в любой стране мира весьма влиятельна и, как и все профессиональные сообщества, крайне озабочена вопросами собственного выживания. Ей противопоказан мир, а в условиях роста международной напряжённости она, наоборот, процветает.
На первый взгляд, разведывательные службы разных стран являются заклятыми врагами друг друга, а на самом деле между ними гораздо больше общих интересов, чем с собственными правительствами. ЦРУ и МИ6 нужен был КГБ, чтобы оправдывать собственное существование. А что бы делал КГБ без угрозы со стороны МИ6 и ЦРУ?
Многие американские президенты с сомнением относились к разведывательному сообществу, но быстро меняли свою точку зрения. Гарри Трумэн первоначально выступал против всех форм разведывательной деятельности и распустил Отдел стратегических служб, созданный во время войны.
Но затем он изменил своё мнение, решив, что необходима небольшая служба, а потом и вовсе пришёл к выводу, что «небольших» разведывательных служб не бывает. При нём ЦРУ разрослось до опасных размеров, и уже в 1948 г. он дошёл до того, что начинал свой каждый рабочий день с разговора с директором ЦРУ.
Ежедневно за завтраком президент Джон Кеннеди просматривал бюллетень разведывательных сплетен. В Британии премьер-министр Гарольд Вильсон противостоял своей разведывательной службе и проиграл: он ушёл, а она осталась.
Сегодня говорят, что президент Барак Обама даже не знает, что делает Агентство национальной безопасности – крупнейшая разведывательная организация в мире – и за кем она следит.
Это всё подкрепляет доводы в пользу того, что никто не знает, это президент руководит разведывательными службами или наоборот. Вряд ли кто-то будет интересоваться вопросами, к которым причастна таинственная бюрократия разведки, которая обходится налогоплательщикам в 52 млрд долл. в год и при этом держит выборных вождей в неведении относительно собственной деятельности.
Дебаты о патриотизме излишни
Будет ли конец всему этому? Сочетание новых технологий и транснациональной бюрократии легко может сделать ненужными как разведывательное сообщество, так и дебаты о патриотизме, газетах и подслушивании.
Когда-то фантастический образ тотального шпионажа, когда можно следить за каждым – другом или врагом – сегодня становится действительностью. Он использует последние технические достижения, чтобы, подобно гигантскому пылесосу, собирать всю электронную информацию на случай, если кто-то где-то выкажет малейший интерес к какому-нибудь её кусочку: фотографии ракетной установки, протоколам встречи ОПЕК в Вене, обсуждению по мобильному телефону банковского кризиса.
Важность подобного развития событий впервые оценил американский автор, специализирующийся на книгах о разведчиках и разведывательных службах, Эдуард Эпштайн. В 1986 г. его по ошибке пригласили на одну конференцию в Вашингтоне, чтобы обсудить последние достижения шпионской техники.
Большинство участников были американцами или европейцами, но там были и русские (одна из забавных черт разведывательных ведомств заключается в том, что они постепенно становятся похожими друг на друга).
«Больше всего меня поразил их подход, – говорит Эпштайн. – Их не интересовала разведывательная деятельность как ремесло. Они не интересовались США или Россией. Они не интересовались «-измами». Они были системными аналитиками. Они были технократами, заинтересованными в совместном сотрудничестве ради повышения бюрократической эффективности разведывательной деятельности».
Возможно, именно это приведёт к тому, что на смену сегодняшним опасным догадкам придёт точная оценка рисков. Проблема в том, что в современной системе слишком много эгоистических корпоративных интересов.
Если ваш бизнес заключается в запугивании людей, станете ли вы говорить всем, что риск погибнуть в результате террористического нападения примерно такой же, как умереть в результате падения в собственной ванной? Джеймсу Бонду тогда пришлось бы переквалифицироваться в страховые агенты, но, бьюсь об заклад, он не готов променять свой Walther PPK на конторку в страховой компании.
Источник: British Journalism Review, vol. 24, No. 4, 2013.
