На этой неделе Хорст Зеехофер, министр-президент Баварии и непослушный союзник канцлера Ангелы Меркель, привёл в замешательство всю немецкую дипломатию, посетив Владимира Путина, президента России. Поездка Зеехофера не имеет никакого официального значения. Однако объятия с вождём, к которому Меркель относится с опаской, внесли ещё больше неразберихи в «восточную политику» Германии.
Это понятие своими корнями уходит к сближению с коммунистическим блоком, начатому в 1969 г. Вилли Брандтом, первым социал-демократическим канцлером Западной Германии. Оно предполагало нормализацию отношений с Восточной Германией и другими странами Варшавского договора, а также ослабление напряжённости в отношениях с Советским Союзом.
Сегодня социал-демократы всё ещё видят в восточной политике причину последовавшего, в конце концов, падения Берлинской стены. После объединения Германии, произошедшего с благословения Советского Союза, дух примирения распространился и на правоцентристских христианских демократов, возглавляемых ныне Меркель. Он породил даже термин «понимающие Россию». Так называют немцев, у которых сочувствие к России сочетается с отвращением к Америке.
Канцлер перестала верить в восточную политику, основанную на принципе «изменение через сближение», после того, как Путин захватил Крым и послал русские войска для поддержки сепаратистов на Украине. Она организовала жёсткий ответ Европы, сочетающий экономические меры воздействия с продолжением диалога, призванного не допустить дальнейшего углубления конфликта.
Но всего в десяти минутах поездки на такси от резиденции Меркель, в немецком министерстве иностранных дел, старая восточная политика продолжается как ни в чём ни бывало.
Франк-Вальтер Штайнмайер, министр иностранных дел, – социал-демократ. Он был руководителем ведомства Герхарда Шрёдера, последнего социал-демократического канцлера.
Проиграв на выборах Меркель в 2005 г., Шрёдер, друг Путина, стал председателем совета директоров «Северного потока» – немецко-русского газопровода, по которому русский газ по дну Балтийского моря попадает в Германию. Сегодня Штайнмайер играет роль голубя, а Меркель – ястреба.
Влияние социал-демократов заметно и в связи с планами строительства второго балтийского газопровода – «Северного потока – 2», который должен быть проведён, даже несмотря на то, что уже существующая нитка загружена лишь наполовину. Соглашение между Россией и Германией было объявлено в Москве прошлой осенью Зигмаром Габриэлем, министром экономики и вождём социал-демократов.
У «Северного потока – 2» мало сторонников за пределами России и Социал-демократической партии Германии. Польша, Словакия и страны Прибалтики ошеломлены этим, как они считают, зловещим сговором, призванным укрепить энергетическую безопасность немецкого бизнеса.
Россия может тогда не беспокоиться о транспортировке газа через Польшу и Украину, что будет означать, что они окажутся полностью во власти своих могущественных (и исторически недружелюбных) соседей.
Европейская комиссия смотрит на этот вопрос точно так же. В 2014 г. она заблокировала проект строительства другого газопровода, по которому русский газ должен был поставляться через Чёрное море и Центральную Европу. Америка, которая беспокоится, что «Северный поток – 2» лишит Украину транзитных платежей, также выступает против проекта.
Такова позиция и многих немцев. Норберт Рёттген, христианский демократ, возглавляющий парламентский комитет по внешней политике, находит точку зрения правительства, считающего «Северный поток – 2» коммерческим, а не геополитическим проектом, «крайне уязвимой».
Несомненно, что позиция правительства объясняется стремлением Меркель сохранить добрые отношения со своими социал-демократическими партнёрами по коалиции. Но Рёттген говорит, что немецким интересам – обеспечению энергетической независимости от России и единства ЕС – больше отвечает отказ от «Северного потока – 2».
Немецкие отношения с Польшей и Венгрией и так ухудшились из-за действий тамошних националистических правительств. Цепляясь за ориентированную на Россию восточную политику, социал-демократы лишь ещё больше подрывают отношения с широким кругом государств Восточной Европы.
The Economist, 6 февраля 2016 г.
