– Расскажите о том, как возникла идея снять фильм о Ельцине.
– Когда Борис Николаевич был жив, он никаких фильмов о себе не делал. Иногда снимались лишь маленькие эпизодики для телепрограмм. А вот когда он умер, только тогда и задумались о создании фильма.
После смерти Ельцина, буквально через несколько месяцев, нам совместно с Ельцинским фондом, который возглавляет его дочь Татьяна [Юмашева], пришла идея: пока, может быть, и не время для создания большого фильма, но надо собрать видеодокументы свидетелей эпохи.
Снимать тех людей, которые были в окружении Ельцина, которые начинали всю эту историю. Снимать их воспоминания, монологи с надеждой, что когда-нибудь это все станет неким видеоархивом, который обязательно будет кому-нибудь нужен.
В то время у фонда не было желания делать отдельный фильм про Бориса Николаевича. Ведь создавать фильм о Ельцине – это еще и политическая история.
Мы начинали работать с теми людьми, которых сейчас уже и в живых нет: от Черномырдина до Алексия II, от Селезнева до Гайдара. Фактически – первая двадцатка, люди, которые шли с Ельциным рука об руку. Но вообще речь шла о создании на перспективу некого сериала под названием «Ельцинская эпоха в лицах».
Естественно, собиралась и хроника событий. Был создан большой архив о жизни Бориса Ельцина – от свердловского периода до последних политических встреч. Эти материалы не пропали, они остались в фонде и переданы Центру Ельцина в Екатеринбурге.
Кстати, до Центра Ельцина у нас никаких президентских центров не создавалось, в отличие от Америки, там свою историю хранят бережно.
В Америке почти у каждого президента есть свой центр, выделяется огромная территория в несколько гектаров, где выставляют все: от их самолетов до машин. Можно сравнить, какие там масштабы по сравнению с тем, что робко сделано в Екатеринбурге. (Стоимость недавно открытого Ельцин-центра составила порядка 7 млрд руб. – прим. «УМ»).
Сам я родился в Латвии, а в создавшемся СНГ ситуация с русским миром была сложной (в особенности в Прибалтике). Я снимал фильмы на темы постперестроечного сознания и на тему русских, оставшихся за рубежом. Эти темы меня всегда увлекали.
И, когда я работал на Рен-ТВ, я предложил сделать сериал с президентами разных стран СНГ, ближнего и дальнего зарубежья, и через эту историю понять и осмыслить, что происходит.
Мы с Эльдаром Рязановым и Иреной Лесневской, которая очень хорошо общалась с Наиной Ельциной, хотели придумать, как нам вывести на беседу Бориса Николаевича. Если я, скажем, поеду снимать президентов Латвии, Эстонии и Литвы, то Эльдар Александрович начинает делать программу с Ельциным.
С Борисом Николаевичем было сложно, он категорически не хотел сниматься. Поэтому Ирена Лесневская, как настоящий продюсер, предложила сделать как бы фильм о Наине Иосифовне, понимая, что через нее все равно мы выходим на самого Ельцина. Так, в общем-то, и произошло.
То, что снял тогда Эльдар Рязанов, – это уникальные кадры. Таким живым и естественным, как там, Борис Ельцин не был никогда.
– Расскажите чуть подробнее об этой встрече Рязанова и Ельцина, сцены из которой вошли и в Ваш фильм. Что это была за квартира? Квартира Ельцина?
– Да, это была его квартира. Он туда въехал, когда стал секретарем Московского горкома партии. Большая квартира в многоквартирном доме.
– Мне-то показалось, что это такая бедная квартира советского служащего, даже не средней руки. Голые стены, дешевая мебель. Может быть, это была такая «квартира напоказ», чтобы показать, как скромно живет Ельцин?
– Нет, такая квартира у него и была. Даже когда Ельцин стал президентом, он в ней первое время еще жил. Наина Иосифовна там сама готовила, между прочим.
Даже если взять более позднюю историю: Эльдар Рязанов приезжал к Ельцину на дачу в 1998 г. Там и дача такая же скромная. В моем фильме, кстати, есть кадры, где Рязанов и Ельцин там прогуливаются, где они сидят на лужайке. Эльдар Александрович в этом эпизоде поет песню за кадром на свои стихи, специально записанную для этого фильма.
И мой фильм тоже сделан больше человеческим: в нем нет ни одного политика. Выстраивать какие-то политические истории вокруг Ельцина было, как нам тогда казалось, несвоевременно, а главное – не нужно.
Нам было важно и интересно вспомнить и исследовать все-таки личность Бориса
Николаевича, создать его человеческий портрет.
– А не привело ли это к некоторой однобокости? В фильме же представлены одни артисты, там нет ни одного «голоса рацио». Нет ни одного политика, ни одного идеологического противника Ельцина.
– Нам особо и не хотелось звать политиков. Это были некие воспоминания о человеке, который ушел.
А потом – у каждого артиста ведь тоже есть свое видение мира. Олег Басилашвили, Владимир Михайлович Зельдин, Эльдар Рязанов, Галина Волчек, Марк Захаров – это яркие личности, которым народ верит. Да и в то время, когда делался фильм, политикам народ особо и не доверял.
Поэтому любое мнение любого политика ни о чем не говорило. А людям творческим, любимым народом, все-таки верили.
И когда та же Ахеджакова чуть не плача говорит: « … он пришел к тому, что покаялся перед своим народом. Это никто не может. ...Тут в семье жена перед мужем, муж перед женой не каются, как бы сильно не обижали друг друга. Вот как-то не может человек покаяться, извиниться… Это только люди высокой душевной организации умеют покаяться…»
И ей веришь, она убеждает.
В этом тоже была определенная задумка. Сколько можно слушать политиков? Они уже надоели. Хочется увидеть образ Ельцина, каким он был, без попыток демонизировать его, создавать вокруг него очередную историю.
И кроме того, что там политически было обсуждать? Время Ельцина ушло, он уже давно был не у власти.
Хотелось дать зрителю поразмыслить. Ведь образ Ельцина у россиян был очень разный. Любой фильм в его защиту был бы неправильным. Не надо было никого защищать или обвинять. Это все рассудит время. Надо было просто вспомнить человека.
Кроме того, тот же Эльдар Рязанов, он же не признается Ельцину в любви. Наоборот, он говорит, что первое впечатление заставило его полюбить, но потом, чем больше он наблюдал за ним, тем сильнее раздражался.
И самое печальное – это история Чечни, которую Рязанов не мог ему простить. Так что все это очень неоднозначно.
Появление актеров в фильме о Ельцине как раз и говорило о том, что Борис Николаевич – тоже фигура драматическая, не только политическая. В нем было множество жанров: от драмы до комедии, от абсурда до реализма, от оперетты до романтики.
Тем более, что этот мой фильм замышлялся лишь как первый ход. Были идеи сделать продолжение, уже с разными политиками. Но, к сожалению, на каком-то этапе все закончилось и ушло.
Что касается фильма о Борисе Ельцине в том виде, в котором он есть, то он создает самое главное – попытку понять, что это был за человек.
– Расскажите, как Вы искали артистов, которые рассказывали о Ельцине. Сложно ли было уговорить их принять участие в работе над фильмом?
– Сложности были. Басилашвили, например, долго отказывался. Ведь каждый из артистов имел еще и политические корни. Басилашвили, например, был депутатом Верховного Совета РФ.
Но, когда, сидя в пустом зале его театра, он почти со слезами на глазах, дрожащим голосом мне говорит, что Ельцин сделал нас свободными людьми, он дал нам эту свободу, и заставить нас опять стать рабами невозможно! – это сильно, тем более что мы сидим спиной к сцене, и эти слова артиста не на публику.
Сокуров – совершенно философского склада человек. Он пытался смотреть на Ельцина через призму истории. У Сокурова – своя боль, он не соглашался со многим из того, что делал Борис Николаевич. Но в то же время он искренне к нему относится.
Что касается согласия – не все сразу говорили: «Да, хотим, готовы сниматься». Но проблемы здесь были лишь с точки зрения их занятости. Вообще же, все с удовольствием говорили о Ельцине.
Тот же Геннадий Хазанов, несмотря на свою занятость, нашел время между концертами. Мы сидели у него в гримерке и разговаривали.
Самое главное – после съемок все замечали, насколько приятно им было что-то вспомнить, окунуться в то время. Даже после выключения камеры мы что-то еще вспоминали, договаривали. У всех людей, не только тех, что попали в кадр, Борис Ельцин оставил довольно яркий след в жизни, «крышу» у всех сорвал.
Так что сниматься шли все с большим удовольствием. «Ломало» лишь Эльдара Рязанова и Олега Басилашвили. Эльдар Александрович, видимо, думал, что в своих программах уже все, что надо, о Ельцине сказал. Кроме того, у него было внутренне разочарование в личности Ельцина и вообще в том, что происходит со страной.
Я думаю, с тех лет все и началось: Эльдар Рязанов начал постоянно уходить в оппозицию к власти, к режиму, никогда не поддерживал то, что творится в стране.
А вот Юрий Башмет, например, снимался с удовольствием: он был всегда очарован личностью Бориса Николаевича, считал его гениальным человеком. И если для одних то, как Ельцин дирижировал оркестром, считалось идиотизмом, дуростью и полным падением, то для Башмета это было проявление его свободы и гениальности! Поэтому всё то, что в фильме есть, – это неоднозначность. Неоднозначность образов и поступков.
Поэтому фильм получился больше для раздумий и воспоминаний. А потом, когда вспоминают историю люди известные, ты тоже начинаешь вспоминать какие-то свои ощущения от времени и от персонажа и ловить себя на мысли, что тебе этот человек все-таки интересен и небезразличен.
– Как часто Вы общались, работали с Ельциным?
– Немного, только в его допрезидентский период. Были какие-то небольшие съемки. Я даже не могу вспомнить ни одного фильма, который был бы сделан с ним после 1993 г. Когда Ельцин умер, оказалось, что, кроме хроники событий и редких телевизионных интервью, ничего важного и серьезного в кино и не создано.
Я считаю, что о таком человеке, как Ельцин, снято несправедливо мало, особенно если сравнивать с личностями Президентов других стран. Только о Рональде Рейгане было сделано фильмов двадцать, если не больше. А у Ельцина были лишь какие-то телевизионные беседы, которые можно по пальцам перечесть.
– Возможно ли, что те материалы, которые Вы собрали, все-таки превратятся в некий документальный сериал о Ельцине?
– Все права на фильм и материалы принадлежат Центру Ельцина. Тут надо договариваться.
Кстати, одна из последних встреч по съемкам о Ельцине была с Шаймиевым. Тогда он уже не был президентом Татарстана. И меня поразило, с какой радостью, с каким оптимизмом он стал рассказывать о нём. Благодарил меня за то, что я этой темой занимаюсь, говорил, что это очень важно.
Мы с ним прошлись по Казанскому кремлю, он показывал, куда водил Ельцина, вот тут, мол мы вошли в мечеть, он говорил о том-то, здесь – в православный собор.
Потом поехали в Союз писателей, в университет, где Ельцин и произнес знаменитую фразу: «Берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить». Шаймиев, как актер, перевоплощался в образ Бориса Николаевича и пытался не упустить ни одной детали из своих воспоминаний.
Вот для этих людей, для этого поколения – это их жизнь, это история страны. Кто-то пытается оправдать эту историю, кто-то – обвинить, а кто-то – придумать себя в этой истории.
Почему я и говорю: любой политик, ударяясь в воспоминания, начинает оправдывать себя и говорит, какое ОН имел огромное значение в жизни страны. И получается, что фильм становится больше о нем, чем о первом Президенте России. Хотя всё это тоже очень интересно, и это все записано, снято и, может, когда-то станет востребованным.
Когда я делал фильм про Ельцина, практически никакие российские каналы эту тему не принимали. Бориса Николаевича на этих каналах не очень-то и жаловали. Для многих он в одночасье стал очень спорной фигурой в истории страны. Ведь это еще был период перехода власти от Медведева к Путину.
То есть свои интриги и политические подковерные страсти были всегда.
Но даже потом ни один серьезный канал ничего не показывал. Тема Ельцина смогла выйти лишь на оппозиционном канале «Дождь», что тоже по-своему любопытно.
Здесь я не беру канал «Культура», который тоже показывал мой фильм, а также некоторые нишевые каналы типа «Совершенно секретно». И это тоже было показательно: как мы обращаемся со своей историей и со своим бывшим президентом, пытаемся спрятать его как можно дальше, чтобы даже не вспоминать.
Поэтому я и говорю, что личность Ельцина для меня – это шекспировский образ, трагический и драматический. Человек на первом этапе просто сгорал ради идеи, а на последнем этапе был практически выброшен на обочину. Впрочем, о нем все-таки вспоминали и похоронили с почестями.
Но всё же, мне кажется, еще не найден точный ключ, подход и к новому фильму о Ельцине. Для творческих людей это материал для размышления. Наверное, когда-нибудь на эту тему будет что-то сделано. Если, конечно, семья захочет.
Татьяна Борисовна Юмашева правильно делает, что не всем доверяет эту тему, да и у неё тоже есть свое интересное видение эпохи. А может быть, она считает, что еще не время. Здесь мне трудно судить.
– Как Вы выбирали материалы, которые попадут в фильм? У меня сложилось впечатление, что Вы все-таки щадили Ельцина. Например, есть кадры, где он во время предвыборной кампании танцует. Но в фильм попало то, как он танцует народные танцы. А знаменитый фрагмент, где он пляшет современный танец рядом с Евгением Осиным (и выглядит совсем уж нелепо), в фильм не вошел.
– Так именно потому, что эти кадры с Осиным все уже сто раз видели.
Конечно, отбирались более интересные яркие кадры даже по содержанию. Посмотрите, с каким еще президентом будут такие съемки. Ну, ладно, Дмитрий Медведев у нас потанцевал немножечко.
А Ельцин всегда был очень открытым. И его танцы, и какие-то игры, и застолья были сняты. С точки зрения хроники событий снято с ним довольно много, он никогда особо не «убегал».
Он не боялся камеры и особо не переживал, как он смотрится в кадре. Всегда был естественным, не пытался позировать и быть лучше. Этим он выгодно отличался от других политиков.
Для Ельцина демократия и свобода заключались прежде всего в том, что все должно сниматься и публиковаться. И не дай Бог, кому-то чего-то запретить. Многое, что ему не нравилось, он терпел. Вспомнить даже эти «Куклы». Вы можете себе представить сегодня что-то подобное на телевидении?
Не забудьте еще, что фильм делался к его юбилею, до которого он не дожил. Конечно, делать большой аналитический фильм о политической истории страны было бы неразумно и неправильно. Это совсем другое кино, оно требует другого времени и иного подхода, даже скорее именно сериального подхода, способного вместить всю «ельцинскую эпоху со всеми её героями».
– Расскажите о своем личном отношении к Ельцину.
– Мне этот человек интересен, любопытен, мне он нравится как личность именно в своих противоречиях. Для меня такие люди сравнимы с нашей русской литературой. Даже если брать Достоевского «Братья Карамазовы», в Ельцине есть что-то и от Мити, и от Ивана, и от Алексея, хотя он настолько сам по себе самобытен, что и сравнивать с кем то сложно.
Он очень русский человек, с очень русским характером, ментальностью. На мой взгляд, это была очень яркая личность, и не потому, что «о покойниках либо хорошо, либо ничего».
Он, действительно, был обаятельным, ярким человеком с достаточно сложной жизнью. Первопроходцем, которому приходилось отказываться от своих мыслей и идей. Надо быть очень сильным человеком, чтобы пойти против всей своей коммунистической когорты, много нужно было в себе изменить и пережить.
Его полярность характера, полифония образа создают ощущение глубины. Поэтому на него сложно посмотреть одним взглядом, поверхностно.
Думаю, что к эпохе Ельцина мы еще не раз вернемся и будем через нее осмысливать нынешние события. Может быть, мы еще не все поняли, что тогда произошло.
России, которую строил Ельцин, сегодня многим не хватает. Причем не хватает не только тем, кто помнит то время, но и тем молодым, которые лишь примерно себе представляют, что это было.
Думаю, надо по-русски налить 50 грамм водки, помянуть Ельцина и сказать: «Спасибо и Царствие небесное».
Иллюстрации: кадры из фильма «Ельцин», режиссер Андрей Никишин, 2011 г.
Фильм «Ельцин», режиссер Андрей Никишин, 2011 год, можно посмотреть на сайте президентского центра Ельцина.
