Меркель на пределе

Это был моральный жест, соответствовавший настроениям момента. Меркель даже рассматривалась как главный претендент на получение Нобелевской премии мира.
В Германии, однако, этот альтруистический порыв вызвал обратную реакцию, способную ослабить позиции канцлера, которую уже давно все привыкли считать непобедимой. Используя непривычную для неё риторику миссионера, Меркель вновь заявила, что право на политическое убежище «не имеет пределов».
Но президент Йоахим Гаук, который обычно держится в стороне от повседневных политических решений, ответил, что «наши возможности по приёму ограничены, пусть даже никто ещё не определил, где находятся эти пределы». Политические настроения, как будто, повернулись против Меркель.
А статистика драматическая. Только в сентябре более 200000 мигрантов прибыли в Германию. Что касается годовых показателей, то ещё в августе официальные прогнозы выросли с 450000 до 800000.
На этой неделе Bild, крупнейшая бульварная газета Германии, опубликовала прогноз, согласно которому число мигрантов может достичь 1,5 млн. Это эквивалентно населению Мюнхена.
А поток беженцев не иссякает, и те, кто уже получили убежище, имеют право позднее привезти сюда свои семьи. И конца этому не видно.
Центры по приёму беженцев уже несколько недель работают на пределе своей пропускной способности. Местные власти пытаются найти жильё для беженцев, поскольку временные палаточные лагеря не приспособлены для зимы.
Правительство Гамбурга стало расселять беженцев по пустующим конторским зданиям. В результате возникли вопросы о соответствии этих действий конституции. Берлин и Бремен тоже подумывают о таком решении. Школы пытаются интегрировать детей беженцев, которые не говорят по-немецки.
Основная часть общества проявляет терпимость, но внутренне крайне раздражена. Согласно исследованию Немецкого общественного телевидения, 51% немцев заявляет, что они боятся наплыва беженцев. Это на 13 процентных пунктов больше, чем в сентябре.
Уровень одобрения Меркель упал на 9 процентных пунктов до самого низкого уровня с 2011 г. (хотя всё ещё находится на приличных 54%). Два других опроса показали, что Меркель утратила звание самого популярного политика Германии, скатившись на 4 место.
Самая острая критика Меркель раздаётся внутри её собственного консервативного блока – Христианско-демократического союза  (ХДС), который она возглавляет, и Христианско-социального союза (ХСС), который действует только в Баварии и обычно поддерживает её.
Хорст Зеехофер, глава ХСС и министр-президент Баварии, назвал решение Меркель «ошибкой, с которой нам придётся разбираться долгое время». На одном из митингов он, полушутя, пригрозил отправлять автобусы с беженцами к зданию федерального парламента в Берлине.
Герда Хассельфельдт, глава парламентской фракции ХСС, хочет создать транзитные зоны на немецкой границе, подобные тем, что существуют в аэропортах. Маркус Зёдер, министр финансов Баварии, призвал к строительству забора.
Группа христианских демократов, называющая себя «клубом безопасности», обсуждает вопрос о полном закрытии границы Германии для беженцев. Другая группа написала Меркель письмо, где обвинила её в том, что своей политикой в отношении беженцев она нарушает закон.
В ответ правительство Меркель начало медленно менять свою политику. Оно провело закон, сокращающий выплаты беженцам на карманные расходы – сейчас это 143 евро в месяц – и заменяющий их талонами. Нанимается больше полицейских и чиновников.
Все балканские страны провозглашены «безопасными», что позволит отказывать в получении политического убежища их гражданам и быстрее их депортировать.
6 октября Меркель взяла на себя координацию политики в отношении беженцев, отобрав эти полномочия у министра внутренних дел Томаса де Мезьера.
Но ни одна из этих мер не способна снизить число сирийцев, иракцев и афганцев, бегущих от войны. То же самое можно сказать и о принятом в прошлом месяце решении Европейского Союза распределить 120000 беженцев среди стран-членов.
Меркель яростно проталкивала эту меру, но достигнутый компромисс способен лишь чуть-чуть снизить количество беженцев в Германии.
Теперь она сосредоточила свои усилия на том, чтобы заставить Турцию, откуда прибывает в ЕС больше всего беженцев, пресекать их попытки переправиться через море и принимать у себя больше мигрантов.
Но Турция и так приняла уже более 2 млн беженцев. Она требует в ответ таких уступок, как облегчение визового режима для турок, въезжающих в ЕС. Она также рассчитывает на то, что Германия смягчит критику по поводу предпринимаемых Турцией репрессий в отношении прессы и курдских сепаратистов. Она, возможно, попросит Германию помочь создать буферную зону в Сирии.
В то же время немцы начали понимать, что кризис с беженцами может изменить Германию в гораздо большей степени, чем объединение 25 лет назад. Тогда задача, согласно знаменитому высказыванию Вилли Брандта, бывшего канцлера, заключалась в том, чтобы позволить срастись двум частям одного целого.
Выступая 3 октября на годовщине объединения, Гаук, который, как и Меркель, является бывшим гражданином Восточной Германии, заявил, что сегодняшний вызов гораздо серьёзнее, поскольку «теперь следует срастись тому, что никогда не было единым целым».
Немцы беспокоятся, смогут ли беженцы-мусульмане принять немецкие нормы равенства полов, светскости и особой ответственности Германии в отношении Израиля и евреев.
Отрицательная реакция немецкого общества пока ещё не угрожает пребыванию Меркель у власти. Если в ряде других европейских стран экстремистские партии стали серьёзными претендентами на власть, то в Германии они остаются незначительными, а избиратели верят, что их правительство наведёт порядок, говорит Тимо Лохоцкий из мозгового треста Немецкого фонда Маршалла.
Среди христианских демократов у канцлера нет соперников. Левоцентристские социал-демократы расколоты. А левая оппозиция не может атаковать её за политику в отношении беженцев, поскольку сама её поддерживает.
Давление на Меркель сильно как никогда. Но кризис продемонстрировал новый стиль её руководства. Её обвиняли, что она следует за общественным мнением вместо того, чтобы заставлять его следовать за собой. Теперь она стала глашатаем нравственных принципов. «Если мы начнём извиняться за то, что проявили добрые чувства в чрезвычайных обстоятельствах, – вызывающе заявила она, – значит это не моя страна».
The Economist, 10 октября 2015 г.