«Суру я знаю с детства. Иногда даже во снах вижу, как будто это было только вчера: лодочную станцию на Маяке, и как на лодке добирались до Ахун. Летом берега были усыпаны множеством отдыхающих со всего города, дети и взрослые прыгали с тарзанок в воду. И вода была чистейшая, раков ловили, рыбу», – вспоминает Владимир Голенков.
Меняться старое русло Суры, по словам собеседника, стало в конце 70-х годов прошлого века, когда построили Сурское водохранилище.
Сурский гидроузел. Вид со стороны города. Фото Даниила Мануйлова. 27 сентября 2015 г.
Поначалу эти изменения были незаметные, но к середине 80-х годов русло принялось мелеть. Из курортных Ахун постепенно ушёл пляжный, речной отдых. И сегодня своих внуков Владимир Голенков к местам своего детства и юности уже не возит. Всё заилилось, вода уже не прозрачная, да ещё и запах появился.
Подобная деградация старого русла Суры вряд ли обрадует любого горожанина. Но только самые беспокойные из них начинают ещё и интересоваться возможными причинами.
«После долгих наблюдений и за старым руслом Суры, и за Сурским водохранилищем, поскольку сам живу в Казеевке, я пришёл к выводу, что первопричина всех бед кроется в ошибках при проектировании плотины Сурского гидроузла. В проекте было предусмотрено разделение водных потоков: по старому и новому руслу Суры.
При этом в новое русло идёт избыточно мощный верхний сброс из водохранилища, насыщенный кислородом. А вот в старое русло, уверен, направлен меньший по объёмам поток из так называемых придонных, глубинных слоёв водоёма, где содержание растворённого кислорода в воде минимальное».
Фактически, по мнению Владимира Голенкова, всё, что сейчас происходит со старым руслом Суры, – это следствие работы второго водосброса.
«У меня большие сомнения в том, что его регулярно и качественно чистят, или не чистят вообще от органических отложений. Оттого-то в старом русле сегодня и находят в большом количестве фенол.
Так, в тёплую зиму 2020 года на водохранилище отмечался массовый замор рыбы. Ей элементарно не хватило кислорода. А всё потому, что при недостаточном уровне воды в водохранилище и при относительно высоких для зимы температурах практически весь кислород потребили тогда бактерии, для которых такая среда оказалась благоприятной для размножения.
Но дальше произошло следующее: погибшую рыбу течение снесло к плотине, на дне она гнила и разлагалась. Вследствие чего второй придонный водосброс, и без того плохо очищаемый от органических отложений, забился ещё больше, течение в старом русле снизилось до минимума, и в воде стала обнаруживаться высокая концентрация фенола.
А ведь что такое фенол? В естественных условиях фенолы образуются в процессе метаболизма водных организмов, а также при биохимическом распаде и трансформации органических веществ в воде и, заметьте, в донных отложениях».
Соответственно, по словам Владимира Голенкова, из-за глубинного сброса воды в старом русле Суры отмечается и завышенный показатель БПК – биологического потребления кислорода. Высокие показатели БПК указывают на минимальное содержание данного химического элемента в воде. Но где же ему быть достаточным, если русло насыщают придонной водой?
«Чтобы вернуть старой Суре жизнь, нужно вносить изменения в схему её подпитки, – считает Владимир Голенков. – Во-первых, перекрыть на гидроузле придонный сброс.
Во-вторых, сделать перемычку между двумя руслами в том месте, где они максимально сближаются друг с другом. Иными словами, построить канал, гидротехническое сооружение, благодаря которому новое русло будет питать старое. В результате произойдёт естественная очистка старого русла и насыщение воды кислородом.
Тогда же появится и надежда, что наши дети и внуки вернутся к берегам старой Суры и, как и мы в детстве, будут кататься на лодках, купаться и ловить раков».
Елена Дёмина