Самое читаемое в номере

Рынки Парижа: все для людей

A A A

Роман Абрамов, кандидат социологических наук, доцент НИУ Высшая школа экономики и внештатный автор «Улицы Московской», рассказывает об организации торговли в Париже, где ему довелось провести месяц по приглашению французских коллег.

parisЛюбое кино или очерк впечатлений о Париже неизбежно скатывается в банальности – рассказы о кофейнях, посещениях главных достопримечательностей, романтической атмосфере и красоте парижских бульваров. Мне не избежать этого и в данном очерке, поскольку Париж действительно так прекрасен и многолик, как его воспевают туристические гиды, кинематографисты, художники, поэты и писатели.
Однако мне посчастливилось провести в городе немного больше времени, чем обычному туристу, и находиться там с рабочей целью, то есть в какой-то мере побыть горожанином, которого, помимо архитектурных красот и музейных богатств, заботят повседневные вопросы быта, походов в обычные магазины и на рынки, поездки в общественном транспорте.   
Поэтому я хочу немного рассказать об организации торговли продуктами и некоторыми товарами во французской столице и по мере возможности буду сравнивать эту организацию с опытом жизни в Пензе и Москве.
Начну с того, где и как парижане покупают продукты повседневного спроса – овощи, фрукты, мясо, рыбу, море-продукты, сыры. Даже у жителей центральных округов французской столицы для этого есть масса возможностей.
Во-первых, по всему Парижу действует обширная и разветвленная сеть супермаркетов различных брендов (главным образом «Карфур» и «Моноприкс»). У них есть разные форматы: от больших магазинов в несколько этажей до небольших сити-форматов, которые обслуживают соседские кварталы. Даже в таком местном магазине выбор обычно намного больше, чем в любом российском дискаунтере, а качество продуктов несравнимо выше.
Для туриста наличие таких супермаркетов тоже полезно: стоимость пластиковой бутылки воды там раза в два дешевле, чем у уличных торговцев, а также можно купить всё для быстрого перекуса, если нет желания и средств идти в ресторан.

paris2
Даже сильно занятой человек может не беспокоиться, что останется без ужина: почти наверняка недалеко от дома он обнаружит какой-нибудь супермаркет со всем необходимым.
В Москве же после собянинской зачистки торговых павильонов стало трудно искать даже магазины с питьевой водой в бутылках, а в центре российской столицы в основном остались пафосные супермаркеты с сомнительным выбором продуктов, да и эти торговые точки нужно поискать.
У Пензы городские масштабы меньше. И поэтому здесь проще найти «Магнит» или «Пятерочку» в центре города, хотя ждать, что там отыщется, например, настоящий сыр, было бы наивно.
Во-вторых, почти в каждом квартале Парижа имеется овощная и фруктовая лавка, которую чаще всего держат переселенцы из Северной Африки или с Ближнего Востока. Ассортимент этих лавок разнообразен, все овощи и фрукты свежие, а владельцы дорожат своей репутацией: ведь у них складывается постоянный круг клиентов из числа жителей соседних домов. Если читатель помнит, такая лавка и ее работники появляются в известном фильме «Амели».
В Москве даже смешно подумать, чтобы где-то в центре города можно было бы найти подобные овощные лавки. Только кое-где в подмосковных городах, где не была реализована политика тотального сноса ларьков, подобный формат торговли сохранился и очень удобен.
Что касается Пензы, то здесь всё сильно зависит от района и добросовестности держателей соответствующих торговых точек.

paris4
В-третьих, очень популярны временные, но регулярные рынки, которые у нас принято называть фермерскими. Даже на таких крупных бульварах, как Распайль, два-три раза в неделю вдоль бульвара разворачивается до 50 временных палаток, в которых можно приобрести всё отличного качества и нередко по относительно доступной цене: от домашнего сыра, овощей до мяса и морепродуктов.
Парижане знают о месте и времени работы этих рынков и приходят туда за свежими продуктами с вместительными тележками на колесах, которые у нас считаются пенсионерскими. С такими тележками может быть и молодой менеджер и пожилая дама – никаких предубеждений. Почти в каждом микрорайоне есть такой рынок, и он востребован у жителей.
В Пензе имеют место быть временные сезонные ярмарки, но, кажется, таких регулярных рынков с фермерскими продуктами почти нет, исключая постоянно действующие. Впрочем, организация торговли на многих из них скорее напоминает о стихийной торговле где-нибудь в бедняцких районах Бангладеш, но не о европейском городе.
Таким примером ужаса неорганизованной торговли является ситуация вокруг ТЦ «Кагау». Летом пространство между остановкой и «Кагау» превращается в муравейник торговцев овощами и фруктами, которые раскладывают свой товар на ящиках и газетах. Здесь же проезжают машины, где-то на заднем фоне гремит музыка из шашлычной, и весь этот хаос не приносит удобства никому – ни покупателям, ни продавцам.
В Москве схожие с парижскими временные фермерские рынки районного масштаба активно работали при прошлом мэре столицы Лужкове, но нынешний мэр скорее заинтересован в процветании крупных торговых сетей, а поэтому их конкурентов не поощряет.
Теперь немного о других парижских рынках. Париж знаменит своими букинистами, чьи зеленые ящики размещены на парапетах набережной Сены, своими антикварами и блошиными рынками.
Как и в большинстве стран Европы, во Франции имеется богатая культура сохранения материальности прошлого: старые вещи, одежда, предметы обихода, старая мебель далеко не всегда попадают на свалку, но становятся объектом интереса коллекционеров и просто всех тех, кто хочет найти среди винтажа любопытные предметы интерьера или элементы одежды.
Самый крупный блошиный рынок «Сент Уан» расположен недалеко от станции метро «Porte de Clingancourt». Но, чтобы в него попасть, нужно пройти через торговые ряды, заполненные обычным новым ширпотребом – поддельными «брендовыми» сумками, джинсами, кроссовками.
Зато, оказавшись внутри блошиного рынка, посетитель вступает на территорию «доброй старой Франции», где дорогая изысканная мебель и картины XIX в. соседствуют с мелочами недавней жизни – игрушками и сувенирами 1950-70-х гг., старой медной мебельной фурнитурой, любовно очищенной и педантично классифицированной, афишами и обложками журналов разных лет, значками, старыми игрушками и бог весть еще чем.
В основном лавки на этом рынке держат профессиональные собиратели и продавцы винтажа и антиквариата, а цены нельзя назвать демократичными: ординарная медная дверная ручка середины ХХ в. может стоить 50-100 евро. Но, конечно, какие-то мелочи вполне доступны, а осмотр содержимого рынка – само по себе отдельное удовольствие.  

paris3
Такие профессиональные антикварные ярмарки периодически проходят и в других частях Парижа. Например, я застал подобную в районе площади Бастилии, и она оказалась также очень интересна для посещения.
Торговцы не выглядят примитивными перекупщиками, стремящимися назначить максимальную цену за любую «старинную вещь». Очевидно, мы имеем дело с профессиональной культурой работы с материальностью прошлого, когда у каждого продавца есть собственная специализация, понимание важности своей репутации и участие в профессиональном сообществе людей, увлеченных своим делом.
С другой стороны, есть и цивилизованный и масштабный спрос на такие вещи. Это не значит, что квартиры парижан переполнены антиквариатом, но значит, что время
от времени они идут на такой рынок и ищут там что-то особенное. И это само по себе захватывающее времяпрепровождение.
К тому же эти рынки – одна из важных туристических достопримечательностей города, и власти думают о том, чтобы эта культура торговли развивалась. На «Сент Уан» построены современные торговые галереи в постмодернистском духе, специально предназначенные для антикваров.
Наряду с такими профессиональными антикварными рынками, есть широкая практика районных и локальных блошиных рынков, обычно устраиваемых по субботам. Это то, что американцы называют гаражными распродажами.
На такие рынки приходят местные жители и продают там то, что им оказалось ненужным дома – настольные лампы и посуду, бытовую технику, одежду, журнальные и газетные подшивки, мебель и т. п.
Подобные рынки очень демократичны, и там действительно можно откопать, обнаружить и приобрести что-то очень ценное за гроши. К тому же эти рынки являются формой соседской коммуникации, своего рода местными праздниками, объединяющими жителей одного городка или квартала.
В Москве мода на антиквариат и винтаж довольно высока, но имеющиеся форматы торговли вряд ли подходят обычному человеку.
Имеется разрыв между пафосными антикварными салонами, куда сходятся столичные снобы (и где чаще всего втридорога перепродаются вещи, привезенные с европейских винтажных распродаж), и собственно блошиным рынком, который многократно менял свое местоположение и в целом представляет собой довольно жалкое зрелище: продавцы раскладывают свой товар прямо на земле, а покупатели пытаются что-то найти в этом хаосе.
К сожалению, демократичной, но цивилизованной формы организации блошиного рынка в Москве пока не найдено. Кажется петербургский блошиный рынок у метро «Удельная» преуспел намного больше: там есть и профессиональные торговцы, и обычные горожане, а к продаже предлагается много интересных вещей при неплохой организации торговой площадки.
Как с этим обстоят дела в Пензе, сейчас мне судить сложно. В мои подростковые годы работал аутентичный блошиный рынок на ул. Богданова по выходным, а потом его много раз переносили, и теперь он стал не столь заметен.
С российскими блошиными рынками есть и другая проблема: отсутствие внятной ценовой политики. Все торговцы слышали о якобы имеющемся буме спроса на винтаж, антиквариат и советскую ностальгию, а поэтому пытаются по спекулятивным ценам втюхать наивным покупателям любую безделушку.
Почти никто не дорожит репутацией и не стремится специализироваться на чем-то одном, например, на мебельной и советской оконной фурнитуре и стеклянных плафонах 1940-70-х гг., как это происходит в Париже.
Уровень и качество организации торговли, её удобство для продавцов и покупателей – немаловажный показатель экономической и социальной цивилизованности общества. В этом отношении парижские рынки и магазины в сравнении с нашими – показательный пример того, что у России еще есть ресурсы роста.
Не так давно в одном из номеров «Улицы Московской» я читал репортаж заседания, посвященного развитию туризма в Пензе и области, где высокопоставленные чиновники предлагали проекты один другого фантастичнее. Большинство чиновничьих инициатив выглядели как откровенное издевательство над здравым смыслом.
А между тем можно было просто задуматься – а что делать туристу в Пензе? Может быть, у нас есть действительно настоящая фермерская торговля или самобытный блошиный рынок? Этого ничего нет. И не предвидится. Вместо этого – утопическое проектантство, осуществляемое на деньги налогоплательщиков.     
Роман Абрамов,
кандидат социологических наук,
доцент НИУ Высшая школа экономики

Прочитано 1825 раз

Поиск по сайту