Как в Никольской ЦРБ «съели» диетсестру

A A A

nikolsk aВ «Улицу Московскую» обратилась Татьяна Кожевникова из г. Никольска: она 25 лет проработала медсестрой в Центральной районной больнице и была уволена в декабре 2013 г. Официальным поводом для ее увольнения стали прогулы: будто она не выходила на работу 25 дней. Однако, по словам самой Татьяны Кожевниковой, её уволили совсем по другой причине. 31 января Татьяна Кожевникова приехала в редакцию «УМ» и подробно рассказала о содержании своей работы и обстоятельствах увольнения. «УМ» просит Прокуратуру Пензенской области обратить внимание на факты, изложенные ниже.

Сага о гнилой капусте
До 2008 г. я работала медицинской сестрой в терапевтическом отделении. Потом это отделение ликвидировали, а мне предложили должность диетсестры.
Диетсестра – это человек, который контролирует работу больничного пищеблока. Она отвечает за соблюдение санитарных условий, следит за качеством продуктов, которые поступают на склад, и за качеством пищи, которую дают пациентам.
Осенью 2008 г. я прошла обучение, получила сертификат по специальности «Диетология» и  в начале 2009 г. приступила к работе. Первое, что бросилось в глаза, – отсутствие элементарного контроля за поставкой продуктов питания.
Представьте, что на стационарном лечении в больнице находятся 180 человек. Их надо кормить в соответствии с утверждёнными нормами, по которым, к примеру, должно выходить 250 гр капусты на человека в день. С учётом того, что меню в течение недели меняется, на всю больницу требуется примерно 250 кг капусты в неделю. Или 1000 кг в месяц.
А поставщик привозит нам 1200-1300 кг. И она лежит на складе, начинает гнить.
Когда машина в следующий раз пришла, я говорю: «Нам не надо такое количество. У нас по норме 1000 кг. И лучше привозить капусту не всю сразу, а по частям».
Тут же прибегает главная сестра: «Ты почему самоуправствуешь? Выписывай больше, потому что капуста гниёт».
Я ей говорю: «Она гниёт как раз потому, что её такими объёмами возят. Кроме того, я не имею права брать больше, чем положено по норме. Есть приказ № 330, и если я его нарушу, это грозит проблемами с минздравом и Территориальным фондом ОМС, которые за этим следят».
Так я взялась за контроль всей продукции, которая поступала на склад. Если вижу что-то с гнильцой, тут же говорю кладовщице, что такие продукты в приготовлении еды использовать не буду, сделаю возврат и напишу докладную на имя главного врача.
Потому что, если вдруг кто отравится, отвечать за это будет в первую очередь диетсестра, которая пропустила некачественную продукцию.
Со временем мы объёмы отрегулировали, составили графики еженедельной поставки на продуктовый склад Никольской ЦРБ и приучили поставщиков к тому, что если положено 1700 кг картофеля в месяц, то привозить надо по 425 кг в неделю.
То же самое с фруктами, с мясом, рыбой и всей остальной продукцией. Её стали завозить вовремя, она больше не гнила и не заветривалась.

nikolsk
Про то, как рубли столкнулись с граммами
В 2009 г. больного кормили из расчёта 54 руб. в день. За этим строго следила бухгалтер.
А я, как диетсестра, следила за граммами и должна была давать больному всё, что положено в соответствии с утверждённым приказом № 330 от 05 августа 2003 г.: 250 гр капусты, 142 гр мяса и т. д. и т. д.
Периодически у меня с бухгалтером возникали конфликты. Потому что составляешь меню, говоришь ей: «Надо вот это, вот это, вот это». А она: «Всё, хватит. Это уже лишнее – получается больше 54 руб.».
Я говорю: «Людмила, да мы им ещё ничего не дали по норме, а у тебя уже стоимость питания превысилась».
Она говорит: «Такие цены».
Разговор этот, как сейчас помню, в июле был. А в августе приезжает проверка. И я смотрю: цены вдруг резко упали, появилась возможность добавить в меню и того, и другого, и третьего. Если раньше мясо везли, допустим, за 200 руб/кг, то теперь опустили до 150 руб.
Я её спрашиваю:
– Люда, что случилось-то?
– Цены, – говорит, – упали.
К середине 2009 г. качество питания в больнице заметно улучшилось. А в 2010 г. увеличилась норма: примерно до 100 руб. на человека в день. И всё, что по норме положено, всё это выдавалось.
Питание стало пятиразовым. Больные перестали просить, чтобы им приносили еду из дома. Ели то, что готовила наша кухня. Все больные  наедались досыта, никто не жаловался. Если раньше кормили какой-то непонятной баландой, в которой не было ни мяса, ни овощей, ни картошки (когда я работала в терапевтическом отделении, я это видела), то теперь появились и мясо, и овощи.  И даже сметану в первое стали добавлять.
Говорят, что рыба на второе была редкостью. А тут каждый день стала появляться рыба. Стали появляться салаты и запеканка.
Мне повара признавались:
– Татьяна Николаевна, нам до Вашего прихода стыдно было котлеты выдавать, они в основном из гречки были. А теперь готовим котлеты из настоящего мяса.
– Куда ж вы мясо-то девали? – спрашиваю.
Но они молчали.
Впрочем, я уже и без них стала догадываться, что происходит в ЦРБ.

nikolsk2
Нездоровые аппетиты
Во внутренние дела больницы я не вмешивалась. Моё дело – накормить больного лечебным питанием в соответствии с нормами приказа № 330.
Поэтому я следила только за тем, чтобы больной получал то, что ему положено по диете. Чтобы это была качественно и вкусно приготовленная еда.
А для этого надо в первую очередь контролировать шеф-повара: продукты какого качества и в каком количестве он получает со склада? Соответствует ли это норме?
И вот это, судя по всему, не давало разным людям из руководства подходить к шеф-повару и говорить: «Оставь мне на складе 3 кг мяса» или «Оставь мне 10 литров молока».
Потому что шеф-повар стала отвечать: «Нас Татьяна Николаевна проверяет, мы не можем».
А раньше вроде как могли.
И вот это, судя по всему, стало напрягать определённых людей.
Капуста наносит ответный удар
В мае 2010 г. у нас возникли проблемы с капустой: не везут и не везут.
Я пошла к менеджеру, спрашиваю: «Почему не привозят капусту? У меня 7-дневное меню нарушается, мне надо кормить больных».
Менеджер говорит: «Привезут скоро».
Через несколько дней и вправду приезжает машина, выгружает овощи. И я пошла поинтересоваться насчёт капусты. Гляжу в накладную: 300 кг капусты должно приехать. А она не приехала.
Причём на дворе весна, цены на капусту высокие – под 30 руб.
Я говорю: «Где капуста-то?»
Тут кладовщица сразу заметалась, туда-сюда.
Я только сказала: «Всё понятно». И ушла.
А приблизительно 3 июня руководство отмечало чей-то день рождения, и про меня будто бы зашёл разговор. Сказали: «Она во всё вникает и во всём грамотно разбирается».
Через две недели прихожу к нему что-то подписывать, открываю дверь, а он:
– Выйди из кабинета!!!
Вылетел и кричит секретарю:
– Выведи её!
Я от неожиданности заплакала. Для меня это был шок. Говорю:
– Вы хоть скажите, в чём я провинилась-то?
А он опять:
– Вон из кабинета!
Так я поняла, что против меня озлючили главного врача. И с июня 2010 г. начались проверки моей работы: бегают и бегают, проверяют и проверяют. Влепили выговор за то, что на пищеблоке якобы не соблюдается санэпидрежим.
В один из дней ко мне подошла главная сестра, говорит: «Уйди сама. По-хорошему».
Но я отказалась.
Битва за пищеблок
1 июля 2010 г. у меня начался отпуск по графику – 42 дня.
За несколько дней до окончания отпуска мне повстречалась коллега-медсестра, говорит: «Слушай, тебе ведь подыскивают место в терапии».
12 августа я выхожу на пищеблок – там сидит прежняя диетсестра, которая пенсионного возраста. Мне говорят: «Ступай в отдел кадров, там на тебя лежит приказ».
Читаю приказ: в связи с производственной необходимостью перевести Кожевникову Т. Н. медицинской сестрой в палату анестезиологии-реаниматологии.
Я говорю: «Что это за производственная необходимость? Тем более вы на моё место ставите диетсестру без сертификата, он закончился у неё в мае 2010 г.».
А они: «Нам так главный врач сказал».
Я пошла на принцип и вернулась на пищеблок.
Мне говорят: «Ты не приступаешь к работе, ты будешь уволена».
Я говорю: «Увольняйте».
А у меня дочь училась в это время на юриста и как раз была на каникулах. Она объяснила, что в действиях главного врача налицо нарушение Трудового кодекса. Она помогла составить заявление в прокуратуру, мы его отнесли. И уже через несколько дней мне звонят с отдела кадров:
– Татьяна, выходи на работу. Приказ признан недействительным и отменён.
Я вышла на работу, а на пищеблок опять зачастили проверки. Приезжали с Роспотребнадзора, с Территориального фонда ОМС. И даже с районной администрации приходила заместитель главы с  представителем общественности.
Но так и не смогли ничего на меня накопать. Потому что копать было нечего.
А выкидывать меня как-то надо. Ведь на контакт с ними я не пошла.
Мне ещё в 2009 г. главная медсестра  предлагала «обмыть должность» и войти в этот круг, в который зовут не каждого. Но я отказалась: понимала, зачем меня туда тянут. Если ешь и пьёшь с ними за одним столом, это может привести к различным просьбам.
А живут они далеко не так, как мы. Далеко не так. У них вещи дорогие: норковые шубы и полушубки, натуральная кожа, кольца серебряные с дорогими камнями. Отдыхать ездят во Францию и в Таиланд.
Говорят, будто в одной из их квартир одна только межкомнатная дверь стоит 20 тыс. руб. Для Никольска это очень дорого.
Как я поняла, они сильно ошиблись, что на должность диетсестры выбрали меня. Я попала туда как новичок, но стала работать не по старинке, а как меня на курсах учили. Никакой вины я за собой не чувствовала. Никогда перед ними не прогибалась и смогла продержаться на пищеблоке до 2013 г.
Безымянное мясо
5 августа 2013 г. меня отправили в плановый отпуск. А уже 12 августа больница заключила договор с индивидуальным предпринимателем, который арендует заводскую столовую. Причём она не просто привозила нам продукты: она трудоустроила к себе всех поваров и кухонных работников с больничной кухни.
В сентябре я выхожу на работу, смотрю: привозят мясо без кости, голую мякоть. Хотя для лечебного питания должны привозить мясо I или II категории, тушку с печатью, что это мясо такого-то животного. В тушке есть мослы, качество мяса проверяется в том числе по мослам: если что-то не соответствует норме, внутри кости имеется характерный запах.
А тут возят брикетами.
Я говорю: «Вы какое мясо привезли? Точно говядину?»
Начали звонить в Территориальный фонд, Светлане Николаевне. Фонд наседает: «Почему не берёте мясо?» Я говорю: «Дайте мне приказ по питанию, в котором написано, что мясо говядины принимается без кости».
4 сентября вызывает меня главный врач и по-доброму говорит: «Ты понимаешь, люди только встают на ноги, нужно им помочь. Но если какие-то проблемы, то ты обращайся, пиши, а я вопрос решу».
И на следующий день после этого уезжает в Таиланд. А мне две недели подряд возят эту вырезку. Причём положено по требованию на продукты на склад 20 кг, а они привозят 13-14 кг, потому что по норме 29% идёт на отходы  на мослы. А мослов при поступлении на пищеблок уже нет.
17 сентября привезли просроченный сыр с «Магнита». Я его вернула назад кладовщице, говорю: «Это что за бардак? Вы почему с «Магнита» везёте?»
Позвонила главному диетологу в Пензу, она говорит: «Ни в коем случае не брать такие продукты в магазинах. Их должны привозить поставщики, с которыми заключён контракт и которым дают сертификат».
Картошку и морковь они вообще брали от населения: кто откуда привезёт. А откуда я знаю, кто им везёт? Вдруг это какой-нибудь дядя Федя на хромой туберкулёзной лошади?
До 25 сентября я с ними спорила. А потом вернулся главный врач из Таиланда и изменил мои должностные обязанности: что я больше не обязана следить за поставкой продуктов питания на пищеблок.
Другими словами, мне как бы сказали: ты не гляди теперь, какой продукт поступает на кухню, гнилой или просроченный. Но если кто отравится, ты всё равно будешь отвечать.
Я сама себе удивляюсь сейчас, как у меня хватало сил с ними спорить. Я просто знала, что права. Это сильно поддерживало.
Приказ, которого не было
В 2013 г. срок действия моего сертификата по диетологии подходил к концу. Надо было ехать на учёбу в Пензу, повышать квалификацию и получать новый сертификат.
В октябре в больницу пришла путёвка на курсы. Но им же невыгодно, чтобы я сидела на должности диетсестры. Тем более они нашли молодую диетсестру, которая караулила моё место.
Учёба в Пензе должна была проходить с 5 по 29 ноября. 4 ноября у меня уже были все документы, в том числе из отдела кадров. Не было только приказа главного врача. И я уехала учиться без приказа.
А он этот приказ так и не выписал. Поэтому 2 декабря 2013 г. меня уволили за прогулы. И в трудовой книжке во всю страницу написали: «За прогул».
Это решение я попыталась обжаловать через Никольский районный суд. Однако суд оставил мои требования без удовлетворения. К чему я и большинство людей, которые следили за этой историей, отнеслись с понимаем. Ещё бы: жена главного врача работает районным судьёй. Весь Никольск мне говорил: ты с кем судиться-то собралась?
Но мне для себя надо было пройти через этот суд.
Что касается пищеблока, то его закрыли практически сразу после того, как я ушла. Сегодня еда для больных готовится в обычной столовой. Наряду с едой для общепита, свадеб и поминок.
Говорят, будто там один цех, 4 плиты. Тут мясо рубится. Тут готовая продукция стоит. Хотя всё должно быть в раздельных цехах, чтобы не было контакта сырой пищи с варёной.
Потом всё это в баках привозят в больницу и разливают по вёдрам.
А больные стали снова просить, чтобы им приносили еду из дома. Это со слов тех, кого я знаю.

 


Постскриптум

 

Публикуя этот материал, "Улица Московская" не ставит целью причинить кому-либо нраственные и физические страдания. И уж тем более - нанести удар по деловой репутации Никольской ЦРБ или министерства здравоохранения области. "УМ" предоставила Татьяне Кожевниковой возможность воспользоваться своим конституционным правом на свободу слова. "УМ" обращает внмание, что этим правом может воспользоваться и руководство Никольской ЦРБ, и руководство Министерства здравоохранения Пензенской области. "УМ" готова изложить их комментарии в любом из следующих номеров.

 

Прочитано 4018 раз

Поиск по сайту