За гонимых и сопротивляющихся!

«Улица Московская» решила отметить День интеллектуала (21 апреля). В связи с этим обозреватель «УМ» Антон Инюшев вступил в спор с культурологом и эссеистом Михаилом Эпштейном по поводу соотносимости интеллекта и тоталитарного сознания. Да позволительно будет по этому поводу набросать несколько строчек.
Никто не знает, что такое интеллект. Дать этому понятию определение так же сложно, как и определить, чем мозг человека принципиально (то есть тем, что делает его существом разумным) отличается от мозга, допустим, шимпанзе. Или гориллы. Серое вещество в черепах этих видов млекопитающих вполне идентично.

Но человек почему-то обладает интеллектом, а обезьяна нет.
Так что такое интеллект?
Вездесущая Википедия гласит: «Интеллект (от лат. intellectus – понимание) – качество психики, состоящее из способности адаптироваться к новым ситуациям, способности к обучению на основе опыта, пониманию и применению абстрактных концепций и использованию своих знаний для управления окружающей средой».
Попробуем вспомнить общепризнанных интеллектуалов, насколько они подходят под это определение:
Сократ, философ – покончил с собой по обвинению суда в развращении юношества.
Диоген, философ, основатель школы киников – прожил всю жизнь в нищете и изгнании.
Ипатия, философ, одна из основательниц современной математики – растерзана религиозными фанатиками.
Пьер Абеляр, средневековый педагог, философ – подвергался за свои взгляды жестоким преследованиям, был заточен в монастырь, оскоплён, многие сочинения его сожжены.
Данте Алигьери, писатель, положивший начало Ренессансу, – провел жизнь политического изгнанника.
Леонардо да Винчи, изобретатель, художник, инженер – почти всю жизнь провел в изгнании, скитаясь по дворам тогдашних владетельных вельмож, зарабатывал на жизнь, говоря современным языком, фрилансом.
Мигель де Сервантес, писатель – провел жизнь скитальца, солдата и пленника, по преданию, писал своего «Дон Кихота» в тюрьме.
Галилео Галилей, величайший ученый – подвергался преследованиям за свои научные открытия, едва не был сожжён инквизицией.
Амадей Вольфганг Моцарт, композитор – умер от голода и истощения.
Эварист Голуа, математик, основатель современной теории множеств – застрелен на дуэли в возрасте 20 лет.
Александр Радищев, писатель – подвергался гонениям за плоды своей интеллектуальной деятельности, вынужден был покончить с собой.
Александр Пушкин, поэт – один из первых, кто пытался зарабатывать на жизнь писательством, умер с огромными долгами, застрелен на дуэли.
Михаил Лермонтов, поэт – к 28 годам смог дослужиться лишь до армейского чина поручика, убит на дуэли.
Александр Попов, изобретатель радио – чтобы прокормить семью, вынужден был подрабатывать телеграфистом при железнодорожной станции.
Александр Алёхин, первый русский чемпион мира по шахматам – провел жизнь изгнанника, умер в нищете и вдали от родины.
Что-то совсем не похоже на то, чтобы интеллект выступал в качестве фактора приспособляемости к окружающей среде! Мало того, скорее, он являет собой фактор неприспособляемости. Или, может, неприспособленчества. Нонконформизма.
Таким образом, хотя наука не может доказать, чем отличается мозг шимпанзе от мозга человека, но мы можем сказать, чем интеллектуал отличается от обывателя.
Интеллектуал – это человек, который не может или не хочет приспосабливаться к косности окружающей среды и революционизирует ее силою своего интеллекта.  Своими техническими решениями (изобретениями и открытиями). Своими политическими и социальными идеями. Своим творчеством – литературным, изобразительным, композиторским, режиссёрским.
Пусть мы не всегда можем понять сути изобретений, идей, картин этих людей. Но мы можем судить о силе интеллекта их создателей по тому сопротивлению, которое оказывает им среда. Проще говоря, по тем несчастьям, проблемам, гонениям, которые обрушиваются на того или иного человека.
Но иначе и не может быть! Интеллект не возникает так просто, он не высасывается из пальца. Интеллект возникает из той работы человеческого ума, которая уходит на доказательство правоты своих убеждений, на продвижение своих идей, на разработку и внедрение изобретений. На преодоление сопротивления среды.
Выходит так, что если интеллект не является приспособительным инстинктом, то, по всем законам дарвинизма, интеллектуалы должны вымереть?
Да, интеллект не способствует приспособлению и приспособленчеству отдельно взятого индивида. Но проявление интеллекта отдельного индивида способствует выживанию человечества как целого.
Нередко вопреки желанию большинства этого самого человечества.
Причем это понятие «большинства», или, как принято еще говорить, «народа», «простого человека» весьма спекулятивно.
Например, большинству людей или так называемому «простому человеку» в достаточной мере все равно, какими фонарями освещать улицы: газовыми или электрическими. Электрические простому человеку могут оказаться даже предпочтительнее.
Но это не всё равно владельцам газовых компаний, для которых изобретение и внедрение Эдисоном лампочки стало разорением. Эти владельцы немедленно начали формировать «большинство», гомонящее о том, насколько электричество опасно, что свет от него вреден, что «простому человеку никакое электричество не нужно», что ветераны битвы при Геттисберге возмущены тем, что старые добротные газовые рожки пытаются подменить какими-то лампочками.
Как ни старался придумать максимально аполитичный пример, но все равно, приходится перейти к предмету спора журналиста Антона Инюшева с Михаилом Эпштейном о соотношении и взаимодействии тоталитарного и интеллектуального.
Наивно предполагать, что тоталитаризм – это диктатура одного человека. Или немногих – олигархии, элиты.
Тоталитаризм – это и есть диктатура большинства. В том самом понимании этого большинства, о котором говорилось выше. Это и есть та самая ситуация, когда интеллект вынужден приспосабливаться. Иногда  самым унизительным образом.
Вспомнить хотя бы недавнее происшествие, когда огромное множество российских интеллектуалов вдруг и разом заговорило о том, насколько нужно сочинение на выпускном экзамене в школе, насколько оно важно, как проявляется в нём способность школьника к самостоятельному мышлению.
А ведь всего-то и стоило одному лишь человеку, не очень-то даже и близкому к педагогике, намекнуть на то, что неплохо бы вернуть сочинение на выпускные!
А где же были интеллектуалы раньше? Когда сама мысль о самостоятельном мышлении школьника на экзамене полагалась ересью? Тестирование, и никаких гвоздей? Почему молчали? Где тогда были умные слова, пылкие доказательства?
Но так хочется примкнуть к сонму приспособленных! Еще лучше: сбиться побыстрее в стаю, чтобы за счет подавления единиц неприспособленных, «не стайных», возвышаться, набирать вес в иерархиях, структурах, системах своих стай!
И вот, словно из-под земли, то тут, то сям возникают группы удивительно праведных граждан, готовых с савонарольским пылом клеймить всё, что хоть сколько-нибудь выходит за пределы обывательского представления о единственно верном мироустройстве. Или же просто тех, на кого покажут: «Ату!»
Но что делать, если инстинкт самосохранения накладывает вето на мышление? Как искать интеллектуалов? А уж тем более рейтинговать их? Не по таланту же к приспособляемости?
Так что, возможно, Антону Инюшеву и Михаилу Эпштейну не о чем особенно-то спорить.
P. S. Просматривая заново прошлогодний список интеллектуальной элиты Пензы, неожиданно пришел к выводу, что большинство его фигурантов, в общем-то, соответствуют признаку гонимости, неприятия и сопротивления среды их идеям.
Хотя при расчете рейтингов Валентин Мануйлов и его команда использовали совершенно иную методологию.
Поэтому интересно будет посмотреть, насколько будет соответствовать рейтинг-2014 выводам этой заметки.
Или же предложить Валентину Игоревичу ввести «показатель неприспособленчества» в методику расчёта его рейтинга. Глянуть, что получится.