Самое читаемое в номере

Спектакль-прививка, или «О чем бы мы ни говорили, мы говорим о евреях»

A A A

8 мая, в преддверии Дня Победы, на сцене театра Доктора Дапертутто состоялся спектакль «Дневник Анны Франк on-line». Своими впечатлениями от постановки делится Дарья Мануйлова.


В воскресенье мое настроение было чудесным. В небе – ослепительное солнце, на носу самый любимый праздник. Я наконец-то шла на спектакль, попасть на который мечтала давно. Словом, предвкушение чего-то замечательного не оставляло меня.
Я читала дневник Анны Франк и предполагала, что актеры будут воплощать на сцене трогательные сюжеты ее записей. А слово «on-line» наводило на мысль, что действие будет перенесено в наш век и делиться переживаниями Анна будет в Интернете. Однако я ошиблась.
Перед началом действа к зрителям вышла режиссер-постановщик театра Наталья Кугель. Она пояснила, что этот спектакль находится «вне репертуара», что он был впервые показан публике год назад и отыгрывается четвёртый-пятый раз. Также режиссер указала на важность и актуальность постановки в свете событий, происходящих в мире.
Заканчивая свою короткую речь, Наталья Аркадьевна попросила зрителей не хлопать в финале. Подобное заявление заинтриговало и обескуражило меня. Захотелось спросить: «Неужели все будет настолько плохо?»
frank bookСпектакль построен на контрасте. По правую сторону сцены редакционная коллегия обсуждает переиздание дневника Анны Франк, исходя из представлений о коммерческой выгоде и актуальности. По левую сторону Андрей Черкашин читает яркие выдержки из дневника девочки.
На мой взгляд, такая подача ярко иллюстрирует, как много обсуждений, сплетен, домыслов и интерпретаций вокруг любого известного явления или события. Она показывает, что спустя 70 лет трогательный дневник еврейской девочки-подростка может стать способом зарабатывания денег и предметом ядовитых излияний псевдоученых.
Поразительной особенностью спектакля является то, что все реплики героев, все комментарии, которые они зачитывают в ходе обсуждения книги, – слова реальных людей в Интернете. Из-за этого проблема ощущается еще более остро, а степень людского цинизма предстает еще более ярко.
Члены редколлегии, которых играют Алексей Водопьянов, Валерий Малышев, Владислав Шабанов и Илья Бирюков, обсуждают переиздание дневника Анны Франк, дополненное комментариями современных людей.
Вначале речь идет главным образом о рентабельности, но постепенно, через спор о подлинности дневника, обсуждение переходит на тему Холокоста как такового. В связи с этим персонаж Алексея Водопьянова вспоминает фразу Макиавелли «О чем бы мы ни говорили, мы говорим о деньгах», однако вскоре переиначивает ее: «О чем бы мы ни говорили, мы говорим о евреях».
Спектакль выплескивает на зрителя огромное количество разнообразных, спорящих друг с другом точек зрения. Здесь и жестокие слова о том, что юная Анна «жировала», «ела торты» и при этом жаловалась на жизнь в то время, когда семья советской девочки Тани Савичевой умирала от голода в блокадном Ленинграде.
И подлые указания на несостыковку числа убитых в Освенциме евреев: якобы цифры жертв в показаниях коменданта лагеря Рудольфа Хёсса колеблются от четырех миллионов до двух. И циничные высказывания в стиле «незачем искать правду, нужно искать спонсоров».
И отчаянные выкрики о необходимости переиздания дневника с целью просветить молодежь. Мол, нашим внукам в школе будут рассказывать о «хорошем парне Гитлере», который нес светлые идеалы в массы, а подлые «жиды-коммунисты» ему помешали – и дети будут верить.
И, наконец, фотографии. Милые, теплые, семейные – четы Франков. Жестокие, шокирующие, болезненные – заключенных концлагерей.
Именно фото- и видео-материалы придают спектаклю пронзительность: глядя на изможденные тела, на горы трупов, небрежно сброшенных в яму, становится невыносимо слушать жестокие слова сетевых «троллей» о мистификации Холокоста. Любуясь теплой, счастливой улыбкой Анны Франк, ее открытым, умным взглядом, невозможно согласиться с теми, кто считает ее дневник «обычным подростковым нытьем».

osvencim


Однако все выводы зритель делает самостоятельно. Актеры ни словом, ни жестом не показывают, какую точку зрения нужно признать единственно верной. В спектакле «Дневник Анны Франк on-line» нет навязываемой или заведомо прописанной морали. На вас просто обрушивают водопад из разношерстных мнений, исторических сводок и медиа-файлов – и делайте с этим, что хотите. Спектакль не столько заставляет размышлять, сколько заставляет чувствовать. Он взывает к человечности.
Последние 10 минут постановки – контрольный выстрел. Вы можете быть кем угодно: скептиком, антисемитом, националистом. Вы можете иметь любое мнение насчет «еврейского вопроса».
Но вы не можете сохранять безучастность, слушая воспоминания очевидцев о том, как немцы заставляли исхудавших, больных евреев танцевать, прокалывая их штыками и смеясь. Не можете с равнодушием смотреть на тот самый танец в исполнении актеров, прицепивших на одежду желтые «еврейские» звезды.
Не можете после всего сказанного и увиденного спокойно наблюдать, как участники ТВ-шоу на вопрос «Что такое Холокост?» отвечают: «Праздник» или «Клей для обоев».
После подобной концовки аплодировать, действительно, не хочется. Не хочется возмущаться человеческой черствостью, обвинять кого-то в лицемерии. Хочется просто помолчать. Ибо никакие слова не смогут выразить боль и отчаяние, через которые заставляет пройти этот спектакль. Именно поэтому, когда экран гаснет, актеры уходят со сцены и начинает звучать музыка, зал встает. Почти молча: слышатся лишь тяжелые вздохи и тихие всхлипы.
Безмолвие зрителей говорит само за себя. Они почувствовали, где истина. Почувствовали, как нелепы и бессмысленны споры о численности убитых, подлинности записей в дневнике, уровне жизни Анны Франк.
Почувствовали, что убийство – всегда зверство. Не важно, идет речь об уничтожении одного человека или целой нации. Не важно, кого уничтожают: евреев, украинцев или русских.
Убийство одного человека другим неестественно. Ни одна идеология, ни в одном веке не сможет этого оправдать.
P. S. Когда я вышла из здания театра, в небе по-прежнему светило солнце. Наклейки на машинах напоминали, что завтра по-прежнему День Победы. Единственное, что изменилось – я сама. Разумеется, любовь к празднику, который нас объединяет, никуда не исчезла.
Но теперь с любовью соседствовал страх. Страх того, что человеческая память слишком коротка. Страх того, что спустя 70 лет война вновь представляется приемлемым решением конфликтов.
Страх того, что Освенцим, где немцы уничтожили несколько миллионов человек, перестал быть «предостережением для человечества».
Страх того, что всё это вновь повторится.

Прочитано 2354 раз

Поиск по сайту