Империя – это объединение нескольких народов, имеющих (или имевших) свою государственность.
Одни историки считают Касимовское царство (с центром в нынешнем Наровчате) таким же осколком Золотой Орды, какими были Астраханское, Казанское и Крымское ханства, но вскоре после своего образования подпавшим под протекторат Москвы.
Другие считают, что на эту территорию московские князья отселяли перебегавших к ним на службу татарских мурз, превращая их в помещиков, обязанных военной службой. Как бы то ни было, но Касимовское царство стало первым инородным государственным образованием, вкрапленным в орбиту Московского княжества и знаменовавшим, таким образом, превращение Руси в империю.
Чингизид на русском престоле
Причем и инородным это гособразование назвать трудно.
Дело в том, что Иван IV Грозный был не только предпоследним Рюриковичем, но и старшим чингизидом (по крайней мере, западнее Урала). Прямым потомком Чингисхана в 17-м колене по державной линии Джучи => Бату => Менгу Тимур => Узбек => Джанибек => Бердибек.
Это существенно. По заповедям Чингисхана, только его потомки имеют право быть государями. Бердибек был последним ханом единой Золотой Орды. После его смерти в «Улусе Джучи» началась «замятня».
Но на его дочери был женат темник Мамай. Тот самый, разбитый на Куликовом поле.
После гибели Мамая его сын (и внук Бердибека) Мансур укрылся в Литве, служил порубежным воеводой Кейстуту. В частности, отстроил крепости в Полтаве и Глинске. Сын Мансура крестился в 1390 г. и получил при крещении имя Александр.
Внук Мансура Иоанн вытребовал себе титул князя Глинского и был в больших чинах при литовском дворе.
Далее: Борис Глинский => Лев Темный => Василий Темный (не путать с московским князем Василием Темным) => Елена Глинская – мать Ивана Васильевича Грозного.
О том, какое значение Иван IV придавал своему Касимовскому домену, говорит хотя бы тот факт, что, когда во время очередного припадка монаршего юродства ему пришло в голову назначить «земской» Руси отдельного царя, на эту «должность» он поставил опять-таки касимовского князька «Симеона Бекбулатовича», по-простому – Саин-Булата, также, кстати, потомка Чингисхана. В чем несложно углядеть определенный символизм: деля формально власть с касимовским царевичем, Иван Грозный как бы уравнивал две части своей империи – славянскую и касимовскую.
Войско для штурма Казани Иван IV, на правах старшего чингизида, также набирал в Касимове и других «имперских территориях». Собственно русских при взятии Казани было не больше трети.
В этом нетрудно убедиться по росписи иванова войска под Казанью. Полком правой руки командовал касимовский правитель Шигалей (Шах-Али хан), передовым полком – астраханский царевич Кайбулла, имена других генералов и офицеров – Аксеит Черевсеев, Бурнаш, Камай Хусаинов, Бахмет и т. д., вплоть до некоего «крымского царевича Тахтамыша». Не иначе как Девлет Гирей подсобил отрядом головорезов своему «венценосному брату».
Два 17-х против одного 18-го
«Как? – спросит наш сведущий в истории читатель. – Тот самый злейший враг Девлет Гирей, истязавший Русь ежегодными набегами?» Свой интерес у Девлет Гирея в Казани был. Как и Иван Грозный, он был чингизидом в 17-м колене. И претендентом на престол Крымского ханства.
Но в 1532 г. престол Крыма занял Сахиб Гирей, прочие претенденты на власть были казнены.
Девлет Гирей же, будучи двоюродным братом турецкого султана Сулеймана Великолепного, отделался заточением в тюрьму. Откуда ему удалось выбраться в Турцию.
В 1551 г., когда Сахиб Гирей отправился воевать на Кавказ, Девлет высадился с турецким войском в Крыму, местная знать переметнулась на его сторону. Сахиб Гирея, всех его сыновей и внуков казнили.
Но в Казани ханствовал Утямыш Гирей – внучатый племянник Сахиб Гирея и чингизид в 18-м колене.
Таким образом, поход на Казань в 1552 г. можно рассматривать и как внутридинастическую разборку, в которой русский чингизид Иван IV обслуживал интересы крымского чингизида Девлет Гирея.
Вообще, трудно отделаться от впечатления, что русского царя и крымского хана связывало нечто большее, чем взаимные эпистолярные панегирики.
Закат «Избранной Рады» (неформального правительства при Иване Грозном) и опала А. Ф. Адашева начались именно из-за разногласий по крымскому вопросу.
Адашев, Сильвестр и прочие считали, что задача российского государства – избавление народа от губительных набегов крымчаков и освоение богатейшего черноземья Дикого поля. Но сделать это без разгрома Крымского ханства было невозможно.
Иван IV заморочил общество перспективой нового батыева похода к «последнему морю», втянул страну в губительную Ливонскую войну. Раду распустил. Адашев умер в заточении. Вся его родня была казнена. Крымское ханство было сохранено. Юг Руси, вплоть до Москвы, брошен без защиты.
Махнемся элитами?!
«А как же битва при Молоди?» – спросит наш сведущий в патриотических писаниях читатель.
Из года в год набеги крымчаков проходили по одному сценарию.
Орда без особого труда преодолевала устроенную (разумеется, «под личным царевым руководством») засечную черту, вырезала немногочисленные и разбросанные по огромной территории русские охранные отряды (опричники просто разбегались: «не опричное это дело – Родину защищать!»). И грабила прилегающую территорию, сжигая деревни, угоняя в полон людей и скот.
Если крымчаки слишком близко подходили к Москве, то царь отъезжал на север по какому-нибудь «государственному делу». Так было и в 1571 г., когда крымчаки дотла сожгли Москву и истребили или увели в полон до 150 тысяч русских.
На следующий год Девлет Гирей намеревался навестить своего «любезнейшего брата» со 120-тысячным войском.
Опять особых мер к защите принято не было, разве только численность оставленного на заклание сторожевого войска была увеличена до 20 тыс. человек, треть которых составляли немецкие рейтары-наемники.
А во главе этого отряда стоял князь Михаил Воротынский – человек, известный больше личной доблестью, чем полководческими талантами, и находившийся под подозрением в виду особой древности его рода (прямой потомок Рюрика в 21-м колене).
Ему было назначено с честью умереть во главе его небольшого воинства, но тут искусство интриги дало осечку. У мужественного Воротынского оказался в подчинении на редкость талантливый воевода – Дмитрий Хворостинин. Который сумел со своим небольшим отрядом отвлечь орду от атаки на незащищенную Москву, а затем вывел прямиком на пушки гуляй-города, сооруженного Воротынским у села Молоди.
Описывать действие артиллерии по скученной конной массе не будем; сообщим лишь, что при Молоди погибли сын, внук и зять Девлет Гирея.
Считайте то совпадением или случайностью, но через 10 месяцев после своего триумфа Михаил Воротынский был до смерти запытан в ходе следствия по какому-то смехотворному навету – типа найма бабки-ворожеи для сглаза царя. Иван Васильевич якобы лично выдрал Воротынскому бороду и сжег ему бока горящим веником.
Та же участь постигла помощника Воротынского в битве при Молоди князя Никиту Одоевского, также ведшего свой род от Рюрика. Этого насадили на железный прут и, пока он умирал, выдирали ему щипцами соски.
Хворостинин, числившийся в опричнине и к роду Рюрика отношения не имевший, смерти избежал, был удален во второстепенный гарнизон под начало земского воеводы.
Вообще говоря, если сравнить списки фамилий тех, кого казнили (Воротынский, Одоевский, Старицкие, Колычевы, Ховрин, Головин) и тех, кто казнил (то бишь опричников – Скуратов, Басманов, Михаил Темрюкович Черкасский, Канчеев, Недюрев, Годунов), то окажемся недалеко от мысли, что при Иване Грозном была осуществлена физическая замена национальной элиты. Собственно, установлено настоящее и прямое ордынское иго, какого не было ни в XIII, ни в XIV веках.
Именно в то время родилось ироничное присловье «сирота казанская»: после разгрома Казани ордынские мурзы ехали с вассальной присягой к Ивану IV, слезно жалились на разорение и «сиротство», и Иван Васильевич щедро наделял «сиротинушек» землею с проживающими на ней русскими крестьянами.
А так как мурзы были непривычны к хозяйственному управлению вольными людьми, Иван IV сделал им воистину царский подарок: ввел в некогда свободной стране крепостное рабство – в 1581 г. был «заповедан» (разумеется, временно – на 280 лет) Юрьев день.
Если брать родословные российской знати, то почти каждая генеалогия начинается повествованием о том, что предок «выехал на Русь» из Орды или Литвы, или еще откуда-нибудь.
Изобретенный Иваном IV метод подкупа иностранных элит русской землей и русскими крестьянами щедро применялся впоследствии и при присоединении Украины, и при разделах Польши, и при «покорении» Кавказа.
Еще одно странное совпадение: ежегодные крымские набеги на Русь внезапно прекратились в 1597 г. То есть когда последний Рюрикович-Чингизид Федор Иоаннович заболел и бразды правления переходили к Борису Годунову. Возобновились набеги только в Великую смуту.
Алексей Борисов, вольный мыслитель
