Протрезвление

Когда Эльвира Набиуллина возглавила Банк России (БР) в 2013 г., финансовый сектор, насчитывавший более 900 банков, был раздутым и слабым. С тех пор лицензии лишились более 340 банков. Ещё 35 были санированы.
В последние месяцы среди них оказались Открытие – один из крупнейших в стране по размеру активов частных кредиторов – и Бинбанк, занимающий 12-е место в России по величине активов.
Цена этого была непомерно высокой. Согласно рейтинговому агентству Fitch, на займы санируемым банкам и выплаты по застрахованным вкладам было потрачено более 2,7 трлн. руб. (порядка 3,2% ВВП 2016 г). 
Fitch полагает, что ещё несколько сотен банков могут стать жертвами чистки. По слухам, среди них будет несколько крупных банков.
БР справедливо хвалили за предотвращение глубокого кризиса и чистку, начатую в условиях спада. Доля просроченных кредитов составляет вполне приемлемые 10%. Взяв Открытие и Бинбанк под своё управление, БР успокоил запаниковавшие рынки.
Однако национализация заставляет задаться вопросами о степени компетентности БР. Алексей Марей, недавно уехавший из России управляющий Альфа-банком 
(теперь это крупнейший частный банк страны), назвал то обстоятельство, что БР играет одновременно и роль регулятора, и роль владельца банка, «огромным конфликтом интересов». Доля государства в банковском секторе достигла 65%. Сама Набиуллина признаёт, что её надо сокращать.
Подобное сосредоточение банковского дела в руках государства не является чем-то новым. Долгое время русский банковский бизнес состоял из беспорядочного частного сектора и очень крупного, но устойчивого, государственного. Основой его были хорошо управляемые бегемоты – доставшиеся в наследство от Советского Союза банки, на которые приходилось около трети всех банковских активов.
После падения Советского Союза появилось более 2000 новых банков, многие из которых занимались спекуляцией, мошенничеством и отмыванием денег.
В 2000-е годы нефтяной бум позволял не обращать внимания на проблемы, однако последовавший за ним финансовый кризис 2008 г. привёл к банкротству многих кредитных организаций, что позволило государственным банкам укрепить свой контроль над этим сектором.
Набиуллина сделала своим приоритетом перестройку банковской системы, заручившись при этом поддержкой президента Владимира Путина.
Регулятор усилил надзор и ужесточил стандарты, в том числе в отношении достаточности капитала и требований к ликвидности. Эти перемены равнозначны «смене парадигмы», говорит Кирилл Лукашук из русского рейтингового агентства АКРА.
На первой стадии БР сосредоточил своё внимание на противодействии оттоку капитала и чистке «карманных банков», обслуживавших хозяйственную деятельность своих владельцев.
По оценке БР, только в 2012 г. посредством «сомнительных операций» было выведено из страны около 40 млрд. долл. В 2014-2016 годах подобного рода отток капитала составил немногим более 10 млрд. долл.
Набиуллина пожаловалась Путину, что многие мошенники-банкиры сбегают за рубеж вслед за деньгами. (Банкиры шутят, что в ситуации, когда выхода нет, есть три выхода: Домодедово, Шереметьево и Внуково – три московских международных аэропорта.)
Когда в 2014 г. из-за падения цен на нефть и западных санкций в России начался кризис, положение многих банков пошатнулось. Чтобы избежать опасной вереницы банкротств, БР предложил дешёвое финансирование ряду банков, чтобы те поглотили кредитные организации, оказавшиеся в трудном положении.
В этой схеме участвовали и Открытие, и Бинбанк. С 2016 г. внимание переключилось на более крупные банки, многие из которых долгое время считались неприкасаемыми. В этом году БР создал новый механизм санации – Фонд консолидации банковского сектора, – чтобы поглощать крупные банки, оказавшиеся в трудном положении. В августе Открытие стало первым банком, на котором испробовали новый механизм; за ним в сентябре последовал Бинбанк.
Открытие и Бинбанк, на долю которых приходится около 5% банковских активов страны, типичные русские кредитные учреждения: они агрессивно росли, получая кредиты от доверенных партнёров, и плохо управлялись.
Два банка будут слиты и отданы под руководство Михаила Задорнова, уважаемого бывшего министра финансов. Чиновники говорят, что через несколько лет, когда закончится санация, новый банк будет приватизирован. Однако многие сомневаются, что из него получится здоровое частное кредитное учреждение. По словам Данилова, это всё равно что попытаться «создать трезвенника из двух алкоголиков».
Однако Михаил Матовников, аналитик Сбербанка, утверждает, что «слухи о смерти частных банков в России преувеличены». Он замечает, что, несмотря на наступление государства на банковский сектор начиная с 2013 г., доли депозитов и кредитов, приходящиеся на 10 крупнейших частных банков страны, не уменьшились. Такие проворные банки, работающие с населением, как Тинькофф (ведущий русский банк, работающий через Интернет), показали, что существуют неплохие возможности для расширения их деятельности. Оливер Хьюз, британец, управляющий Тинькофф, говорит, что правильная деловая модель по-прежнему может приносить «огромное вознаграждение».
The Economist, 25 ноября 2017 г.