Неполитические реформы: что думает русская крупная буржуазия о положении в стране

A A A

«Улица Московская» предлагает вниманию читателей девятую и последнюю публикацию результатов исследования Левада-Центра, основанного на опросе 40 представителей крупной русской буржуазии. Цель исследования, по версии его аналитиков, диалог между бизнесом и властью. Цель «УМ» – пробуждение сознания наших читателей.

О низком качестве подготовки специалистов
• Происходит снижение качества выпускников. В некоторых вузах, в моей любимой альма-матер МГИМО, сильно просаживается качество людей, которых они выпускают и которые приходят к нам. [Это проявляется] в технических знаниях, в неспособности во время собеседования показать нужную компетенцию, которая ещё пять-десять лет назад ожидалась от выпускника: построить бизнес-модель, объяснить вполне стандартные экономические вещи.
• Юристов хватает, и даже, наверное, переизбыток значительный, а с другой стороны, вопрос квалификации этих кадров очень большой... Те специалисты – юристы, адвокаты, – которые приходят или начинают свой трудовой путь, должны все эти моменты знать.
К сожалению, может быть, опаздывает образование. Если у человека нет личного желания свою квалификацию повысить, какие-то новости изучить, то вопрос кадровой проблемы в отношении таких людей будет задаваться...
Приходят молодые специалисты, не готовые работать на тех позициях, которые требуются... Приходят люди, даже с хорошими очень рекомендациями. При этом качество их знаний оставляет желать лучшего. Я говорю о ведущих вузах!
• Взращено поколение людей без образования. Сейчас по рынку ходит миллион людей, которые ничего не умеют делать. В институтах система образования, которая была последние пятнадцать лет – если вычеркнуть топ-10 сильных вузов, – вообще их ничему не научила. Их знания хуже, чем когда они выходили из школы. Они не умеют ничего.
При этом институт не сформировал у них амбиций. Бывает, что у тебя мало знаний, но у тебя много амбиций, энергии движения... Люди без амбиций… Не имеют амбиций, не имеют стремлений, не имеют знаний.
Имеют интерес к потреблению, к быстрому результату и к улучшению окружающей действительности, но без применения тяжёлого ...
• У нас плохой уровень образования в стране. Ты долго будешь искать сотрудников. У меня есть опыт работы за границей. В США тоже не так просто, что взял и нашёл сразу. Там уровень образования высокий, но там лени много. Он хорошо образованный, но лентяй.
Не могу сказать, что это какая-то страновая специфика. У нас в целом низкий уровень образования, но ты покопаешься и найдёшь.
• Возникла пробка кадровая, когда молодёжь не приходила на предприятия, потому что старым работникам некуда было уйти, а выход на пенсию означал полную бедность, отсутствие доходов.
Поэтому многие говорили о потерянном поколении, когда оказалось, что у нас такая крышка сверху. Она заткнула кадровое движение, и у нас молодые кадры не приходили на производства.
• Считается, что без диплома государственного образца ты не настоящий. Все гордятся своими дипломами докторов технических наук, хотя не имеет это всё отношения ни к чему. Это тяжёлое наследие СССР. Это не позволяет кадровую проблему решать.
• Кадровые проблемы: не в смысле, что народа нет, который работать будет, а в смысле, что народа нет, который будет правильно работать... Люди настроены заведомо на то, что ты им должен. Они пришли на интервью, ты им уже должен. У меня были очень смешные интервью с молодёжью. У меня двадцатилетний парень спрашивал, дадут ли ему корпоративную машину. Такие вещи были часто.
• Даже из лучших вузов могут прийти люди с одинаковым дипломом:  один будет вполне сильный и знающий, а второй будет не знающий основ. Такое впечатление по многим вузам, что, если ты очень хочешь, ты выучишься, если ты не очень хочешь, ты всё равно выучишься чему-то и получишь диплом.

 О недостатках школьного образования
• Нет у школы задачи, чтобы у ребёнка появился собственный какой-то вопрос или собственное отношение. Они заточены под экзамен, какие-то внешние требования. Они не задают вопросов, существует страх совершить ошибку. Ты ищешь единственно правильный ответ на чужой вопрос.
Этот школьный страх ошибиться остаётся с людьми на всю жизнь... Людей выпускают из школы испуганных, не верящих в свои силы, несамостоятельных, неинициативных, нелюбознательных.
• У нашего министра есть мнение, что нужно вернуться к лучшим традициям советской школы. Советская школа существовала вообще в другой реальности.
Должны быть другие знания, мир изменился радикально с точки зрения даже требований к компетенции и скорости появления новых знаний, а мы всё пытаемся зубрить биологию и базовые вещи по ОБЖ. Это смешно. Не учим людей коммуницировать между собой, решать конфликты, не учим смотреть на ситуацию комплексно.
• Люди уезжают из России, потому что не верят в нормальное образование для своих детей. Они говорят: «Наши школы ужасны. Мы хотим, чтобы наши дети учились в других школах. До семи лет нормально, а потом ужас и ад».
Чему там учат, насколько школы несовременны, какие несчастные дети оттуда приходят, занимаются зубрёжкой, там не дают реальные знания. Современная школа в России –абсолютно бессмысленная субстанция, она застыла в XIX веке.

О нехватке специалистов технических специальностей
• В стране вымыт инженерный корпус. В России сложилась двугорбая система предложений на рынке инженерных кадров. Есть прекрасные старые специалисты, кому при Ельцине было в районе сорока, и они не успели куда-то соскочить и сегодня оказались уникальными аксакалами.
И относительно молодые ребята, кто пошёл в технический вуз семь-десять лет назад, только-только из них вылупились молодые специалисты. Их не так много, как хотелось бы, но они есть. Посерёдке просто мёртвая зона, найти хорошего специалиста довольно сложно.
• На уровне конкретных производств есть дефицит конкретных специалистов. Он складывается из сочетания эффекта «голландской болезни», которая на сегодня прошла, но неизбежно вернётся.
Бывают периоды, когда нанимать российского специалиста, хорошего сварщика, хорошего инструментальщика, оказывается дороже, чем завести его из Турции. [Происходит] разрушение базы навыков в большом числе отраслей.  
Чтобы построить крупное современное высокотехнологичное производство, вы не можете обойтись российскими подрядчиками, так как не будет правильных специалистов, которые могли работать на правильных машинах и делать правильные виды работы.
• Мы ликвидировали профессиональное обучение – наше среднее звено, – и у нас не хватает обычных специалистов: электриков, сварщиков, специалистов по обработке металлов, наверно. Во всяком случае, есть такая проблема. Проблема среднего звена.
• Сложно подобрать квалифицированный персонал и сложно его мотивировать. Это сидит, в конечном счёте, в цене товара и услуг и оплачивается обществом.
• Нехватка особенно в регионах. В Москве ещё есть кадры, в Питере, в крупных городах, а в регионах иногда люди говорят: «Мы не можем найти просто людей, не едут к нам». Если едут, то каким-то вахтовым способом, для того чтобы полгода поработать и уйти.
Но это страна такая, это география страны такая. И демографический склад такой, в разных регионах тоже по-разному. Разорванная страна. Кадровые проблемы в Москве и кадровые проблемы в Хабаровске разные.
• Много людей, которые могут функционировать, которые пригодны, но хороших людей найти сложно. Когда нужен человек, который будет топ-перформером и который будет и на языках разговаривать, и в состоянии видеть целостную картину, и самому инициативу проявлять, то таких людей сложно найти. Поэтому очень большой разброс зарплат.
• У нас достаточно низкая квалификация сотрудников. Достаточно высокая конкуренция за кадры. Соответственно, высокие издержки на зарплату, найти специалистов сложно. У нас на высоких позициях работают люди очень молодые, которые не обладают нужным опытом, просто потому что уровень конкуренции невысокий.
Вузы не готовят нужных специалистов, мы вынуждены заниматься разработкой собственных программ по привлечению молодых специалистов со второго-третьего курса... От финансистов и юристов до пищевиков и технологов.

О низком качестве среднего технического образования
• Начали искать инженеров, и не можем найти. Приходят люди, но они нас не устраивают. Прикладных знаний мало. Дикая проблема с промежуточным звеном, с техниками, мастерами, кто технические задачки выполняет.
• Очень мало технарей, потому что у нас техникум как таковой не существует, колледжи очень специфические, очень много экономистов, юристов. Очень мало технарей, а тем более хороших технарей.
Дешёвого рабочего труда достаточно много. А технических людей уже сложнее найти... Грубо говоря, настройщик оборудования какого-нибудь печатного, печатных станков или монтёр кофе-машин...
Людей, которые этим занимаются, не так много, им хорошо платят... А эта работа не сильно сложная, человек должен разбираться в определённой технике.
• С кадрами у всех проблемы. Не готовят поваров, не готовят инженеров. Мы большие, и мы просто «тырим» у остальных, нам легче человека перехватить. Мы являемся более желанным работодателем. Не хватает средних профессий.
• Либо качество образования упало, либо это нежелание образование получать. Зачем, если от него так мало зависит?
• Ублюдочное состояние технической мысли в СССР транслировалось в низкую квалификацию профессиональных вузов. Квалификация сотрудников предприятия всегда была выше. Учёба была по месту работы. Сейчас это также происходит.
• Техническая безграмотность нашей инженерной элиты... У этого есть свои причины, потому что отечественная инженерная школа совершенно не выносит вопроса о рентабельности.
Незнание языков у поколения чуть старше тридцати, отрицание возможности импорта опыта: «Да что они знают! Мы тут самые умные!» Это настолько глубоко укоренено, что составляет гигантскую проблему. Просто гигантскую!
• Специалист-технолог приходит на завод, в первый раз видит оборудование, на котором ему нужно работать. Это повсеместно... Ситуация ухудшается, потому что государство ничего не делает для того, чтобы её решить. Нет взаимодействия на государственном уровне между высшими учебными заведениями и современными бизнесами, нет понимания того, что нужно современному бизнесу, архаичные системы, отток профессиональных кадров из вузов.

Об оттоке специалистов высокого класса, нежелании связывать своё будущее с Россией
• У вас есть знакомые без второго гражданства? У меня уже нет. Ценности, которые сегодня навязываются в стране, и общая атмосфера явно противоречат моим представлением о должном.
Второе – это бизнес-атмосфера. Нет даже намёков на то, что что-то где-то должно быть проще. Всё становится сложней, и ничего не становится легче. И самое главное – отсутствие права собственности. Мы живём, под собою не чуя страны. Оптимизма нет точно.
• Российский обеспеченный класс не видит своё будущее в России. Я не знаю, что с этим делать, я сам принадлежу к этому классу, я сам не вижу будущего для своих детей в этой стране.
Подавляющее большинство моих коллег старается вытянуть своих детей учиться за границу, с небольшими шансами на их возврат сюда.
Двадцать лет назад у меня по моей жизненной карьере была развилка: остаться за границей, где я на тот момент работал, или вернуться в Москву и строить карьеру здесь. Хотя был 1998 год, кризис, только что всё рухнуло, я прикинул, что разумнее вернуться в Москву. Потому что здесь много интересного будет происходить, и есть драйв, который может привести к чему-то интересному. Фундаментально ощущения opportunity больше нет. На это накладывается сомнение в справедливости распределения существующих возможностей. «Сын полковника не может же быть генералом, потому что у генерала есть свой сын». Мы сейчас живём в этих реалиях. На это накладывается довольно серьёзное недовольство качеством образования... Получение второго гражданства, запасных паспортов, видов на жительство, вывоз детей за рубеж. Это массовое явление среди того круга, в котором я общаюсь. Проще назвать людей, которые об этом не думают. Это системное решение элиты, что они живут здесь, пока здесь есть возможность что-то заработать, но они не видят себя здесь в долгосрочном плане... Это не ограничивается кругом «зажравшейся московской среды», «буржуазии». Где живут дочки нашего великого вождя? Где училась дочь виднейшего газового олигарха, пока не вернули обратно? Где учились дети известного санкционного лица? Какое гражданство у известного санкционного лица? Финский гражданин. Это глубокое разрушение доверия, люди даже на самом верху не верят в то, что они долгосрочно здесь смогут как-то построить жизнь. Мы видим на выходе неготовность элиты здесь оставаться. Она не верит в рациональность, справедливость и предсказуемость существующей системы. Если у вас элита не верит в собственную страну, с высокой вероятностью она не будет в неё вкладываться, в её долгосрочное развитие.
• Я часто думаю о том, до какого оборота нужно дорасти, когда мне будет выгодно перевести операции за рубеж. Открыть ООО в другой стране копеечку стоит. Это тоже будут дополнительные expenses. На кого я положу? Либо маржу свою уменьшу, либо стану клиенту дороже продавать. Я эти деньги могла бы потратить на развитие, двух программистов нанять, продукт улучшить.
• Очень высоки риски оставаться здесь. Вы можете быть лояльнейшим олигархом, благополучным во всех отношениях, но вы чем-то не понравились Игорю Ивановичу Сечину, и вас сажают в качестве большого одолжения под домашний арест. Вы можете быть сверхуспешным владельцем, построившим новенький аэропорт, вас сажают под домашний арест, потому что вы не понравились какой-то другой группе товарищей. Я называю громкие кейсы. Они все тянутся к истории с ЮКОСом.
• Бизнес редко может существовать один в поле, необходимо взаимодействие, наличие большого количества предпринимателей, которые продвигают предпринимательскую инициативу.
Что касается количества людей с предпринимательской инициативой, то за последнее время в России стало всё грустно. Предпринимателей и инициативы стало меньше, меньше здравых идей, меньше возможностей для кооперации и ведения бизнеса.
В 2000-х годах я приезжал в Америку пообщаться с людьми, и многие говорили: «Давайте делать бизнес и переключаться на Америку, Европу». А я говорил: «Зачем?» Потому что в России было хорошее движение, была активность, были инвестиции, приезжали умные, талантливые люди, был большой круг общения, новые идеи.
• Только в обстановке торжества свободы и торжества справедливости появляются люди, которые готовы творить, готовы действовать, рисковать и так далее. Когда этого становится мало, когда люди занимают консервативную комфортную позицию, это замораживает активность человека. Есть ощущение отсутствия свободы, отсутствия справедливости и защиты... Состояние замороженности и недоверия, отсутствие надежды, недоверие к государству, недоверие к бизнес-партнёрам, недоверие ко всему. В результате уменьшается скорость обращения денег.
• Необходимо достаточное количество людей, которые хотят что-то делать. Бизнес – это дело социальное, когда собираются люди, которые подчинены какой-то цели и вместе работают над этим, заряжены на результат, перспективу. Потому что у них есть видение будущего. Наличие большого количества людей с таким запалом даёт основу для того, чтобы можно было делать бизнес. В некоторых странах просто невозможно устроить какой-то бизнес, потому что таких людей просто нет. У нас, к счастью, всё ещё достаточно много таких людей. Если дать глоток свободы и надежды, это будет как в 90-х. Я не знаю, были они лихие или нелихие, но они были очень энергичные. Когда многие люди стали что-то делать, начиная с челноков и заканчивая предприятиями, банками и так далее. Была большая предпринимательская активность в России.

Прочитано 1203 раз

Поиск по сайту