Главнокомандующий, выдвинутый толпой

A A A

Спасёт ли киргизский президент власть закона или, наоборот, уничтожит её? Он настаивает, что, даже если захочет, не сможет стать диктатором.

Американские дипломаты предупреждают «о попытке организованных преступных группировок оказать влияние на политическую жизнь и выборы».
Мэр столицы ушёл в отставку в знак протеста против «волны охлократии». Депутаты парламента жалуются, что их принудили принять участие в незаконном захвате власти. Кандидат в премьер-министры был сбит с ног и потерял сознание в результате нападения головорезов на политический митинг.
Но Садыр Жапаров, человек, который больше всего выиграл от всей этой смуты в Киргизии, отрицает, что у его молниеносного превращения (за 10 дней) из узника в президента есть какая-либо зловещая подоплёка.
Именно народные протесты привели меня к власти, говорит он. Те, кто утверждает, «что я разбойник, что я вышел из тюрьмы и захватил власть», это мои политические соперники, которые просто пытаются опорочить меня, настаивал он в интервью The Economist, которое дал на этой неделе посредством WhatsApp.
Он говорил, что далёк от того, чтобы уничтожить хрупкую киргизскую демократию, что намерен «утвердить справедливость, прозрачность, честность и законность и искоренить коррупцию».
В начале октября толпы протестовавших против сфальсифицированных парламентских выборов освободили из тюрьмы Жапарова и ряд других политиков.
Когда предыдущий премьер-министр ушёл в отставку, чтобы успокоить протестующих, Жапаров добился своего назначения на этот пост парламентом прежнего созыва, хотя при этом было немало сомнений по поводу кворума и голосования по доверенности.
Затем он убедил президента уйти в отставку, а председателя парламента – отказаться от роли исполняющего обязанности президента для того, чтобы самому занять этот пост.
Затем Жапаров убедил депутатов парламента отложить новые парламентские выборы и провести – к ужасу многих чиновников и политических партий – сначала президентские выборы в январе.
Как временный президент, он не имеет права баллотироваться на них, поэтому планирует уйти в отставку, вручив бразды правления своему союзнику, которого он посадил в кресло председателя парламента. Он хочет внести поправки в конституцию, расширяющие полномочия президента и ограничивающие влияние парламента. Жапаров, бывший депутат парламента, приобрёл известность в ходе организованной им кампании за национализацию Кумтора – принадлежащего канадцам золоторудного месторождения.
Его дважды судили за преступления, связанные с политической деятельностью: первый раз за то, что повёл толпу на штурм Белого дома, где заседает парламент и находится резиденция президента; второй – за организацию в ходе протестов похищения местного чиновника, хотя он лично при этом не присутствовал и отрицает какую-либо причастность к этому.
Ему проще говорить по-киргизски, чем по-русски. Это отдаляет его от русскоязычной элиты Киргизии. Его национализм весьма популярен в стране, которая боится попасть в экономическую зависимость от соседнего Китая и пережила распрю между киргизским большинством и узбекским меньшинством.
Восстание, приведшее Жапарова к власти, уже третье с 2005 г.
Хотя эту 6-миллионную горную страну иногда называют единственной демократией в Средней Азии, на самом деле ею правит цепочка президентов, каждый из которых постепенно становится всё более самодержавным, пока его не вышвыривают из резиденции протестующие.
В условиях постоянной политической смуты и борьбы политиков за финансовые ресурсы расцвела организованная преступность.
В прошлом году журналисты разоблачили сеть контрабандистов, которая отмыла за рубежом не менее 1 млрд долл. своих доходов. (В прошлом году ВВП Киргизии равнялся 8 млрд долл.). Америка назвала Киргизию «страной, специализирующейся на отмывании денег».
Жапаров уверяет, что покончит со всем этим. Он приказал арестовать двух главарей мафии, которых прежнее правительство оставило в покое: Райымбека Матраимова, которого обвинили в причастности к сети контрабандистов, и Камчыбека Кольбаева, которого Америка называет «крупным иностранным перевозчиком наркотиков».
Кольбаев остаётся за решёткой, а Матраимов отпущен домой после того, как пообещал заплатить государству 24 млн долл. в качестве мутного наказания за непонятное преступление.
Непрозрачность и произвольность этого шага (Жапаров признаёт, что это было политическое решение, хотя отрицает свои связи с Матраимовым) заставили кое-кого усомниться в искренности Жапарова. Кенешбек Дуйшобаев, бывший высокопоставленный сотрудник службы безопасности, называет его поход против организованной преступности «представлением».
Когда Жапаров говорит о необходимости конституционных реформ, чтобы создать сильное, устойчивое правительство, кое-кто точно так же видит в этом ничем не прикрытый захват власти. Нынешняя конституция нацелена на предотвращение утверждения диктатуры.
Депутат парламента Омурбек Текебаев говорит, что предложения Жапарова отбрасывают политическое устройство Киргизии на 30 лет назад, ко временам получения ею независимости от Советского Союза в 1991 г.
На этой неделе журналисты сделали заявление, в котором выражена «крайняя обеспокоенность» поношением Жапаровым критикующих его изданий («искажённая информация» – вот его постоянный ответ на неудобные вопросы), что представляет собою «угрозу свободной печати». В прошлом месяце толпа его сторонников угрожала поджечь здания, где расположены редакции непослушных радиостанции и сайта.
Тем не менее Жапаров пытается преподносить себя как умеренную, объединяющую силу. Тилек Токтогазиев, политик, на которого напали сторонники Жапарова, был назначен министром сельского хозяйства. Жапаров также перетянул на свою сторону Омурбека Бабанова, либерального оппозиционного вождя, боровшегося за пост президента в 2017 году. Бабанов заявил, что не будет сам баллотироваться в президенты, а поддержит кандидатуру Жапарова. Жапаров пообещал не проводить политику реванша, «поскольку я сам прошёл через это».
В начале ноября он пригласил двух единственных бывших президентов, не находящихся ни в изгнании, ни в тюрьме – Сооронбая Жээнбекова, которого он только что выпихнул из его кресла, и Розу Отунбаеву, старейшину киргизской политики, – принять участие в совместном с ним мероприятии.
Жапаров также приглушил свой шовинизм. «Я не националист», – настаивает он, обещая править в интересах как киргизов, так и меньшинств. Он говорит, что не уверен, стоит ли снова национализировать Кумтор, учитывая его истощающиеся запасы.
Он призывает протестующих перестать нападать на китайские фирмы. Местные жители должны понимать всю важность таких инвестиций, говорит он, и держать страну открытой для бизнеса.
Похоже, что Жапаров победит. Его возможные соперники не выказывают желания участвовать в выборах. Его чутьё популиста очевидно: он приказал убрать ограду вокруг Белого дома, чтобы сократить дистанцию между политиками и народом.
Какая бы конституция ни действовала в стране, говорит он, я никогда не стану диктатором, поскольку у страны всегда останется последнее средство самозащиты – киргизский народ.
«Он может мириться с таким положением вещей год, два, три, а потом выгонит любого президента, – говорит он. – Вы не можете установить диктатуру в нашей стране».
The Economist, 14 ноября 2020 года.

Прочитано 1063 раз

Поиск по сайту