Косовская война 1998-1999 годов

A A A

Югославия на пути к заключительному акту своего распада. Рассказывает обозреватель «Улицы Московской» Михаил Зелёв.

ЮГОСЛАВИЯ В 1992-1999 ГОДАХ
27 апреля 1992 г. в Белграде была провозглашена Федеративная республика Югославия, состоявшая из республик Сербия и Черногория. Слободану Милошевичу так и не удалось осуществить свою мечту и включить в новое государство сербские республики в Хорватии и Боснии.
Сравнительно легко, без войны, удалось вырваться на свободу из цепких лап сербских шовинистов Македонии, где, по переписи 1991 г., болгары (македонцы) составляли 65% населения, албанцы – 21%, а сербы, босняки, хорваты и черногорцы – всего 3%. На референдуме 8 сентября 1991 г. 73% населения этой республики проголосовали за независимость.
Однако С. Милошевич требовал самоопределения и для македонских сербов и согласился признать независимость этой страны лишь в 1996 г.
Новая Югославия была диктатурой, где вся полнота власти была сосредоточена в руках С. Милошевича, который занимал посты президента Сербии (1990-1997) и президента Югославии (1997-2000).
Как показывал на суде вождь сербских националистов Воислав Шешель, именно на С. Милошевича замыкалось всё руководство действиями сербских повстанцев в Хорватии и Боснии: «Милошевич организовывал всё… Конечно, я не думаю, что он что-то подписывал. Это были устные приказы… Ничто с сербской стороны не могло произойти без приказа Милошевича или без его ведома».
Он широко использовал такие методы удержания власти, как фальсификация итогов выборов, подавление свободы слова, полицейское насилие в отношении оппозиции. Но главным инструментом в его арсенале была массированная шовинистическая пропаганда, умело игравшая на обидах, предрассудках и мифах сербского общественного сознания.
Сербская пропаганда не останавливалась ни перед чем, чтобы взвинтить ярость сербов и укрепить поддержку режима С. Милошевича в народе.
В ход шли небылицы об убитых хорватами десятках сербских детей; о десятках тысяч хорватских усташей, наступающих на Сербию; о том, что хорваты в Дубровнике жгут покрышки, чтобы имитировать артиллерийские обстрелы этого городка сербами; о том, что немецкий консервативный канцлер Гельмут Коль задумал создать «Четвёртый рейх»; о поддержке папой римским Иоанном Павлом II нео-фашизма в Хорватии; о мусульманских фундаменталистах, наступающих вместе с арабскими наёмниками на сербов и весь христианский мир; о том, что сербских детей скармливают львам в сараевском зоопарке.
Классическим образцом работы пропагандистов С. Милошевича стало превращение картины сербского художника Уроша Предича «Сирота на могиле матери» (1888) в поддельную фотографию «Сербский мальчик, вся семья которого была убита боснийскими мусульманами» на страницах белградской Večernje novosti.
Человечество не могло оставить такое поведение сербов безнаказанным. 30 мая 1992 г. Совет безопасности ООН полностью запретил торговлю, научно-техническое сотрудничество, спортивный и культурный обмен, воздушное сообщение и приём правительственных делегаций из Югославии. 16 ноября 1992 г. Совет безопасности ООН запретил и морское сообщение с Югославией.
В то время, как остальные страны Восточной Европы проводили успешные экономические реформы и занимались экспортоориентированной индустриализацией, охваченная шовинистиче-скими настроениями Сербия ввергла себя в жесточайший экономический кризис. Так сербы расплачивались за собственное националистическое безумие.
Рушилось производство. Свирепствовала гиперинфляция. К концу 1993 г. речь шла уже о росте цен на квинтиллионы (!!!) процентов в месяц. В 1993 г. 39% населения Югославии жили менее чем на 2 долл. в день. С октября 1992 г. на 1 автомобиль стали отпускать 13 литров бензина в месяц. К концу 1993 г. его вообще перестали продавать.
В стране царил всеобщий дефицит.
К магазинам стояли длинные очереди. Зимой 1993-1994 годов дома перестали отапливаться. Периодически отключалось электричество.
В больницах не хватало антибиотиков, вакцин, обезболивающих. В ноябре 1994 г. от холода, голода и отсутствия медицинской помощи в белградском Институте душевных болезней умерли 87 пациентов. Остальные разбежались и бродили нагие по окрестностям.
К 1994 г. число самоубийств в Югославии выросло на 22% по сравнению с досанкционным уровнем.
Правительство отказывалось даже думать о непопулярной в рабочей среде приватизации самоуправляющихся компаний, предпочитая рассаживать на ключевые управленческие посты в экономике друзей диктатора.
Процветали контрабанда, «чёрный рынок», что создавало идеальную среду для развития организованной преступности.
Только в 1994 г. благодаря денежной реформе, проведённой Драгославом Аврамовичем, удалось положить конец гиперинфляции. Санкции оказались действенным средством.
В 1995 г. С. Милошевич вынужден был пойти на подписание Дэйтонских соглашений о мирном урегулировании в Боснии и смириться с ликвидацией Республики Сербская Краина в Хорватии. В результате в 1996 г. санкции с Югославии были сняты.
Показательно, что даже в период самой лютой шовинистической пропаганды сербских властей в стране существовало антивоенное движение. В Белграде проходили демонстрации оппозиции против осады Вуковара, Дубровника и Сараева. На самую крупную демонстрацию солидарности с жителями осаждённого сербами Сараева вышли более 150 тыс. белградцев.
Молодёжь требовала отмены призыва. Из армии дезертировало от 50 до 200 тыс. человек. Многие эмигрировали, не желая участвовать в войнах. В 1990-е годы Сербию покинули порядка 300 тыс. человек, причём примерно 20% из них имели высшее образование.
До полумиллиона белградцев выходили на демонстрации в ноябре 1996 – марте 1997 г., добившись признания властями результатов местных выборов, на которых крупных успехов добилась демократическая оппозиция.
Признаком кризиса режима С. Милошевича стал и дрейф Черногории к независимости, начавшийся в 1996 г., когда премьер-министр этой республики Мило Джуканович оттеснил от управления верного союзника С. Милошевича президента Момира Булатовича. М. Джуканович радикально изменил экономическую политику и взял курс на изоляцию от Сербии.

НА ПУТИ К ВОЙНЕ (1990-1999 ГОДЫ)
Албанцы составляли абсолютное большинство населения Косова ещё накануне Первой балканской войны 1912-1913 годов, когда сербские империалисты отобрали эту колонию у турок. По данным переписи 1991 г., албанцы составляли 81% населения этой колонии, а сербы, босняки, черногорцы и хорваты – 15%.
Согласно Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам, принятой Генеральной ассамблеей ООН 14 декабря 1960 г., косовские албанцы обладали правом на самоопределение. Но сербские колонизаторы упорно отказывались предоставить Косову независимость.
5 июля 1990 г. режим С. Милошевича разогнал парламент Косова после того, как тот высказался за превращение этой колонии в отдельную республику в составе Югославии.
В Косове был введено прямое правление из Белграда. Было прекращено радио- и телевещание на албанском. Ведущие албанские издания были переданы под управление эмиссаров Белграда.
7 сентября 1990 г. разогнанный парламент провинции принял Конституцию Республики Косово. Албанцы создавали свои параллельные органы власти. 26-30 сентября 1991 г. они провели референдум о независимости Косова, на котором за отделение от Югославии проголосовало 86% взрослого населения этой колонии.
Теневые органы власти провозгласили президентом Косова Ибрахима Ругову, который выступал за то, чтобы этническим меньшинствам края были предоставлены особые права.
Совсем иной линии придерживалась повстанческая Армия освобождения Косова (АОК), впервые заявившая о себе в 1996 г.
Главнокомандующий АОК в 1998-1999 годах Сулейман Селими говорил: «Сербы, у которых кровь на руках, должны покинуть Косово».
АОК выступала за создание Великой Албании, объединяющей Албанию, Косово, Македонию и Южную Сербию.
Огромную роль в вооружении АОК сыграл временный развал албанского государства в 1997 г., когда были разграблены многие склады с оружием. Его значительная часть попала в руки косов-ских повстанцев.
С 1997 г. АОК всё решительнее нападает на сербские войска, полицию, органы власти. В ответ С. Милошевич направляет в Косово новые армейские части для борьбы с партизанами. Но жертвами сербских солдат чаще становятся не партизаны, а мирное албанское население. С февраля 1998 г. в Косове идёт полноценная война.
Развитые страны летом 1998 г. осознают, что оказались перед лицом новой мясорубки, сравнимой по размаху с ужасами только что прогремевшей Боснийской войны, и решают ни в коем случае не допустить повторения трагедии.
Под угрозой начала бомбардировок Югославии они заставляют С. Милошевича согласиться 15 октября 1998 г. на прекращение огня и введение в Косово контингента наблюдателей ООН.
Однако перемирие продержалось всего 2 месяца. В декабре 1998 г. в Косове возобновляются бои. Боевые действия охватывают города. В Приштине идут ожесточённые перестрелки, взрываются бомбы, гибнут люди.
Начинается массовое бегство албанцев из Косова в Македонию и Албанию. К 24 марта 1999 г., когда начались бомбардировки НАТО Югославии, в Косове погибло около 1800 мирных жителей, преимущественно албанцев.
С 6 февраля по 23 марта 1999 г. во Франции шли переговоры между Белградом и албанскими повстанцами при посредничестве генерального секретаря НАТО Хавьера Соланы де Мадарьяги.
НАТО требовала создания в Косове широкой автономии с защитой прав всех этнических сообществ, ввода в Косово для защиты автономии 30-тысячного контингента НАТО, ограничения югославского военного присутствия в Косове 8000 военнослужащих и полицейских.
С. Милошевич согласился на автономию Косова, но решительно отверг идею о каком-либо присутствии войск НАТО в этой провинции.

ПОЗИЦИЯ МОСКВЫ
Когда С. Милошевич отказывался принять план мирного урегулирования НАТО, он рассчитывал на то, что Россия заблокирует применение силы против Югославии в Совете безопасности ООН. В крайнем случае, по расчётам сербского диктатора, Югославия могла выдержать несколько дней бомбардировок и не отступить.
Так что Россия имела реальные возможности предотвратить войну, заставив С. Милошевича согласиться на условия НАТО.
Почему Кремль этого не сделал? Что двигало русскими консерваторами во главе с их легендарным вождём Борисом Ельциным, когда они отказались поддерживать план НАТО, давить на Белград и санкционировать бомбардировки Сербии?
Причины были внутриполитические. Крайне непопулярный Б. Ельцин в условиях затяжного экономического кризиса, низких цен на нефть и приближавшихся парламентских и президентских выборов не хотел идти против господствовавших в стране реваншистских, империалистических, шовинистических, антиамериканских настроений.
Напротив, он всё больше стремился перехватывать империалистические и антиамериканские лозунги у оппозиции и ни в коем случае не желал ассоциироваться в общественном мнении с пресмыкательством перед развитыми странами по столь чувствительному вопросу.
yugoslavia

Албанские беженцы в Косове (1999 год)

В «Президентском марафоне» бывший президент вспоминал: «Внутриполитическая стабильность у нас в стране после начала бомбардировок стала серьёзнейшим образом зависеть от ситуации на Балканах. Коммунисты и националисты пытались использовать балканскую карту, чтобы разрушить баланс политических сил в нашем обществе. «Теперь-то мы знаем настоящую цену Западу, – раздавались истеричные голоса. – Мы всегда говорили, предупреждали, что такое НАТО, что могут сотворить эти проклятые американцы! Сегодня Югославия, а завтра – Россия!»
И что дальше? Что будет, если этот процесс агрессивного антиамериканизма, антизападничества не удастся остановить?
Кризис в России ещё более обострит кризис в мире. Кризис доверия к власти мог привести к серьёзным внутриполитическим последствиям, и я в тот момент даже не исключал и возникновения массовых беспорядков, неконституционных действий. В конце концов, войны всегда провоцировали революции.
Именно это вызывало моё особенное раздражение: как они не понимают? Ведь это лидеры, с которыми мы встречались десятки раз! Многие из них называют меня своим другом. Неужели для них не очевидна простая вещь: бомбардировки, да что там – каждая выпущенная ракета, наносят удар не только по Югославии, но и косвенно – по России».
yugoslavia2

Здание югославского Министерства обороны в Белграде, повреждённое авиаударами НАТО в 1999 году

Если Б. Ельцин всё мерил своими собственными узкими внутриполитическими интересами, то уровень понимания мировых проблем руководством развитых стран был гораздо выше. Об этом свидетельствует знаменитый телефонный разговор с Б. Ельциным американского либерального президента Уильяма Клинтона, состоявшийся в среду, 24 марта 1999 г., за несколько часов до начала бомбардировок:
«У. Клинтон: Я знаю, что Вы обеспокоены решением Жака Ширака, Тони Блэра, Герхарда Шрёдера и остальных европейцев начать вскоре авиаудары по военным целям в Сербии… Но, как Вы знаете, Милошевич стоит, как каменная стена, на переговорах с Вашим представителем и Диком Холбруком и продолжает посылать свои войска в Косово и очищать деревни. Он не оставил нам выбора…
Б. Ельцин: Всё, что нам нужно, это снова и снова начинать политическое обсуждение, а не бомбить и не уничтожать людей…
У. Клинтон: Вместе с Вами я сделал всё, что мог, на переговорах с Милошевичем. Он подписал соглашение прошлой осенью. На какое-то время проблемы исчезли, но затем он в одностороннем порядке нарушил соглашение… Он стянул к границе с Косовым 40000 военнослужащих и почти 300 танков. Он вновь заставляет людей покидать свои деревни. Он не хочет даже прекратить насилие. Это значит, что он хочет повторить Боснию…
Только с прошлой пятницы он сделал беженцами ещё 30000 человек. Приходят сообщения о расправах… Если мы ничего не предпримем, то получим ещё одну Боснию… Никому не нужна его земля, его владения, но он хочет сокрушить их (албанцев) военной силой.
Б. Ельцин: Бомбы сбрасывать легко. Но поиск долгосрочного политического конструктивного решения в этой ситуации – это совсем другое. Но это единственный правильный подход, единственный правильный путь. Если мы объединим наши усилия, то сможем развернуть Милошевича.
У. Клинтон: Борис, вспомните, что случилось в Боснии. После нескольких авиаударов, нескольких проигранных хорватам сухопутных сражений и ещё ряда событий он заговорил о дипломатии. А сейчас он просто счастлив принимать людей и вести переговоры, продолжая в то же самое время своё вторжение в нарушение как собственной конституции, так и собственноручно подписанного соглашения.
Как Вы можете вести переговоры с тем, кто изгоняет людей из их деревень и не собирается останавливаться? Он только рад вести с Вами переговоры за чашечкой чая, когда всё это происходит. Европейцы чувствуют это лучше, чем США. Боже мой, для них это ночной кошмар: повторение Боснии, вся эта неустойчивость, все эти проблемы. Это распространится из Косова на Македонию и Албанию и захватит весь их южный фланг…
Б. Ельцин: Во имя нашего будущего, во имя нас с Вами, во имя будущего наших стран, во имя безопасности в Европе я прошу Вас отменить этот удар. И тогда, я думаю, нам следует где-нибудь встретиться и разработать тактическую линию борьбы с Милошевичем, с ним лично…
У. Клинтон: Хорошо, Борис, я хочу работать с Вами, чтобы попытаться довести это дело до конца, но я не уверен, что можно отменить первый раунд ударов, поскольку Милошевич вынуждает каждый день покидать свои дома тысячи людей».

ПЕРВАЯ АНТИАМЕРИКАНСКАЯ ИСТЕРИКА
Начало бомбардировок НАТО Югославии 24 марта 1999 г. сопровождалось взрывом протестов в России. Это была первая антиамериканская истерика, пик которой пришёлся на конец марта – начало апреля. Ярость охватила подавляющее большинство русских: от Александра Проханова до Леонида Гозмана и от Сергея Кургиняна до Александра Архангельского.
У стен американского посольства на Новинском бульваре бушевала толпа. На его стенах писали непристойности. В окна летели бутылки и камни. Милиция даже задержала группу людей, что проезжала мимо здания посольства с приготовленным к стрельбе гранатомётом. Участников протестов открыто поддержал московский городской голова Юрий Лужков.
Политики всех мастей делали антиамериканские и просербские заявления. Государственная Дума принимала по этому поводу резолюцию за резолюцией. Коммунисты вели переговоры с сербским диктатором С. Милошевичем о создании военно-стратегического союза двух стран.
Началась вербовка добровольцев для войны на стороне сербских колонизаторов. В Белград поддерживать сербских угнетателей устремились русские артисты. Газеты и журналы были полны антиамериканских статей.
Выдающийся историк Александр Янов так объясняет социально-психологические корни той истерики, что охватила русское общество: «Чувства возмущённых российских «патриотов» были ещё смутны и неартикулированы. Бормотали что-то невнятное… об оскорблённой «идентичности России», с которой не желает считаться Запад; о том, что сегодня бомбят Белград, а завтра будут Москву; о маленькой свободолюбивой Сербии – жертве агрессии, – и тому подобный вздор, не имевший даже отдалённого сходства с действительностью.
О главном, о том, что русские «патриоты» попросту завидовали сербам, осмелившимся, в отличие от них и вопреки диктату истории, драться за свою империю, тогда ещё и речи не было. Должно было пройти время, к рулю в России должен был прийти имперский вождь, чтобы развязались языки и прорвалась на поверхность глубоко запрятанная зависть».
А. Янов добавляет, что огромную роль в раздувании истерики сыграл тот ракурс, в котором преподносило конфликт в Косове русскому зрителю государственное телевидение: «Но в России-то видели совсем другие картинки: как американские самолёты ни с того ни с сего стали бомбить сербов. Просто чтобы показать, кто в доме хозяин.
Бесчисленные кадры разрушенных домов, тысячи интервью с очевидцами с той стороны. Никаких кадров о массовом изгнании косоваров, о муках детей, конечно же, не показывали. То есть это проскальзывало в пропорции 1:1000 и, естественно, терялось с точки зрения информационного воздействия.
Неудивительно, что даже у интеллигенции сформировалось на чисто эмоциональном уровне совсем иное отношение к косовской трагедии, чем на Западе. А это самое важное. Это в подкорке. Если люди убеждены, что одна сторона – «плохие парни», а другая – «хорошие», переубедить их на рациональном уровне – задача неблагодарная».
Думаю, что А. Янов не до конца раскрыл социально-психологические причины той массовой истерики.
Для начала вспомним, что к концу 1990-х годов русское общество было сильно разочаровано в том, куда зашла страна. И разочаровано справедливо.
Русские так и не решились на отказ от экспортносырьевого паразитизма и начало экспортоориентированной индустриализации.
Отказ от модернизации и длительный период низких цен на нефть привели к обеднению и обнищанию подавляющего большинства жителей страны. Деиндустриализация вела к примитивизации социальной структуры, развалу здравоохранения и образования, безработице и бесперспективности.
Сильно искажённые в интересах правящей верхушки рыночные реформы привели к формированию олигархии, сохранению монополистических начал в экономике, чудовищному неравенству по доходам, разгулу преступности.
На этом фоне оказался совершенно не заметен положительный эффект от роспуска империи в 1991 г. Напротив, русское общество начинала захлёстывать ностальгия по позднему СССР, который многим теперь казался «потерянным раем».
Русским не хватало смелости честно взглянуть в лицо действительности и признать собственную ответственность за случившееся. Нация начинает искать возможность переложить её на кого-то другого. А это было нелегко. Все ещё хорошо помнили о собственных настроениях конца 1980-х – начала 1990-х годов, о 57% голосов, отданных за консерватора Б. Ельцина на президентских выборах 1991 г. По-видимому, русское общество не очень впечатлил и «план Даллеса» – фальшивка, которую состряпали в 1993 г. замечательные сибирский писатель Анатолий Иванов, украинский поэт-коммунист Борис Олийнык и митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн, согласно которой СССР распался в результате подрывной деятельности США на культурно-идеологическом фронте.
Зато бомбардировки Югославии были восприняты русскими как наконец-то найденное «зримое», «неоспоримое» «доказательство» того, что во всех наших бедах виноваты американцы.
Логика сумеречного русского общественного сознания была примерно такой: раз американцы бомбят Югославию, значит, это они её развалили. Раз они развалили Югославию, значит, они развалили и Советский Союз.
Как? Не приставайте с глупыми вопросами! И так все знают!

БОМБАРДИРОВКИ ЮГОСЛАВИИ
Бомбардировки начались 24 марта 1999 г.. В них – так или иначе – приняли участие все члены НАТО, кроме Греции. Самолёты взлетали с авиабаз в Италии и авианосцев в Адриатическом море. Крылатые ракеты запускались с кораблей, подводных лодок и самолётов.
Целью операции был вывод сербских войск из Косова, ввод туда сил НАТО и возвращение домой албанских беженцев.
24 марта 1999 г. ЕС и США вновь ввели жесточайшие санкции против Югославии, в частности, запретив поставку туда нефти и нефтепродуктов.
yugoslavia3

Уничтоженый сербский танк под Призреном (Косово)

Руководство и военачальники стран НАТО рассчитывали, что всё закончится за несколько дней. Никто оказался не в состоянии предвидеть упрямство сербского диктатора С. Милошевича.
В войне приняли участие около 1000 самолётов НАТО. За 2,5 месяца они совершили 38000 боевых вылетов. Изначально предполагалось бомбить только стратегические военные и инфраструктурные объекты. Но, поскольку сербы не сдавались, силы НАТО приступили к бомбардировке отдельных танков и артиллерийских орудий.
В ходе бомбардировок войска НАТО допускали грубые ошибки. Например, 14 мая 1999 г. один из самолётов напал на колонну албанских беженцев, приняв её за сербский военный конвой. Тогда погибли 73 мирных жителя.
Несколько раз НАТО по ошибке наносила удары по территории Черногории, хотя в целом существовало понимание, что нельзя трогать эту республику, где правил противник С. Милошевича М. Джуканович.
Даже под бомбами НАТО сербы продолжали вырезать албанцев. 25 марта они вырезали не менее 90 албанцев в деревушке Крушаэ-Мадье. В тот же день сербы вырезали 58 албанцев в деревушке Бела-Церкес. 26 марта сербы вырезали 48 албанцев в деревушке Теранда. 28 марта сербы вырезали 93 албанцев в деревушке Избица. 14 мая сербы вырезали 41 албанца в деревушке Кюшку.
Сербы расплачивались за свои империализм и шовинизм, за презрение к законным интересам других народов, за стремление и дальше продолжать угнетать своих албанских братьев.
По разным данным, в ходе бомбардировок были уничтожены от 631 до 1200 сербских военнослужащих. Ещё более 300 сербских военнослужащих были уничтожены партизанами ОАК.
По подсчётам «Наблюдения за правами человека», жертвами бомбардировок НАТО стали от 489 до 528 мирных жителей (60% из них погибли в Косове). Югославские же источники сообщают, что в результате бомбардировок погибло от 1200 до 5700 мирных жителей.
Число погибших от рук сербов среди мирного албанского населения за период с февраля 1998 по июнь 1999 г. составило 8692 человека. За это же время сербы уничтожили, по разным данным, от 1500 до 2131 албанского партизана.
За это же время погибли от рук албанских партизан от 1641 до 2500 мирных сербов и прочего неалбанского населения Косова.
Таким образом, по максимальным подсчётам, Косовская война 1998-1999 годов унесла жизни 20500 военных, партизан и мирных жителей.
Прямой экономический ущерб, нанесённый Сербии в результате бомбардировок, был оценён в 2000 г. сербскими экономистами в 3,8 млрд долл.
Пока шли бои, финский социалистический президент Марти Ахтисаари и бывший русский консервативный премьер-министр Виктор Черномырдин в Белграде уговаривали С. Милошевича сдаться.
Наконец, сербский диктатор осознал всю безнадёжность своей борьбы и 3 июня 1999 г. решил капитулировать. 10 июня НАТО приняло капитуляцию и прекратило бомбардировки.
Сербские войска были выведены из Косова, а 12 июня 1999 г. в провинцию стал вводиться 30-тысячный военный контингент НАТО.
87-летнее (с перерывом на 1915-1918 и 1941-1944 годы) сербское иго в Косове пало. Сербия лишилась своей последней колонии.
Михаил Зелёв,
кандидат исторических наук

Прочитано 1143 раз

Поиск по сайту