Битва за морские границы

A A A

Газовый конфликт между Турцией и Грецией способствует росту напряжённости в Восточном Средиземноморье. Множество стран в этом регионе вовлечено в длинную череду споров.

Битвы на море продолжаются, но уже не в своём классическом виде.
Турецкий фрегат «Кемаль-реис», названный в честь османского адмирала XV в., выматывавшего венецианский флот, был послан вместе с ещё четырьмя военными судами для сопровождения корабля «Оруч-реис», предназначенного для разведки подводных месторождений нефти и газа.
«Лимнос» – старый греческий фрегат, направленный для защиты исключительной экономической зоны этой страны от подобного хищничества, – осторожно наблюдал за ними с изрядного расстояния. Но 12 августа они всё равно столкнулись во время неудачного манёвра.
Обе стороны поначалу старались сохранить этот несчастный случай в тайне, но вскоре офицеры греческого ВМФ организовали утечку данных в местные новостные сайты. Министр обороны Греции поздравил капитана «Лимноса».
«Если это продолжится, мы отомстим, – гремел турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган. – Мы не бросим наших людей».
После телефонного разговора с греческим премьер-министром Кириакосом Мицотакисом французский президент Эмманюэль Макрон заявил, что решил «временно усилить» военное присутствие в этом регионе, направив туда два истребителя и пару военных кораблей, чтобы «дать понять, что международное право следует уважать».
В перебранке между Грецией и Турцией нет ничего нового. В 1996 г. эти две страны оказались на грани войны из-за спорных островков в Эгейском море и продолжают петушиться из-за них до сих пор.
Греция жалуется, что с 2017 г. турецкие военные самолёты более 3000 раз нарушали её воздушное пространство. Их также разделяет спор по поводу статуса Кипра, расколотого надвое после турецкого вторжения 1974 г.
Однако нынешний конфликт является частью более крупного клубка противоречий в Восточном Средиземноморье, связанных с энергоресурсами и вопросами безопасности и идеологии. Здесь Турция в одиночку противостоит широкой коалиции европейских и ближневосточных государств. Театр военных действий в этом конфликте растянулся от Ливии до Сирии.
На первый взгляд последняя стычка связана с вопросами энергетики. Десять лет назад Израиль – наиболее обделённая энергоресурсами страна Ближнего Востока – объявил об открытии огромного месторождения углеводородов.
Оно находится в море на глубине в 1645 метров и содержит порядка 450 млрд куб. м газа. Его прозорливо окрестили «Левиафаном». Еврейские чиновники назвали это событие лучшей новостью за всю историю энергетики Израиля.
Открытие «Левиафана» ознаменовало начало десятилетия геолого-разведывательного бума в Восточном Средиземноморье.
В 2015 г. итальянский нефтегазовый великан Eni открыл месторождение «Зор» у побережья Египта. Крупные месторождения газа были открыты также у побережья Кипра. Им даны были названия из Овидия и Гомера: «Главк» (ExxonMobil и Qatar Petroleum), «Афродита» (Nobel Energy, Royal Dutch Shell и Delek Drilling) и «Калипсо» (Eni и Total).
Египет, Израиль и Кипр, вместе взятые, обладают, по оценке норвежской исследовательской фирмы Rystad Energy, запасами газа объёмом в 2,3 трлн куб. м. Возможно, на самом деле они намного больше.
Оптимисты утверждают, что столь большие запасы позволят не только улучшить снабжение природным газом этих стран, но и наладить сотрудничество в этом разделённом противоречиями регионе, а также, построив грандиозный трубопровод, упрочить энергетическую безопасность Европы. Кое-что из этих величественных устремлений уже воплощено в жизнь. Кое-что так и остаётся мечтой.
Многие страны этого региона благополучно добывают углеводороды, не дразня своих соседей. «Зор» и «Левиафан» стали важнейшими поставщиками газа на рынки своих стран.
Египет стал центром притяжения для иностранных инвестиций. Быстрое освоение Eni «Зора» привлекло в Египет другие крупные нефтегазовые компании.
Их манят удобные геологические особенности месторождения, благоприятные условия государственного регулирования и огромный растущий внутренний рынок сбыта для добываемого газа.
Совместные интересы в сфере добычи газа способствовали созданию необычных коалиций. Газ с «Левиафана» поступает не только в Израиль, но и в Иорданию, и в Египет. Разрабатывающие «Левиафан» американская Nobel Energy и еврейская Delek Drilling стали миноритарными акционерами трубопровода, по которому газ поступает в Египет.

СРЕДИЗЕМНОМОРСКИЙ КЛУБ
Борьба за ресурсы способствует обострению международной напряжённости. Отчасти это результат сложной истории и географии Восточного Средиземноморья.
Греция утверждает, что у каждого из её островов, даже у самых крохотных, имеется свой континентальный шельф, на котором она обладает исключительными правами на бурение.
Турция, окружённая в Эгейском море неприступной стеной этого архипелага, возражает, говоря, что самые восточные из греческих островов находятся на её континентальном шельфе, и поэтому не признаёт права Греции на создание вокруг них исключительной экономической зоны.
Турция, наряду с Израилем и Сирией, входит в число тех 15 стран, что отказываются подписать Конвенцию ООН по морскому праву, на положения которой опирается Греция.
У Турции масса противоречий с её западными союзниками: от антилиберализма во внутренней политике до мигра-ционных потоков в Европу. К тому же это единственная страна, признавшая независимость республики на севере Кипра, а следовательно, и её притязания на часть окружающей остров акватории.
Анкара настаивает на том, что добыча полезных ископаемых в этом регионе должна вестись с учётом прав Северного Кипра. Чтобы подкрепить свои требования, Турция направила геолого-разведывательные суда с военно-морским эскортом в кипрские воды и к близким к побережью Турции греческим островам. Последний случай связан с островом Кастелоризон.
«Пусть те, кто пришли в наш регион издалека, и их компании видят, что здесь ничего нельзя делать без нашего ведома», – заявил в прошлом году министр иностранных дел Турции.
В последние два года правительство Эрдогана привержено реваншистской доктрине «Голубая родина», которая ставит задачу утверждения турецкого контроля над акваторией восточной части Эгейского и северной части Средиземного моря от Саматрак до Родоса.
Сама Турция не открыла новых месторождений газа в Средиземном море. Но она стремится стать энергетическим узлом благодаря строительству Трансанатолийского трубопровода, по которому ежегодно в Турцию и Европу может поставляться 16 млрд куб. м азербайджанского газа. Анкара планирует увеличить его пропускную способность до 61 млрд куб. м.
«Проблема заключается в том, что Азербайджан не в состоянии заполнить его, – говорит Михаэль Танхум из Австрийского института европейской политики и политики в области безопасности. – У Туркмении одни из крупнейших в мире запасов газа, но Россия и Иран блокируют строительство трубопроводов оттуда.
Откуда же Турция может получить газ так, чтобы Россия была не способна помешать этому? Из Иракского Курдистана, из Израиля или из Восточного Средиземноморья».
Однако другие страны этого региона относятся к Турции пренебрежительно.
В январе Греция, Кипр и Израиль подписали соглашение о строительстве по дну моря 1900-километрового трубопровода в Европу с пропускной способностью в 10 млрд куб. м в год (это около одной десятой её потребности в газе) в обход Турции.
Реалистичность этого плана сомнительна. Трубопровод должен быть проложен на огромной глубине (до 3 км) через районы, подверженные землетрясениям. Отраслевые аналитики оценивают объявленную стоимость проекта в 6-7 млрд долл. как слишком оптимистичную.
Страны региона готовы совместно решать эти проблемы. Но только без Турции.
В январе Кипр, Греция, Израиль, Италия, Иордания и Палестина создали блок, названный Восточносредиземноморским газовым форумом. Франция подала заявку на членство в нём, а Америка – на статус наблюдателя. Этот форум приобретает всё более сомнительный в отношении Турции тон, поскольку у многих из его участников есть множество конфликтов с Анкарой помимо энергетики.
«Десять лет назад мы задавались вопросом: приведёт ли открытие месторождений газа к преодолению политических конфликтов или, напротив, обострит их? – говорит Майкл Ли, работавший в 2006-2011 годах в Европейской комиссии. – Совершенно очевидно, что произошло скорее второе, чем первое.
Газовые вопросы стали подпиткой для других конфликтов. Это особенно ярко проявилось в противостоянии вокруг Ливии».

ЛИВИЙСКОЕ СОПРИКОСНОВЕНИЕ
На протяжении многих лет Ливия раздираема гражданской войной между признанным ООН правительством на Западе и силами мятежного генерала Халифы Хафтара на Востоке.
Турция поддерживает правительство, сотрудничающее с исламистским ополчением, тогда как Франция, Египет, Объединённые Арабские Эмираты (ОАЭ) и Россия помогают генералу Хафтару, который в прошлом году чуть было не захватил столицу Триполи.
Франция утверждает, что занимает нейтральную позицию. Впрочем, Париж, сражающийся с бойцами джихада в Мали, рассматривает генерала как защитный вал, полезный для сдерживания сторонников крайних взглядов.
Total – крупнейшая энергетическая компания Франции – инвестировала значительные средства в контролируемые им нефтяные месторождения в Ливии. Прошлым летом на военных базах генерала были обнаружены французские противотанковые ракеты. Впрочем, Париж отрицает, что поставлял их ему.
В январе Турция остановила наступление генерала Хафтара, отправив для поддержки заседающего в Триполи правительства вооружения, войска и тысячи сирийских наёмников.
Это привело к кризису в июне, когда французский фрегат, нёсший вахту в составе миссии НАТО, оказался под угрозой нападения со стороны трёх турецких военных судов, когда досматривал корабль, подозреваемый в нарушении эмбарго ООН на поставку оружия в Ливию.
Вторжение Эрдогана в Ливию хорошо показывает, насколько переплетены вопросы энергетики и безопасности в этом регионе.
Ценой, которую ливийское правительство заплатило за остановку наступления генерала Хафтара, было согласие на заключение морского договора, подкрепляющего притязания Турции.
В нём были обозначены границы континентального шельфа Ливии и Турции и их исключительных экономических зон. Они накладываются на исключительные экономические зоны Кипра и Греции, игнорируют существование Крита и Родоса и фактически перекрывают дорогу предполагаемому трубопроводу.
Это соглашение вызвало жалобы со стороны Греции. 6 августа Греция и Египет, которые находятся на стороне генерала Хафтара и раздражены поддержкой Турцией исламистских партий на Ближнем Востоке, подписали своё собственное морское соглашение. Оно подтолкнуло Эрдогана к идее отправки «Оруч-реиса», что привело к последней вспышке конфликта.
Ливия – одна из нескольких горячих точек во франко-турецких отношениях. В прошлом году Макрон осудил турецкое наступление в Северной Сирии, которое уничтожило возможность поддержки Америкой, Британией и Францией курдских боевиков, сражающихся с Исламским государством (террористической организацией, запрещённой в России – «УМ»).
«Появление самодержавных государств, прежде всего Турции и России, которые являются главными игроками в нашей политике соседства,… способствует возникновению беспорядка», – заявил он.
Франция ответила на вторжение Турции в кипрские воды расширением своего военно-морского присутствия на этом острове и проведением совместных военных учений с Грецией, Кипром и Италией.

РАСТУЩАЯ ПРОБЛЕМА
Ухудшаются отношения Турции и с другими странами Восточного Средиземноморья. Десять лет назад Израиль и Турция были близкими военными партнёрами, но всё это закончилось в 2010 г., когда еврейские силы особого назначения напали на турецкое гражданское судно, пытавшееся прорвать блокаду Газы.
Йосси Коэн, глава еврейской разведки, сообщил, что в прошлом году вынужден был заявить своим коллегам из Саудовской Аравии, ОАЭ и Египта, что теперь Турция представляет собою большую угрозу, чем Иран.
Его выслушали с сочувствием, ведь Турция находится в конфликте как с Египтом, так и с ОАЭ. Множество обид в отношении Турции привело к созданию рыхлого, но внушительного геополитического фронта из тройки европейских (Греция, Кипр, Франция), пары арабских государств (Египет и ОАЭ) и Израиля.
«Турция была прижата спиной к стене в последние 4-5 лет, – говорит Натали Точчи из Итальянского института международных отношений, являющаяся советницей Хосе Борреля, главы внешнеполитического ведомства ЕС. – В прошлом году она решила вернуться в игру через Ливию».
Когда Греция и Турция оказались на грани войны в 1996 г., напряжённость помогла разрядить Америка. Она остаётся важным игроком в этом регионе. У неё свои счёты с Турцией.
После того как Эрдоган, вопреки возражениям НАТО, приобрёл русскую зенитную систему С-400, правительство Трампа исключило Турцию из программы покупки военных самолётов F-35.
В декабре Америка сняла эмбарго на поставку вооружений Кипру. Это была часть пакета мер, призванных укрепить энергетическую безопасность этого острова и Европы. Возможно, этому помогла близость интересов Кипра и ExxonMobil.
В прошлом месяце Америка заявила, что впервые в истории выделяет средства для проведения военных учений на этом острове и направляет авианосец для участия в совместных с Грецией манёврах у берегов Крита, чтобы прогнать «Оруч-реис». На этой неделе новый американский вертолётоносец бросил якорь в бухте Суда на Крите, где находится греческая военно-морская база.
inopress

Морские границы в Восточном Средиземноморье.
Источники: S&P Global; Petroleum Economist; Marine Traffic.com.
19 августа 2020 года.

Впрочем, американская политика носит беспорядочный характер. У Вашингтона нет чёткой позиции в отношении Ливии.
Вряд ли Дональд Трамп будет уделять много внимания хитросплетениям морских границ накануне президентских выборов в Америке. Это превращает в главное действующее лицо ЕС, куда Кипр вступил в 2004 г.
У этого клуба нет американской армады. Зато в его распоряжении есть иные рычаги. Он уже ввёл санкции против Турции за её «незаконную деятельность в области бурения». Макрон намерен пойти ещё дальше.
Проблема в том, что ЕС, где внешнеполитические решения принимаются единогласно, сам расколот. Италия и Испания выступают за мягкую политику в отношении Турции.
Германия раздражена решением Греции щёлкнуть Турцию по носу за день до начала переговоров между Афинами и Анкарой (при посредничестве Берлина), заключив морской пакт с Египтом.
Прочие страны раздражены позицией Франции, в частности поддержкой ею генерала Хафтара в Ливии.
«Сейчас в столицах западных стран Турцию не любят, но французский способ противодействия Эрдогану тоже непопулярен», – пишет Эмиль Хокайем из Международного института стратегических исследований (Лондон).
19 августа европейские лидеры выразили «полную солидарность» с Грецией и Кипром и согласились снова обсудить эту проблему в сентябре, пообещав «рассмотреть все варианты».
Впрочем, как заключает Точчи, «европейцы, в конечном счёте, не собираются предпринимать ничего значительного». Это бесит Францию, которая уверена, что кто-то должен остановить Турцию в её попытке пересмотреть морские границы ЕС.
Ни Греция, ни Турция не могут позволить себе продолжения роста напряжённости в Средиземноморье. Для обеих стран жизненно важны их побережья, приносящие миллиарды долларов дохода от туризма. В этом году на турецкие и греческие курорты приедет мало иностранцев. Впрочем, это больше связано с угрозой заражения COVID-19, чем с войной.
Но обеим странам будет трудно отступить. Мицотакис, греческий правоцентристский премьер-министр, является заложником националистической фракции в собственной партии Новая демократия, которая имеет в своих рядах достаточно депутатов, чтобы свалить правительство.
Возможно, Эрдоган – разделяющая людей фигура, но его средиземноморская политика пользуется двухпартийной поддержкой на родине, замечает Синан Ульген, бывший турецкий дипломат, ныне возглавляющий мозговой трест ЭДАМ (Истанбул): «Это рассматривается как покушение на национальный суверенитет Турции».
16 августа министерство иностранных дел Турции выступило с разъяснением: «Никакой злобный альянс не в состоянии предотвратить это. Те, кто думают иначе, не извлекли уроков из истории».
18 августа «Несгибаемый» – ещё один турецкий корабль, предназначенный для бурения, – направился в территориальные воды Кипра для проведения сейсмологических исследований. Третье судно – «Рыжебородый» – находится там ещё с конца июля.
Если турецкие суда войдут в богатые нефтью воды Крита, которые, согласно турецко-ливийскому соглашению, принадлежат Ливии, тогда «на карту будет поставлено всё», предостерегает Танхум. В данный момент это маловероятно.
Однако в прошлом, говорит Селим Кунеральп, бывший турецкий посол в ЕС, «были армия и президент, которые играли роль тормоза. Теперь тормоза нет, зато есть парень [Эрдоган], который совершенно не предсказуем».

The Economist,
22 августа 2020 года.

Прочитано 945 раз

Поиск по сайту