Как бы ни охаивали демократию и либерализм, какие бы язвительные ярлыки ни навешивались на их адептов, все же открыто выступать против этих идей как основополагающих в современном государстве способен лишь маргинальный процент населения.
И каким бы извращениям ни подвергалась демократическая система управления государством, как бы ни деформировалась либеральная модель экономики, реальной альтернативы им сегодня не существует.
Поэтому лица, власть предержащие, обречены хотя бы на словах декларировать свою приверженность этим идеям и ценностям, которые эти идеи призваны реализовать.
Но одно дело – идеи, и совсем другое – их практическое воплощение: ведь мы живем не в мире идей, а в грубой материальной реальности, и часто оказывается так, что она имеет мало общего с принципами, согласно которым она должна была бы выстраиваться, а лицемерие становится той единственной данью, которую порок вынужден платить добродетели.
О соответствии своих режимов букве, если не духу демократии заявляют и Путин, и – в меньшей степени – Лукашенко, и Назарбаев объясняет стремлением к демократизации политической системы в Казахстане проведенную им недавно конституционную реформу, о которой я хочу немного рассказать.
Я думаю, несмотря на мелкие различия в содержании, читатель увидит много сходства в форме, в которой протекают политические процессы в России и в Казахстане, где демократические лозунги и даже сама Конституция становятся лишь ширмой, мертвой буквой, скрывающей картину, далекую от духа подлинной демократии в политической системе страны.
Несколько слов о том, как все происходило. В конце января Назарбаев неожиданно объявил о проекте изменений в Конституцию Республики Казахстан, который он внес на рассмотрение Парламента. Этот проект предлагал внесение 26 поправок в 23 статьи Конституции, касающиеся в основном вопросов полномочий президента и трех ветвей власти – о порядке назначения и снятия глав регионов, праве утверждать государственные программы и т. п.
Разумеется, этому не предшествовало никакой общественной дискуссии, и весь проект целиком представлял собой личную инициативу Назарбаева, чего и следовало ожидать, поскольку другого реального политического ньюсмейкера в стране не существует. Более того, никакой дискуссии, которую даже с натяжкой можно было бы назвать «общественной», этот проект не предполагал в принципе: уже 6 марта все эти поправки были одобрены Парламентом, Конституционным судом и вступили в силу.
Все, спектакль окончен, и большинство населения не успело даже понять, что это было, не то что обсудить и выработать общее мнение. Ну да что там мнение населения – власть на него «моргала» и в более вопиющих случаях, а уж тут и подавно.
Назарбаев объяснил, почему он не назначил референдум, который, по закону, должен быть проведен для изменения Конституции: суть этих объяснений сводится к тому, что изменения коснутся лишь отношений на самом верху государственной пирамиды, и власть решила, что это ее, власти, внутреннее дело, широкую общественность оно не затрагивает, и привлекать к ее решению этого вопроса не стоит.
То есть, любезные сограждане, если мы захотим изменить ту часть Конституции, которая касается непосредственно ваших прав, то тогда, быть может, мы вас и спросим, а пока позвольте нам, большим дядям в высоких кабинетах, решить самим, как нам удобнее вами управлять – ведь не думаете же вы в самом деле, что власть существует для вас, граждан, и все вопросы отношений внутри власти должны решаться с вашим участием. (Не напоминает то, в какой манере принимались поправки к Конституции России, когда власть сама себе увеличила сроки полномочий в 2008 году?).
Отсюда и форсированное принятие – чуть больше месяца на 26 поправок, по 1 рабочему дню на поправку, тогда как если взять список поправок к старейшей действующей Конституции, принятых со дня ее провозглашения, то все они обсуждались по году, а то и по два.
Ну а что же с содержанием этих поправок? Может, в их результате произойдет что-либо позитивное в жизни простых граждан, например, усилится независимость судов, возрастет качество социальной сферы, власть станет более прозрачной и подотчетной народу?
Казалось бы, поправки к Конституции – дело весьма серьезное, и по официальным комментариям, включающим такие обороты как «конституционная реформа», «изменение политического устройства», и правда, можно было подумать, что в их результате изменится форма правления, например, произойдет переход к парламентской форме республики. Посмотрим, что же в действительности подверглось изменению.
Главным изменением Назарбаев называет то, что правительство отныне будет слагать свои полномочия перед вновь избранным парламентом, а не президентом – это подается как усиление роли парламента.
Само правительство и премьер-министр, в свою очередь, наделяются правом утверждать государственные экономические программы и годовой бюджет – президент не будет больше этим заниматься.
Кроме того, президент больше не сможет вносить возражения на решения Конституционного совета. Однако все основные полномочия при этом сохранились за президентом: он по-прежнему имеет право увольнять глав регионов, назначить ключевых министров, издавать указы, имеющие силу закона, и вводить различные моратории.
То есть в итоге получается так, что, поделившись полномочиями с ветвями власти, Назарбаев сохранил основную их часть за собой, избавившись лишь от самых обременительных обязанностей, ответственность за исполнение которых не добавляет популярности ни одной политической фигуре.
Но главной «вишенкой на торте» стал внесенный в 91-ю статью пункт «О Первом Президенте Республики Казахстан», который закрепляет конституционно (!) статус личности Назарбаева, гарантирует ему полную неприкосновенность и предполагает возможность проведения референдума о продлении его полномочий вместо полноценных президентских выборов.
Что тут комментировать? Видимо, Назарбаев и те, кто одобрил эти поправки, считают, что демократия в государстве укрепится, если его главу законодательно провозгласить, по сути, падишахом.
В общем, опять простым гражданам не случилось увидеть такие изменения в государственной машине, которые имели бы своей реальной целью укрепление их прав и ответственности властей перед ними. Гора родила мышь, и реформа наделала больше шума, чем произвела реального эффекта.
Как холостой выстрел, ее целью был скорее некий психологический эффект: что называется, напугать, подать сигнал. Напугать элиты тем, что Назарбаев может в любой момент отойти от дел и тем самым погрузить их в хаос междоусобицы и грызни за власть. Подать сигнал обществу и западным партнерам, что он заботится о демократизации и о том, чтобы вся власть не скапливалась в одних руках.
Так вот, если отвлечься от оценки этой реформы как реального публичного политического события и заняться чистой герменевтикой его как знака, то можно сказать о нем следующее.
Главный смысл этой реформы аналитики усматривают в том, что Назарбаев готовит свой пост для будущего преемника. Вероятно, на мысль о преемнике его навела в конце прошлого лета кончина узбекского лидера Каримова, который был всего на 4 года старше него. Имя этого преемника, скорее всего, пока не известно и самому Назарбаеву, но в любом случае понятно, что политический масштаб этого преемника будет существенно меньшим, а значит, ему будет соответствовать и меньший объем полномочий.
Кроме того, различным группам интересов во власти тем легче будет найти компромиссную фигуру на должность нового президента, чем более его роль будет понижена по отношению к другим ветвями власти.
Причем, система теперь конфигурирована так, что Назарбаев может пробовать сразу несколько альтернативных кандидатур на место преемника, проводя их на высшие посты в разных ветвях власти и заставляя конкурировать между собой.
Передав больше экономических полномочий правительству, а парламенту – больше полномочий по контролю правительства, Назарбаев сделал ловкий аппаратный ход. При том что снижается только официальное влияние президента, а неофициальное сохраняется, ведь парламент все равно ручной, и ни для кого не секрет, что он являет собой политическую тень Назарбаева (82% мандатов пропрезидентской партии «Нур Отан», во главе с его дочерью Даригой).
Фактически, освободившись от значительной части бремени реальной ответственности, ему удастся остаться верховным арбитром различных властных сил и групп интересов. Формально оставаясь главой, он может снять с себя часть ежедневной рутинной нагрузки и не спеша заняться подбором преемника (или нескольких преемников, которые вместе будут отправлять функции коллективного Назарбаева).
Наконец, поправки, закрепляющие в Конституции роль Первого Президента, окончательно гарантируют его пожизненный статус, а исключенное право президента вносить возражения на решения Конституционного Совета в будущем не позволит новому президенту обойти этот закон.
Это говорит также о том, что Назарбаев может передать власть при жизни. Ведь не может он, проживи он 120 лет, все время держать бразды правления в своих руках. Но передавать эту власть он может еще хоть 20 лет кряду: ведь количество его сроков не ограничено, а политических соперников у него нет и не предвидится.
Так что, хоть и справедливо мнение, что политическая жизнь в России, мягко говоря, далека от того вида, какой она должна иметь в стране, признающей свою приверженность нормам свободы слова, митингов, собраний, политических партий и прочих атрибутов открытого общества, но если взглянуть на нее глазами жителей азиатских диктатур, то можно позавидовать тем свободам и политическому разнообразию, которые еще сохранились у россиян.
Тому, что Путин не может пока избираться неограниченное число раз, назначать, как Алиев, свою жену вице-президентом, и что в России еще возможны повсеместные митинги против коррупции, вроде прошедших 26 марта.
Я думаю, россиянам стоит дорожить этими остатками реальной демократии и политики: ведь если бы не они, то Россия в этом плане ничем не отличалась бы от типично азиатского авторитарного режима, усиленно имитирующего демократическое государство.
