Самое читаемое в номере

План Маршалла: замысел и итоги

A A A

marshall aЭксперт «Улицы Московской», кандидат исторических наук Михаил Зелёв рассказывает для наших читателей о том, как возник знаменитый план Маршалла и к каким результатам он привёл.

 

Послевоенная Европа
Сейчас многими 1945 г. вполне естественно воспринимается как начало эры процветания в свободной части Европы. Однако в первые послевоенные годы такие представления были редкостью.
Правящие круги США и стран Западной Европы были вполне убеждены в том, что эпоха катастроф ещё не закончилась, а будущее мирового капитализма и либерального общества далеко не гарантировано. Многие эксперты предрекали новую Великую депрессию.
В 1943 г. выдающийся американский экономист Пол Сэмюэлсон говорил о возможности «периода самой жестокой безработицы и самых страшных перебоев в производстве, с которыми вообще когда-либо сталкивалась экономика».
Ожидание огромных экономических трудностей, подрывающих социальную и политическую стабильность, было вполне объяснимым, если учитывать, в каком положении находилась послевоенная Европа.
Многие европейские города лежали в руинах. Были полностью разрушены многие промышленные предприятия. Особому разрушению подверглась транспортная инфраструктура. Многие европейские городки и деревушки были отрезаны от внешнего мира. Торговля была парализована.
marshallКатастрофический неурожай 1946 г. и суровая зима 1946/47 года ещё более осложнили положение. В январе-феврале 1947 г. температура опускалась в Юго-Восточной Англии до - 21° С.
Только в Берлине от голода и холода умерли тогда 150 человек. В 1947 г. аграрное производство в странах Западной Европы составило всего 83% от уровня 1938 г.
В Западной Германии было разрушено в результате бомбардировок 5 млн. домов и квартир. Жилищный кризис обострялся наплывом миллионов немецких беженцев из Восточной Германии и территорий, отходивших СССР, Польше, Чехословакии.
Аграрное производство здесь упало до 2/3 от довоенного уровня. Промышленное производство упало более чем на половину от уровня 1938 г.
В странах Западной Европы сохранялось, несмотря на американские поставки продовольствия, начавшиеся ещё летом 1945 г., жесточайшее рационирование продовольственного снабжения. Во Франции ежедневная норма хлеба на человека равнялась 200 граммам. Не хватало угля для обогрева домов.
Как вспоминает будущий социалистический канцлер Западной Германии Хельмут Шмидт, «были дни зимой 1946/1947 года, когда мы не вылезали из постели, потому что нечего было есть и нечем было топить».
В Западной Германии, чтобы купить пальто, требовалось получить специальное разрешение, которое выдавали далеко не всегда, а за пачку сигарет надо было выложить 1/3 средней месячной зарплаты.
Тяжелейшее экономическое положение неизбежно способствовало радикализации политических настроений. В Вашингтоне и западноевропейских столицах с тревогой смотрели на успехи коммунистов во Франции и Италии. В Италии коммунисты являлись второй по популярности политической силой, а во Франции – вообще первой. В обеих странах они входили в коалиционные правительства с 1944 г. до мая 1947 г.
Вполне реальной выглядела перспектива триумфа коммунистов в обеих странах и перехода их в советскую зону влияния. Это крайне усиливало бы позиции Москвы и создавало угрозу советского доминирования в Европе. Мало кто представлял, какой стратегии надо было следовать в такой ситуации.


Джордж Кеннан
13 февраля 1946 г. в американское посольство в Москве пришло послание из государственного департамента. По запросу министерства финансов временного поверенного в делах США в Москве Джорджа Кеннана просили объяснить причину нежелания СССР поддерживать МВФ и Всемирный банк.
41-летний Кеннан, тонкий знаток России и международных отношений,  решил воспользоваться случаем и подробнейшим образом объяснить мотивы внешнеполитического курса Москвы своему руководству, которое, по его мнению, мало что понимало в менталитете советских правящих кругов, а также предложить стратегию поведения США в этой ситуации.
Он потратил несколько дней, диктуя текст телеграммы государственному секретарю Джеймсу Бёрнзу. Так родился один из самых блестящих дипломатических документов эпохи, вошедший в историю под названием «Длинная телеграмма Кеннана».
Телеграмма была отправлена в Вашингтон 22 февраля. Она состояла из нескольких тысяч слов и занимала порядка 10 страниц машинописного текста.
В телеграмме Кеннан дал развёрнутое объяснение логики действий советских правящих кругов и предложил в качестве единственно возможного способа противодействия советской экспансии политику силового сдерживания СССР.
Он писал: «Советская власть… не рискует без необходимости. Невосприимчивая к логике рассуждений, она весьма восприимчива к логике силы. По этой причине она может легко ретироваться – что она обычно и делает – в любой момент, когда встречает сильное сопротивление.
Таким образом, если противник достаточно силён и ясно показывает готовность использовать свою силу, ему редко приходится применять силу».
Так родилась знаменитая доктрина сдерживания, положенная в основу американской внешней политики в период «холодной войны».
Но Кеннан не был бы мудрецом, если бы всё свёл исключительно к силовому сдерживанию. Он прекрасно понимал и значение завоевания общественного мнения Западной и Южной Европы.
В телеграмме он писал: «Мы должны сформулировать и представить на рассмотрение других государств более позитивную и конструктивную картину того, каким мы представляем себе мир в будущем. Недостаточно просто заставить народы следовать нашему примеру в развитии политической деятельности. Многие зарубежные страны, в особенности страны Европы, измучены и запуганы опытом прошлого и менее заинтересованы во всеобщей свободе, чем в собственной безопасности. Они ищут совета, а не наделения ответственностью. Мы должны быть в состоянии предложить им такую помощь в лучшей мере, чем русские. И если мы этого не сделаем, это сделают русские».
Таким образом, телеграмма Кеннана содержала в зародыше и идею будущего плана Маршалла.
Телеграмма стала известна в Вашингтоне далеко за пределами государственного департамента. С особым восторгом её воспринял легендарный министр военно-морского флота Джеймс Форрестол. Он добился скорейшего перевода талантливого аналитика в Вашингтон и назначения его вице-президентом Национального военного колледжа.

marshall2
Джордж Маршалл
В январе 1947 г. либеральный президент Гарри Трумэн назначил государственным секретарём вместо Дж. Бёрнза знаменитого начальника штаба армии на протяжении всей II Мировой войны Джорджа Маршалла.
12 марта 1947 г. президент выступил перед конгрессом со своей знаменитой доктриной, призвав оказать экономическую помощь в размере 400 млн. долл. испытывавшим серьёзные трудности Турции и Греции. Доктрина Трумэна стала предшественницей плана Маршалла.
Непосредственным толчком к подготовке плана Маршалла  стало московское совещание Совета министров иностранных дел (СССР, Франция, Англия, США) в апреле 1947 г., где активно обсуждались послевоенные экономические проблемы.
Именно после этой встречи Дж. Маршалл решил подготовить в одностороннем порядке программу экономической помощи разорённой войной Европе.
В том же месяце Дж. Маршалл создал в государственном департаменте отдел политического планирования, пригласив руководить им Дж. Кеннана. Отдел являлся по сути дела внутренним «мозговым трестом» государственного департамента, призванным заниматься долгосрочным планированием американской внешней политики. Первым заданием новому отделу стала подготовка программы экономической помощи.
Уже 23 мая 1947 г. Дж. Кеннан представил государственному секретарю доклад «Политика в отношении американской помощи Западной Европе». Кеннан видел её частью, а не заменой программы восстановления в каждой стране. Он настаивал, что для того, чтобы избежать малейших обвинений в нарушении чьего бы то ни было суверенитета, необходимо, чтобы инициатива исходила от самих европейских стран.
«Программа должна быть общей, согласованной большинством…европейских наций». Это положение было направлено на то, чтобы избежать выделения помощи какой-либо стране или группе стран на особых условиях.
Далее Кеннан предостерегал от попыток как-либо увязать выделение помощи с подавлением активности коммунистов.
Он писал: «Отдел политического планирования не видит в коммунистической активности источник трудностей в Западной Европе. Настоящий кризис стал результатом разрушительных последствий войны… Американские усилия в поддержку Европы должны быть направлены не на борьбу с коммунистами, а на восстановление экономического здоровья и сил европейского общества. Другими словами, необходимо сражаться не с коммунизмом, а с экономической неразберихой».
Кеннан критиковал доктрину Трумэна за то, что она создаёт впечатление, что её главная цель – это оборона от коммунистического давления, а экономическая помощь – только побочный продукт такой реакции.
Наконец, Кеннан предложил активнейшим образом проинформировать само американское общество о целях и значении программы.
Дж. Маршалл одобрил основные идеи доклада  и уже 5 июня выступил перед Ассоциацией выпускников Гарвардского университета, лучшего университета страны, в небольшом городе Кеймбридже, в Массачусетсе со своей исторической речью.
Он заявил: «Когда говорят о потребностях восстановления Европы, то правильно оценивают масштабы людских потерь, очевидное разрушение городов, заводов, шахт и железных дорог, однако за последние месяцы стало ясно, что это очевидное разрушение, вероятно, носит менее серьёзный характер в сравнении со сдвигами в самой структуре европейской экономики. Последние десять лет условия были в высшей степени ненормальными. Лихорадочная подготовка к войне охватывала все аспекты народного хозяйства. Машины выработали свой ресурс или полностью устарели. Согласно разрушительному для экономики нацистскому закону, фактически каждое предприятие было приспособлено для нужд немецкой военной машины. Старейшие коммерческие связи, частные учреждения, банки, страховые компании и пароходства исчезли путём разорения, поглощения или национализации. Деловые структуры Европы в течение войны пришли в полный упадок. Восстановление было серьёзно задержано тем фактом, что спустя два года после завершения военных действий мирное соглашение с Германией и Австрией до сих пор не было подписано».
«Фермеры всегда производили продукты питания, чтобы обменять их жителям городов на другие потребности жизни. Это разделение труда – основа современной цивилизации. В настоящее время оно находится под угрозой. Города и городские отрасли промышленности не производят нужные товары, чтобы обменять их на продовольствие фермерам. Имеется огромная нехватка сырья и топлива. Машин, как я уже сказал, не хватает, или же они полностью изношены. Фермеры не могут найти необходимые им товары в продаже. Тем временем люди в городах нуждаются в пище и топливе, в некоторых областях Европы встаёт призрак голода. Поэтому правительства вынуждены использовать свои бюджетные деньги и кредиты, чтобы закупить товары первой необходимости за границей. Это исчерпывает капитал, который крайне необходим для реконструкции экономики. Современная система разделения труда, на которой базируется обмен продуктами, рискует сломаться. Правда в том, что на следующие три или четыре года потребности Европы в иностранном продовольствии и других важнейших продуктах – в основном из Америки – настолько превышают её нынешнюю платёжную способность, что ей нужно оказать значительную дополнительную помощь, или она столкнётся с очень серьёзным обострением ситуации в экономической, социальной и политической областях».
«Логично, что Соединённые Штаты должны сделать то, что в состоянии сделать, чтобы помочь в стабилизации мировой экономики, без которой не может быть никакой политической стабильности и никакой уверенности в мире. Наша политика направлена не против какой-либо страны или доктрины, а против голода, нищеты, отчаяния и хаоса. Её целью должно быть возрождение мировой экономики, чтобы с её помощью создать такие политические и социальные условия, в которых могут существовать свободные учреждения».
«Любое правительство, желающее оказать помощь в восстановлении других стран, получит понимание и поддержку со стороны Правительства Соединённых Штатов. Никакое правительство, маневрирующее с целью заблокировать восстановление других стран, не может ожидать от нас помощи. Более того, правительства, политические партии или группы, которые пытаются увековечить человеческую нищету для того, чтобы получить политические или иные дивиденды, столкнутся с противодействием Соединённых Штатов».

marshall3
План Маршалла и СССР
Разорённый и обескровленный войной Советский Союз как никто другой нуждался в американской экономической помощи.
Война уничтожила только в РСФСР почти 500 городов и посёлков. 11 млн. человек остались без крова. В Новгороде в 1947 г. из 29 тыс. жителей 9 тыс. жили в бараках, подвалах и землянках. В освобождённых районах действовало не более 13% промышленных предприятий.
В 1946-1947 гг. в Южной и Западной России, на Украине и в Молдавии свирепствовал голод. По данным известного русского историка Вениамина Зимы, с 1946 г. по 1948 г. от голода и связанных с ним болезней умерло около 2 млн. человек, а всего по СССР голодало в послевоенные годы около 100 млн. человек – более половины всего населения.
Из Воронежской области в конце 1946 г. писали (письмо было перлюстрировано): «Живём мы в кошмарных условиях. Есть нам совсем нечего, питаемся только желудями, а от этой пищи мы едва таскаем ноги. В этом году мы умрём от голода».
В мае 1945 г. молодые рабочие из Пензы жаловались: «Мы уже два года не ходим в кино. До того оборвались, что стыдно на люди показываться. Всё, что есть на нас, в том мы и работаем, и спим».
В Башкирии в ноябре 1945 г. заведующий Знаменским родильным домом не имела ни одного платья, пальто надевала на голое тело и ходила в лаптях.
Секретари ряда сибирских обкомов обратились в ЦК ВКП(б) с просьбой разрешить не проводить 7 ноября 1946 г. демонстрацию, поскольку «население недостаточно обеспечено одеждой».
План Маршалла, распространявшийся и на СССР, был первоначально позитивно воспринят правящими коммунистами. 19 июня 1947 г. Лондон и Париж призвали Москву принять участие в специальной встрече министров иностранных дел трёх стран в Париже для обсуждения участия в плане Маршалла.
21 июня Политбюро одобрило проект ответа министерства иностранных дел, а 24 июня утвердило делегацию во главе с министром иностранных дел Вячеславом Молотовым.
Как вспоминал известный работник министерства государственной безопасности Павел Судоплатов, «первоначально советское руководство серьёзно рассматривало участие СССР в «плане Маршалла». Вспоминаю  свою  встречу с помощником  Молотова Ветровым перед его отъездом в Париж вместе с Молотовым  для участия в  переговорах о будущем Европы. Это было в июне 1947 года. Ветров, мой старый друг ещё по работе в Риге в 1940 году, рассказал мне, что наша политика строится  на сотрудничестве с западными союзниками в реализации «плана Маршалла»,  имея в виду прежде всего возрождение разрушенной войной промышленности на Украине, в Белоруссии и в Ленинграде».
Но во время встречи позиция советского коммунистического правительства Иосифа Сталина коренным образом изменилась. Москва отказалась от участия в Парижской конференции министров иностранных дел европейских стран, где должны были рассматриваться условия предоставления американской помощи.
Не очень внятно попробовал объяснить этот крутой разворот В. Молотов в своём заявлении 2 июля: «Совершенно очевидно, что европейские страны окажутся подконтрольными государствами и лишатся прежней экономической самостоятельности и национальной независимости в угоду некоторым сильным державам… Куда это может привести? Сегодня могут нажать на Польшу – производи больше угля, хотя бы  и за счёт ограничения других отраслей польской промышленности, так как в этом заинтересованы такие-то европейские страны; завтра скажут, что надо потребовать, чтобы Чехословакия увеличила производство сельскохозяйственных продуктов и сократила своё машиностроение, и предложат, чтобы Чехословакия получала машины от других европейских стран… Что же тогда останется от экономической самостоятельности и суверенитета таких европейских стран?»
Французский министр иностранных дел, клерикал Жорж Бидо справедливо назвал такую реакцию Москвы «несусветной глупостью».
Москва не только отказалась получать помощь сама, но и запретила это делать своим восточноевропейским сателлитам и Финляндии.
Особенно долго пришлось обрабатывать Прагу. 9 июля в Москве И. Сталин в ультимативной форме потребовал от премьер-министра-коммуниста Клемента Готвальда и министра иностранных дел Яна Масарика отказа от участия в парижской конференции. Я. Масарик потом сказал: «Я ехал в Москву как свободный министр, а вернулся как сталинский лакей».
Не поняли позицию Москвы не только иностранные дипломаты. Недоумённые вопросы о причинах отказа от американской помощи задавал в разных аудиториях и измученный нуждой и разрухой русский народ. Об этом, в частности, пишет известный русский историк Елена Зубкова. Но народу коммунистическая пропаганда быстро объяснила, что план Маршалла является «американским планом порабощения Европы».
Но на этом мучения русского народа не кончились. Русские коммунисты вздумали ещё и компенсировать своим восточноевропейским сателлитам отказ от плана Маршалла за счёт голодной и нищей страны.
 Одна только Польша в 1948 г. получила кредит на 450 млн. долл. (это 4.4 млрд. долл. в ценах 2014 г.), а также 200 тыс. тонн зерна и тяжёлое оборудование для фабрик. Всего же за 1945-1952 гг. советское правительство выжало из растерзанной нищей России 3 млрд. долл. только в виде льготных долгосрочных кредитов для стран «социалистического лагеря».
Имперские неврозы и идеологические амбиции только усугубляли и без того тяжёлое экономическое бремя страны. На всё это накладывалась совершенно безумная ноша военных расходов, гонки вооружений, удержания колоний и крайняя неэффективность выбранной экономической модели.
Часто можно услышать, что русские коммунисты отказались от плана Маршалла потому, что будто бы столкнулись с какими-то неприемлемыми условиями со стороны США. Всё это не более чем домыслы: отказ от американской помощи произошёл до начала каких-либо переговоров с США на эту тему. Следовательно, никаких конкретных условий просто ещё не выдвигалось.
К началу июля 1947 г. очевидно было лишь одно условие США: распределение помощи должно находиться под американским контролем. В конце концов те условия, что были выставлены странам, принявшим участие в плане Маршалла, ни в малейшей степени не помешали их развитию.
Ещё один часто повторяемый тезис сводится к тому, что если бы СССР согласился на участие в плане Маршалла, то в таком виде программу, очевидно, не одобрил бы конгресс, где в то время большинство в обеих палатах имела консервативная оппозиция.
Это вполне правдоподобно, только зачем же русским коммунистам понадобилось облегчать жизнь американским консерваторам и брать на себя всю моральную ответственность, связанную с отказом от американской помощи.
К тому же историческая практика показала, что господство консерваторов в конгрессе было недолговечным. Уже в ноябре 1948 г. либеральный президент Г. Трумэн был триумфально переизбран и либералы завоевали большинство в обеих палатах конгресса. Все безумства американских консерваторов могли бы быть тогда с лёгкостью пересмотрены.
Очевидно, что какими бы соображениями ни руководствовались русские коммунисты, отказываясь от плана Маршалла, они не имели никакого отношения к национальным интересам России.
Вновь, как это часто бывает в нашей истории, интересы правящего режима восторжествовали над национальными интересами, а благородный порыв наших американских братьев вынужденно ограничился только свободной частью Европы.


В «порабощённой» части Европы
Опасения насчёт консерваторов в конгрессе были вполне справедливыми. Европейские страны, участвовавшие в программе, запросили помощи на 22 млрд. долл. Г. Трумэн запросил у конгресса только 17 млрд. долл. Консерваторы в конгрессе выделили лишь 12,4 млрд. долл.
Впоследствии общая сумма помощи европейским странам составила 12,7 млрд. долл. Это составляет примерно 150 млрд. долл. в современных ценах. Но и без того это была огромная сумма, позволившая быстро оживить европейскую экономику. Она составила 4,6% от американского ВВП 1948 года.
Для руководства программой было создано Управление экономического сотрудничества во главе с бывшим управляющим Studebaker Полом Хоффманом.
Большая часть помощи была предоставлена в виде грантов. Только 1,2 млрд. долл. были выделены в виде кредитов.
Англия получила 3,3 млрд. долл., Франция – 2,3 млрд., Западная Германия – 1,4 млрд., Италия – 1,2 млрд., Нидерланды – 1,1 млрд., Бельгия и Люксембург – 0,8 млрд., Австрия – 0,5 млрд., Дания – 0,4 млрд., Греция – 0,4 млрд., Норвегия – 0,4 млрд., Швеция – 0,3 млрд., Швейцария – 0,3 млрд., Турция – 0,1 млрд., Португалия – 0,1 млрд.
Программа была рассчитана на 4 года. Основная часть средств тратилась на закупки в США необходимых товаров. В результате на закупки сырья и полуфабрикатов было потрачено 3,4 млрд. долл., на продовольствие, комбикорм и удобрения – 3,2 млрд., на транспортные средства и промышленное оборудование – 1,9 млрд., на топливо – 1,6 млрд.
Успех плана Маршалла был ошеломляющим. В Роттердам, Бордо и другие европейские порты двинулись суда с товарами из США. В первое время среди закупок доминировали товары первой необходимости – продовольствие и топливо. Затем всё более закупки переключались на промышленное оборудование и сырьё.
Жители стран Европы смогли наконец-то вспомнить вкус белого хлеба. В магазины вернулись яйца и масло. Были отменены карточки. Многие впервые после долгого перерыва смогли купить себе одежду.
Часть полученных средств пошла на кредитование бизнеса. Американская помощь возродила гигантов европейской индустрии. Заработали Renault, Pechiney, Dassault, Volkswagen, Daimler-Benz,FIAT.
Часть средств была потрачена на стажировку европейских инженеров и менеджеров на предприятиях США.
Объём промышленного производства вырос в странах, где действовал план Маршалла, на 36% за 1948-1952 гг. При этом производство стали выросло на 70%, а транспортных средств – на 150%. Аграрное производство существенно превзошло довоенный уровень.
Естественно, что побочным эффектом программы стал и рост американской экономики на заказах из Европы.
Бесспорно, что план Маршалла не является причиной экономического роста. Здесь мы сталкиваемся во многом с обычным восстановительным ростом.
Кроме того, огромную роль сыграла и грамотная кейнсианская политика тогдашних европейских правительств. Резкое снижение уровня неравенства, активное стимулирование спроса имели огромное значение для роста экономики.
Важную роль сыграла и победа фритредерства в мировой экономике. Перед промышленными товарами из восстанавливающейся Европы теперь был открыт доступ на рынки других стран и в особенности на
огромный американский рынок. Но без американской помощи невозможно было бы
добиться таких успехов в столь короткое время.
План Маршалла имел и целый ряд долгосрочных социальных и политических последствий. Ушли в прошлое нищета и недоедание. Начался беспрецедентный двадцатилетний период стремительного роста уровня жизни в Европе. Влияние коммунистических партий постепенно стало снижаться.
Кроме того, план Маршалла существенно ускорил процессы экономической интеграции. И американские, и европейские лидеры стали всё более отчётливо понимать, что именно интеграция является залогом мира и процветания в этой части света. Теснейшие торговые связи с США стали основой для формирования НАТО.
Впоследствии США распространили план Маршалла на Азию. До конца 1953 г. на помощь Тайваню, Японии, Южной Корее, Филиппинам, Индонезии, Индии, Пакистану, Израилю было выделено более 6 млрд. долл.


Михаил Зелёв, кандидат исторических наук.
Фото: Николай Павлов, из коллекции Игоря Шишкина

Прочитано 4990 раз

Поиск по сайту