Болезнь как встреча с собой

A A A

Клиническая больница № 6 им. Г. А. Захарьина – одно из немногих учреждений здравоохранения Пензенской области, которое имеет в штате медицинского психолога. С 2017 г. в этой должности здесь работает Светлана Лозовая. В чем состоит работа медицинского психолога в лечебном учреждении? Чем этот специалист может помочь пациентам? Рассказывает Светлана Лозовая.

– Светлана Сергеевна, где Вы получили специальное образование?
– Я окончила в 2006 г. Самарский государственный медицинский университет, получила квалификацию «практический медицинский психолог».
Училась 6 лет. Программа у нас была шикарная. Биологические и медицинские науки нам преподавали практически в том же объеме, что и врачам-терапевтам.
И такая база – это, конечно, огромный плюс для моей работы. Потому что, зная заболевание пациента, я понимаю, как оно начиналось, какие у него стадии, произошли ли какие-то необратимые процессы в состоянии пациента или еще можно что-то восстановить, на каком этапе мне нужно подключиться и чем конкретно я могу облегчить состояние больного.
Кроме того, медицинские знания дают уверенность в уникальных возможностях и ресурсах человеческого организма, которые можно использовать в борьбе с болезнью.
– С какими пациентами Вам чаще всего приходится работать?
– Я работаю в неврологическом отделении № 1, поэтому в основном это пациенты, перенесшие инсульт. По запросу врачей я оказываю помощь пациентам и других отделений больницы № 6, в том числе реанимации.
В настоящее время работаю также с онкобольными, пациентами Пензенского областного онкологического диспансера.
– Можно ли выделить какие-то основные психологические проблемы Ваших пациентов?
– Пациенты все разные, у каждого из них есть свои болевые точки. Но, действительно, есть и часто встречающиеся моменты. Например, зацикленность на болезни.
Когда я вхожу в палату к пациентам, перенесшим инсульт, я говорю: «Друзья, я вас поздравляю – вы живы! И это хорошая новость!» Многие из них, кстати, забывают, что они остались живы. Зато они помнят, что они больные, и их это очень расстраивает.
Они начинают воспринимать свою жизнь только как болезнь, больше ничего вокруг не видят. Живут в туннеле боли.
Многие очень остро переживают горе от утраты тех возможностей, что были у них до того, как они заболели. Но, если человек не выйдет из зацикленного состояния, это приведет к закреплению болезни и он не сможет выздороветь
В общем-то, такое состояние понятно и естественно. Если человек, условно говоря, всю жизнь опирался на стул, а тут болезнь вышибла этот стул, то однозначно человек будет падать. И задача психолога сказать ему: зачем вам этот стул? Смотрите – у вас есть шикарная кровать. На нее не только можно опереться, но и прилечь при желании можно.
То есть моя задача – сместить фокус, помочь пациенту увидеть другие ресурсы, которые дадут возможность обрести смысл в дальнейшей жизни.
Еще одна важная особенность, свойственная многим пациентам, это сложность в описании своего состояния. Они слабо отслеживают телесные ощущения. Им сложно описать свои чувства.
Когда задаешь вопрос «Что вы сейчас чувствуете?», пациенты часто отвечают: «Ничего не чувствую». А ведь это очень важно – уметь слышать то, что происходит у тебя внутри.
– Почему это важно? Как это связано с процессом выздоровления?
– Представьте себе, что человек сел за руль автомобиля и поехал. Он нажимает на педаль, но при этом не понимает, тормозит машина или нет. Крутит руль, но не понимает, куда она сейчас повернет. А потом говорит: «Это же надо! Я ехал на машине, а в меня врезалось дерево!»
Его спрашивают: а что ты такого сделал? Он отвечает: да ничего такого не делал, просто ехал.
Многие люди не видят причинно-следственной связи между своим физическим состоянием, мыслями, чувствами и событиями, которые с ними происходят. В том числе не видят, какие их мысли, чувства, поступки приводят к возникновению болезни.
Почти в каждом заболевании есть психосоматический компонент.
Если человек длительное время находится в стрессовом состоянии – большие нагрузки, неприятные переживания, тревожные мысли, которые ходят кругами, – то в организме автоматически запускаются определенные биохимические процессы, которые разрушают организм.
Люди к каждой вещи придумывают инструкции по применению. А вот как пользоваться своим телом, чтобы твоему телу было хорошо, чтобы оно служило тебе долго, человек не задумывается.
Спрашиваю пациентов: «А что вас сейчас может порадовать?» – они теряются.
А ведь мы каждую минуту взаимодействуем со своим телом, со своей душой, мы должны уметь о них заботиться.
– Все ли пациенты готовы принять помощь медицинского психолога?
– Человеку нельзя помочь насильно.
Очень часто приходится слышать вопрос от пациентов: «А почему вы именно ко мне пришли? Со мной что-то не так?»
То есть у них нет понимания, что медицинский психолог – это не психиатр, даже не психотерапевт. Он не ставит диагнозы. С ним можно обсуждать вопросы, которые по-настоящему вас волнуют.
Я прихожу ко всем пациентам отделения неврологии № 1, но работаю только с теми, кто готов. Потому что это действительно работа. И она не всегда приятная.
Например, некоторым пациентам я предлагаю написать минимум 10 причин, по которым болезнь им выгодна.
Не всем легко принять такую постановку вопроса. Некоторым это трудно дается. Но, если выполнить это задание, оно способно изменить отношение пациента к болезни, принять ее, увидеть в ней ресурсы.
Человек приходит к пониманию, что болезнь не просто так появилась в его жизни. Что она – неосознанный способ решить какие-то жизненные проблемы. Пациент может осознать, какие именно проблемы он пытается решить с помощью болезни, и найти более адекватные способы их решения.
Болезнь дает возможность встретиться с собой.
Бывают пациенты, которые не идут на контакт. Одна из пациенток с диагнозом инсульт, которой не было еще и 40 лет, категорически заявила: «Я не буду с вами разговаривать. Я сама все знаю, даже не подходите».
Есть пациенты, которым я могу оказать помощь через родственников. Тогда я встречаюсь с ними, даю рекомендации, как организовывать новый режим жизни больного, какие упражнения с ним нужно делать дома.
Частота наших встреч с пациентами, формы работы с ними зависят от специфики заболевания и готовности самих пациентов к изменениям.
С кем-то я встречаюсь один раз, с кем-то бывает несколько встреч. С кем-то мы проводим эксперименты, с кем-то выполняем упражнения на снятие напряжения, выполняем проективные методики, учимся вести дневник и отслеживать свои мысли и чувства, чтобы понять, что запускает плохое самочувствие.
Была ситуация, когда в реанимации вместе со мной пациент заново учился дышать: он долгое время находился на искусственной вентиляции легких, и у него был страх перед отключением аппарата и переходом на самостоятельное дыхание.
С пациентом, у которого наблюдалась моторная афазия, мы пели песни, разучивали скороговорки. Этот пациент путал звуки, потому что в результате перенесенного инсульта ячейка звука была потеряна. У него плохо получалось говорить, но он очень старался.
Получалось лучше, когда мы пели знакомые ему песни. Или проговаривали простые считалочки, которые он помнил. Звуки были потеряна, а вот ритмика ему очень помогала.
Родственники к нему не приходили. Заниматься с ним, по сути, было некому. Он занимался сам. На момент выписки этот пациент мог сказать, по крайней мере, какие-то базовые слова, которые ему нужны для обозначения физиологических процессов.
– Светлана Сергеевна, медицинский психолог оказывает краткосрочную психологическую помощь пациенту.
Но пациент выписался и ушел. И Вы не знаете, как складывается его дальнейшая жизнь, смог ли он встроить в нее Ваши рекомендации.
Как же тогда оценить эффективность работы медицинского психолога?
– Я придерживаюсь такой позиции, что все события в жизни человека происходят для чего-то, зачем-то.
Если ко мне приходит человек, значит, это нужно и ему, и мне – нам обоим.
Если пациент в процессе нашей беседы формирует запрос, то я могу пройти с ним небольшую часть его жизненного пути как проводник, как экскурсовод. Помочь ему разобрать какие-то житейские «завалы», жизненные сложности, поддержать его в ситуации болезни. Чтобы он увидел маяк, направление, куда двигаться.
Есть такое понятие – вежественность. Я вижу свою задачу в том, чтобы дать возможность человеку осознанно, самостоятельно делать его мир.
В институте нас учили, что в процессе лечения участвуют три стороны: пациент, врач и болезнь. На чью сторону встанет пациент – болезни или врача, – тот и победит.
Я не могу вылечить пациента. Но я могу помочь пациенту осознать его ответственность за исход лечения. Показать ему, как встать на путь выздоровления.
Я не могу взять на себя ответственность за пациента. Он берет ее сам. А если не берет, то это тоже его ответственность.
Интервью взяла
Марина МАНУЙЛОВА

Прочитано 1200 раз

Поиск по сайту