Самое читаемое в номере

«Начиная жизнь сначала, я бы стала врачом»

A A A

dinasty aЭтой публикацией «Улица Московская» открывает цикл, посвященный династиям врачей, трудившихся на пензенской земле. Автор идеи цикла публикаций – Сергей Евстигнеев, главный врач Пензенской областной клинической больницы им. Н. Н. Бурденко. Сегодня наш рассказ о династии, которая насчитывает 5 поколений врачей, внесших весомый вклад в развитие пензенской и отечественной медицины. Рассказывает Татьяна Воеводина, Заслуженный врач России, Отличник здравоохранения, ревматолог высшей квалификационной категории.

Саратовские корни
«Первый врач в нашей семье – это дедушка моей мамы, Алмазов Василий Иванович. Он был земским врачом в Саратовской губернии, человеком известным и авторитетным», – рассказывает Татьяна Воеводина.
Его дочь Надежда Алмазова пошла по стопам отца. Она была ученицей выдающегося русского и советского хирурга Сергея Спасокукоцкого, одной из первых женщин-хирургов в нашей стране, профессором Саратовского университета. Ее портрет до сих пор висит на кафедре факультетской хирургии.
Мужем Надежды Алмазовой был Александр Бакулев, выдающийся хирург, ученый. Он первым в нашей стране начал проводить операции на сердце. Его именем назван научный центр сердечно-сосудистой хирургии Российской Академии медицинских наук.
dinasty5Пензенская ветвь
«Третье поколение врачей в нашей семье – это мои родители. Папа – Шумаков Семен Иванович (Заслуженный врач РСФСР – прим. «УМ»), и мама – Соколова Галина Дмитриевна. Я с полным правом могу их назвать основателями пензенской медицины.
Они были направлены в Пензенскую область, в с. Кучки, после окончания 2-го Московского медицинского института им. И. В. Сталина (сейчас носит имя Н. И. Пирогова – прим. «УМ»). Поначалу родители планировали впоследствии снова вернуться в Москву. Папа считался очень перспективным в хирургии, ему предлагали место на кафедре. Но так сложилось. Началась война, папа ушел на фронт, а потом прикипели к Пензенской области, так и остались здесь», – рассказывает Татьяна Воеводина.
«Следующее поколение – это я и моя сестра Шумакова Мария, невролог, она почти всю жизнь проработала в медсанчасти велозавода.
Я отношу к плеяде нашей семьи и своего мужа – Воеводина Бориса  Петровича (Заслуженный врач России – прим. «УМ»), он был врачом-хирургом областной детской больницы им. Н. Ф. Филатова. А также его сестру Митрофанову Аллу Владимировну, врача-
неонатолога. Она более 30 лет заведует отделением патологии новорожденных и недоношенных детей в детской областной больнице.
 Мой сын, Воеводин Андрей, тоже стал врачом. Он кардиохирург, работает в Федеральном центре сердечно-сосудистой хирургии.
dinastyК столетию моего папы (отмечалось 14 сентября 2013 г. – прим. «УМ») я подсчитала врачебный стаж нашей династии на пензенской земле. Получилось 255 лет».
Путь в медицину
Почему люди становятся врачами? Наверное, чувствуют свое призвание, и оно ведет их за собой, несмотря на все препятствия.
«У папы была сестра Мария, – продолжает рассказ Татьяна Воеводина. – В 24 года она умерла от рака желудка. Может быть, это послужило толчком для выбора профессии. Но вообще папа говорил: «У меня всегда было стремление помогать людям». И он действительно безоглядно кидался на помощь каждому и всем».
dinasty4Семен Иванович Шумаков родился в дер. Агаршево Смоленской губернии в семье крестьянина-середняка. После гимназии в медицинский институт поступил не сразу. Сначала окончил Московский медполиттехникум, отработал год в фельдшерском здравпункте при Бакшеевских торфоразработках (Подмосковье) и только потом, в
1934 г., стал студентом 2-го медицинского института.
В этом же году в этот институт поступила и Галина Соколова, будущая супруга Семена Шумакова. Ей, можно сказать, повезло. Наконец разрешили поступление в институт на основе результатов вступительных экзаменов.
А раньше ей, дочке блестяще образованного, известного в дореволюционной России адвоката, близкого к Керенскому, путь к высшему образованию был закрыт. Принимали в вузы только по классовому признаку – детей рабочих и крестьян.
Поэтому Галина Соколова, в совершенстве знавшая французский и немецкий языки, поступила на курсы переводчиков и устроилась на работу в Метрострой. Метро строили немцы, и нужны были переводчики.
«У меня тоже был непростой путь в медицину», – рассказывает Татьяна Воеводина. – Хотя и окончила школу с золотой медалью, я перед поступлением в институт 2 года отработала санитаркой в стационаре.
Это было решение папы. Зная, какой это нелегкий труд, он, наверное, не очень хотел, чтобы мы стали врачами. Поэтому настаивал, чтобы мы сначала узнали медицину изнутри.
Моя сестра Мария сначала окончила пензенское медучилище с отличием, работала медсестрой и только потом стала врачом.   
Мой муж Борис Воеводин тоже перед поступлением в мединститут работал санитаром в областной больнице им. Бурденко, в отделении нейрохирургии, у моего папы.
Я считаю, что это правильно. Это дает бесценный опыт. Он очень помог мне, когда я стала руководить отделением ревматологии.
У Андрея, нашего сына, не возникало другого желания, кроме как стать врачом. Он с 6 лет весь подъезд лечил. Помню, прихожу как-то вечером домой, сын хвалится: «Мам, смотри – у нас шоколадка!» – «Купили?» Свекровь смеется: «Нет, это он заработал: ходил мерить давление соседке».
Андрей окончил мединститут в Самаре. Учился 2 года в ординатуре по кардиохирургии у академика Акчурина».
dinasty3По окончании ординатуры два академика, Чазов и Акчурин, настоятельно рекомендовали Андрею Воеводину остаться в аспирантуре. Но он отказался. Вернулся в Пензу. Сейчас оперирует больных в федеральном центре сердечно-сосудистой хирургии.
«Иногда спрашиваю сына: не жалеешь? Отвечает: нет».
Кучки
Село Кучки, куда была направлена молодая семья Шумаковых, было очень большим и до революции зажиточным. Но в 1939 г. в селе царили разруха и болезни: туберкулез, трахома, брюшняк, сифилис.
Шумаковым пришлось засучить рукава. Жили на территории больницы, работали практически сутками, хотя в семье был маленький ребенок: дочь Элеонора родилась еще в Москве, в 1939 г.
Только что-то стало налаживаться – началась война. Хирурга Шумакова призывают. Больница и уже две маленьких дочери остались на плечах жены Галины.
Война для Семена Шумакова закончилась после разгрома Японии. В 1946 г., пройдя 5 фронтов, майор Шумаков вернулся в село уже опытным нейрохирургом.
А там его снова ждала работа – он возглавил районную больницу в Кучках.
«Папа организатор был необыкновенный! – рассказывает Татьяна Воеводина. – К концу 40-х г. в Кучках была полноценная больница. Там работали 11 врачей. Все было организовано по уму: основной корпус, инфекционный, туберкулезный. Проводились серьезные операции. В эту районную больницу ехали со всей области.
Время было голодное, поэтому больница заботилась о себе сама. Был свой птичник, держали свиней, коров. Сажали картофель, сеяли зерновые, даже бахча была. Папа где-то раздобыл штакетник, огородили территорию, разбили клумбы, посадили цветы. И все это делалось руками сотрудников больницы. Они все в основном были фронтовиками».
Больница в Кучках была не просто лечебным учреждением, а настоящим центром культуры для ближних сел. Там ставились спектакли, проводились концерты, новогодние елки для детей. Жители села помнят об этом до сих пор.
Главный нейрохирург
В 1953 г. Семена Шумакова переводят на работу в областной центр. Его задача – организовать отделение нейрохирургии в областной больнице. Поэтому семья, в которой уже 4 дочки, 2 года будет жить на два дома.
Нейрохирургическая служба в нашей области начиналась с двух палат на базе травматологического отделения. Затем открыли нейрохирургическое отделение: сначала было 40, потом 60, затем 80 коек.
«Папа был человеком очень требовательным. У него была высокая планка, прежде всего, по отношению к себе, но и к другим. Его отделение было лучшим в областной больнице, – рассказывает Татьяна Воеводина. – Нейрохирургию Пензы знал весь Союз. Здесь проводились сложнейшие операции на уровне клинических центров Москвы и Ленинграда.
К 100-летию отца в областной больнице организовали медицинскую конференцию. У меня сердце щемило, когда рассказывали молодые врачи. Они подняли операционные журналы того времени и были поражены: dinasty2«Мы сейчас проводим подобные операции с современной аппаратурой и диагностикой, а он делал такие же операции, что называется, ни с чем».
Мой муж рассказывал, что перед каждой операцией собирался расширенный консилиум врачей: нейрохирурги, окулисты, ЛОР-врачи, неврологи, рентгенологи. Не имея в арсенале таких тонких обследований, как сейчас, сидели и до мельчайших подробностей обсуждали больного: где может находиться опухоль или патологический очаг? И на операции выяснялось, что все совпадало пик в пик».
«Нейрохирургические больные – это ведь тяжелые больные, – продолжает Татьяна Воеводина. – А в те годы реанимации не было. Выхаживали больных в отделении. Помню, отец наоперирует больных по районам, навезет их в Пензу и живет с ними, выхаживает. А мы с кастрюльками ходим – носим ему обед.
Для него трагедией была смерть каждого больного. Хотя смерть нейрохирургических больных часто предопределена, папа всегда переживал. Если больной умирал, он закрывался дома в кабинете, и мы все ходили на цыпочках».
Семен Шумаков не только сам был блестящим хирургом, он щедро делился своим опытом. В отделении нейрохирургии проходили первичную специализацию врачи из центральных районных больниц области. Среди его учеников известные пензенские хирурги  Ю. В. Буланов, Э. Д. Муллер, В. Н. Ханьжин, В. А. Комаров.
Семен Шумаков возглавлял нейрохирургическое отделение до 1975 г., а затем до 1989 г. вел прием, консультировал молодых хирургов. Прежде чем уйти из больницы, он воспитал тех, кому смог передать свое дело.  
Люди с большой буквы
«Я считаю себя счастливым человеком, потому что родилась в такой семье. Мои родители были потрясающими людьми», – говорит Татьяна Воеводина.
«Мама, Галина Дмитриевна, была скромнейшим человеком, хотя была прекрасно образована, знала литературу, языки, музицировала. В становлении отца как личности, я считаю, она сыграла большую роль.
После переезда из Кучек, с 1955 г., она работала в онкодиспансере. Мама основала там радиологию – лечение радием, изотопами. Тогда это все делали практически голыми руками, без всякой защиты.
Она была потрясающим оптимистом. Всегда уверяла, что рак – это не приговор. Рассказывала о людях, которых ей удалось вылечить, снять с учета».
Галина Шумакова проработала в медицине 45 лет, из них 30 – боролась за жизнь онкобольных.
«Чем старше становлюсь, тем больше удивляюсь поколению моих родителей, – продолжает Татьяна Воеводина. – Они прошли через такие катаклизмы и не озлились. Они были поразительно добры друг к другу, в чем-то даже наивны и по-детски непосредственны.
Наш дом всегда был открыт. У нас часто собирались друзья отца – Сергей Васильевич Кульнев, Владимир Петрович Леплейский, Михаил Эммануилович Елаев. Это были настоящие интеллигенты и очень одаренные люди. Они интересовались всем! Все они были страстными библиофилами. Книги – это было единственное, что вызывало у них зависть.
Книги для папы всегда были святыней. В нашем доме была одна из лучших в Пензенской области библиотек, больше 13000 экземпляров.
Отец был человеком безумно заводным. Я его называла Человек-магнит. Он буквально притягивал к себе людей, причем разного социального статуса, возраста, характеров. И поразительное качество – он умел объединить всех, все чувствовали себя при нем хорошо. К нам вся улица шла, если нужно было что-то решить.
А как весело и интересно мы отмечали праздники! Музицировали, шаржи рисовали, эпиграммы писали! Дом всегда был полон гостей: академики, врачи, педагоги, артисты, рабочие, крестьяне. И никто не чувствовал себя изгоем. Ко всем относились очень уважительно».
Семейные ценности
«Родители работали очень много: семья большая, нужно было зарабатывать, да и должности они занимали серьезные, – говорит Татьяна Воеводина. – Работа у них была трудная. Родителей мы видели мало.
Никаких наказов – живите вот так! – родители не давали. Но, глядя на них, у нас не возникало сомнений: жить надо правильно! Работать – обязательно! Учиться – обязательно! А если учиться – только на отлично, никак иначе. Это не обсуждалось и не повергалось сомнению.
И для меня самое главное в жизни – работа.
После Саратовского мединститута я 5 лет проработала в кардиоревматологии областной больницы, а с 1979 г., с момента ее основания, – в горбольнице № 6.
У нас был необыкновенный коллектив. Начинали с нуля, на голом энтузиазме, работали не за страх, а за совесть. Я проработала в больнице 35 лет, из них 32 – заведовала отделением ревматологии.
Мой муж работал детским хирургом в областной детской больнице им. Н. Ф. Филатова тоже с момента ее основания. Он первым в больнице начал делать ФГС-исследования, делал даже новорожденным.
Помню картину: он шагает по отделению, высокий, сильный, а у него на ногах повисли дети. Необыкновенной доброты был человек. Защитником всех и всея».
При таком отношении к работе всегда мало времени уделяешь семье и детям.
«А иначе нельзя в медицине, – говорит Татьяна Воеводина. – Профессиональная совесть не позволяла нам жить по-другому.
Моим родителям помогала папина родная сестра Александра Ивановна. На ней держался дом. А мне очень помогала свекровь. Я до сих пор говорю своему сыну: «Все, что есть в тебе хорошего, это от бабы Люси. Это она в тебя вложила».
Когда уволилась из 6-й (отделение ревматологии было переведено в областную клиническую больницу им. Н. Н. Бурденко – прим. «УМ»), пробовала не работать. Сначала отдыхала. Через 2 месяца подумала: что же я буду делать?!»
 Сейчас ревматолог Татьяна Воеводина ведет прием в Медсанчасти завода ЭВТ: «Когда меня знакомили с учреждением, проводили экскурсию. Я была приятно удивлена. Надо отдать должное руководству: здесь прекрасное оснащение и звездный состав специалистов».
Призвание
«Врачом быть интересно, – убеждена Татьяна Воеводина. – Потому что люди все разные и интересные, и болезни тоже.
Ревматология стоит особняком в терапии. Она очень интересна в плане диагноза. Мне нравится ставить диагнозы. Потому что ревматологические маски принимают все болезни, начиная от истерии и заканчивая онкологией. И поэтому ты должен  знать все сопредельные специальности. Ты должен быть универсалом.
Я считаю, что медицина – это все-таки искусство. Искусство, психология, а только потом врачевание телесное. Врач – это психолог. Потому что, если ты не расположишь к себе больного, эффекта не будет, даже если ты будешь лечить его новейшими препаратами.
В свое время в отделении ревматологии я завела такое правило: спрашивала больного, у какого врача он хотел бы лечиться. Потому что все ревматологические больные – это хронические больные. Мы лечим одних и тех же людей на протяжении нескольких лет.
И больные считали, что их врач – самый лучший, и только он им может помочь. Это правильно. Должна быть симпатия, родство душ у врача и больного. Только тогда будет эффект.
Я считаю, что в нашем обществе должно измениться отношение к врачам и педагогам. Да, мы не производим материальные блага, но мы делаем больше.
Начиная жизнь сначала, я бы стала врачом».

Прочитано 5876 раз

Поиск по сайту