Самое читаемое в номере

×

Предупреждение

JUser: :_load: Не удалось загрузить пользователя с ID: 428

Страсбург: невидимое знамя эсхатологии

A A A

Этой статьей Антон Инюшев завершает рассказ о поездке во французский город Страсбург. В основе материала – размышления и впечатления и от самого города, и от проходившего в нем форума «World Forum for Democracy».

Молодые мои старики
Сразу стоит оговориться: Страсбург – замечательный город. При всех его недостатках, это место, в котором стоит побывать. Но, как любой другой хороший город, Страсбург сложен и многогранен, он выпирает далеко за рамки туристических буклетов.
Район Маленькая Франция, как, впрочем, и весь старый город, прекрасно подходит для пеших прогулок, особенно когда привыкнешь к отсутствию бордюров между тротуарами и проезжей частью.
Брусчатка под ногами, вокруг старинные дома с деревянными ставнями, людской поток не так уж и велик. Вездесущие велосипедисты с их безумными скоростями вроде бы должны напрягать, но отчего-то не напрягают. Машин в центре очень мало, что радует пешехода безмерно. В общем, гуляй и наслаждайся.
Страсбург – туристический город. Один лишь этот статус дает очень многое. Местные жители вежливы и отзывчивы. Это понятно: перед гостями все стараются показать себя с лучшей стороны. Урн на улице немного, но тротуары чистые. Это тоже большой плюс.
Впрочем, здесь есть один странный нюанс: хотя Страсбург и является одним из центров объединенной Европы, хотя это и туристический город, многие его жители совершенно не говорят по-английски. Даже самый простой вопрос на этом, казалось бы, международном языке, например, вопрос о цене, может поставить аборигена в тупик.
 Люди, полагающие, что хороший английский откроет перед вами все двери в Европе, вынужден вас разочаровать. Готовьтесь к тому, что даже покупки в Страсбурге будут совершаться с помощью отчаянной жестикуляции и энергичного тыканья пальцем в желаемый предмет.
Хотите жить во Франции – учите французский.
При этом Страсбург остается городом для туристов, что очень неплохо. Например, деревья там не обрезаются, как в Пензе, до состояния обрубка. Им аккуратно придают определенную форму, вписывают их в окружение, ставят выигрышную подсветку. В результате многие деревья Страсбурга завораживающе красивы.
Это не воля случая, а особый подход, при котором эстетичность ценится больше, чем функциональность. Такие раскидистые деревья могут мешать электропроводам и обзору рекламных щитов. Но городские власти терпят эти неудобства. У туристического города свои приоритеты.
Плата за красоту Страсбурга вовсе не ограничивается подобными неудобствами. Старый город великолепен, но он все равно старый. Можно только представить себе, каких усилий стоит поддержание старинных домов и улиц в приемлемом состоянии.
Прогуливаясь по Страсбургу, постоянно натыкаешься на ремонтные бригады. Ощущение, что город рассыплется на части, если его постоянно не чинить. Порой и ремонт не спасает положения: на некоторых зданиях надпись «demolition» – под снос.
Машин в историческом центре города очень мало, что удобно для пешеходов, но неудобно для автомобилистов. Представьте, что центр Пензы вдруг объявят пешеходной зоной. Уважаемому человеку нужно попасть в банк на ул. Московской или Кирова, но идти ему туда теперь придется пешком. Будет ли он рад подобному повороту?
Страсбург же платит за тишину старого города неудобствами автовладельцев. Автомобилю в центре приходится совсем непросто. Чтобы тяжелой спецтехнике проехать по старинному мосту Страсбурга, приходится организовывать целую спецоперацию. Это целое действо, и на это зрелище приходит поглазеть множество французов.
Но, даже отказавшись от некоторых удобств современного города, Страсбург сумел привести в порядок только свой фасад. Стоит лишь свернуть с туристических маршрутов, и пред вами предстанут и битый асфальт, и порушенная кладка старинных зданий, и блошиные рынки в лучших традициях Богдановского.
Вообще в Страсбурге строки Есенина «В Персии такие ж точно куры, как у нас, в соломенной Рязани» постоянно вертятся в голове.
Здание Совета Европы – брусчатка, флаги стран-участниц, гордость. А сзади, в нескольких метрах – раздолбанный асфальт, неприглядная набережная и мутная вода в канале.
Или, свернув в небольшой проулок, вдруг видишь, что часть дома выгорела, причем довольно давно. С потолка мертво свисают доски, внутри проема видны покореженные конструкции. Что здесь случилось и почему никто не приводит дом в порядок – неизвестно.    
Даже в гостинице, если заглянуть за пластиковую панель у кровати, можно увидеть, что за ней прячутся спутанные кишки проводов пополам с пылью, строительным мусором и паутиной. После таких находок совсем не хочется заглядывать за шкаф или под кровать.
В этом смысле Страсбург похож на голливудских стариков. Эти старики очень молодо выглядят, в кинофильмах они играют подростков. Но мы можем лишь догадываться, какими трудами достигается эта внешняя моложавость, сколько денег уходит на пластические операции и гримеров.
И уж совершенно точно мы не захотим увидеть такого старика без одежды.

strasburg
Еще один разочаровывающий нюанс. Старый город прекрасен, но в новом совершенно нечего фотографировать. Вне своих туристических районов Страсбург становится унылым и скучным. Его архитектура и планировка попросту неинтересны. Такие же промышленно-офисные пейзажи можно увидеть в любом другом городе.
А еще старый и новый Страсбург при всем старании местных властей не способны гармонично сосуществовать. Они давят друг друга, игнорируют друг друга, смешиваются друг с другом в причудливых пропорциях.
В итоге получается город-киборг, город-химера. Но химеры не встречаются в природе, и это неслучайно. И, когда в старом Страсбурге проходит рождественская ярмарка, в новом городе возникает чудовищная пробка. Очень сложно совместить несовместимое.
Тревога чужого человека
За несколько дней невозможно адекватно оценить криминогенную обстановку в городе. Однако, если судить по ощущениям, Страсбург – очень безопасный город.
Тем не менее, уже через несколько часов пребывания в Страсбурге возникает чувство подспудной тревоги. Даже не тревоги, а смутного ощущения, что что-то в этом городе неправильно, неестественно.
Это чувство рождается из мелочей. Например, «Гаре Централе», центральный вокзал Страстбурга. Все выглядит мирным и спокойным, но вдруг появляется полицейский патруль. Его участники вооружены.
Как известно, у нас в России у постовых в кобуре вместо пистолета лежит огурец, а если уж кто-то и выходит на службу с автоматом Калашникова, то эта железка мирно болтается у полицейского на плече.
В Страсбурге все не так. Полицейские идут осторожно, один чуть впереди, двое других прикрывают сзади и с флангов. Пальцы – на курках. Ощущение, что полицейские на взводе и прямо сейчас начнут стрелять.
Это поведение стражей правопорядка резко контрастирует с абсолютно спокойной обстановкой на вокзале. На полицейских, поводящих стволами и ищущих цель, никто даже внимания не обращает. Что это за сцена невидимой войны, туристу не понять.
Еще один случай. Руководитель российской группы анонсирует: «Сейчас я вас отведу туда, где тусуется местная молодежь, и там можно будет поесть, выпить и повеселиться». Но, придя на место, россияне обнаруживают, что площадь пуста. Ни молодежи, ни веселья, ни жизни.
Руководитель группы явно озадачена. Такого раньше не было никогда. Куда же делась вся молодежь?
Ощущение тревоги и неправильности возникает и когда гуляешь по улицам Страсбурга, почти не встречая по пути детей. За 5 дней пребывания во Франции удалось увидеть только двух явно беременных женщин, и одна из них была негритянкой.
Отдельно стоит упомянуть об одной аллее Страсбурга. Все деревья, растущие вдоль дороги, внезапно сбросили листву. Причем листья под ногами были совсем зеленые, сочные, источающие приятный запах. Автор этих строк несколько раз прошелся по этой аллее, наслаждаясь шелестом листьев под ногами и опьяняющим ароматом в воздухе.
Но почему вдруг опали сразу все еще зеленые листья? И почему эта прекрасная аллея в центре города оказалась совершенно безлюдной?
Нужно отметить, что тревога и ощущение неестественности – это все-таки тревога чужого человека. Местные жители совсем не выглядят обеспокоенными. Для них все происходящее привычно.
Новая религия
Даже не заходя в главные здания Страсбурга, вроде Европарламента или Совета Европы, можно узнать много нового о восприятии ценностей Европы – демократии и прав человека.
Рядом с Советом Европы дежурят курды. Они раздают всем прохожим листовки и буклеты с требованием освободить из тюрьмы их лидера. Лидер на фотографии немолод и усат, зато улыбчив.
Почему курды решили, что случайные прохожие помогут им в деле освобождения лидера, – загадка.
На пороге здания Европейского суда по правам человека ясно читается надпись на польском языке. Надпись ругательная, с нехорошими словами. От нее веет разочарованием. Судья ЕСПЧ рассказал, что некий поляк написал свое послание такой въедливой краской, что ее теперь невозможно стереть с каменной лестницы.  
Здесь важно отметить, что и курды, и поляки верили, что в Страсбурге, в центре Европы, можно добиться справедливости, донести до людей свою точку зрения. Они поверили, что их действия могут что-то изменить.
Действительно, ведь курды не проводят пикеты у здания Госдумы РФ. А в Страсбурге проводят. Такая наивная вера очень интересна для наблюдателя.
А на Форуме в Совете Европы только и разговоров что о демократии. О России почти не говорят, у европейцев полно своих забот.
Демократия гибнет, люди перестают доверять представительной демократии. Нужны новые формы и методы с возможностями прямого участия граждан в управлении городами и странами. Интернет и социальны сети – надежда на улучшение ситуации. Но прямая демократия не должна отменять представительную.
В этом единственном абзаце – вся суть долгих и нудных разговоров в Совете Европы. Хоть какую-то интригу создает позиция молодежи на форуме. Молодежь требует допустить ее к рулю, она хочет более активного участия во всех процессах. Она критикует старые подходы, она чувствует свою силу.
Старшее поколение демократов во всем поддерживает свою молодежь. Нынешние правители не боятся свержения и революции. Они ясно видят, что в каждом молодом человеке сегодня живет старик. Это новое поколение не станет менять содержание, оно ограничится формой. Старые демократы довольны: ведь они сами вырастили такую молодежь.
Центральный зал Совета Европы – круглый. В середине – конструкция, символизирующая огромное дерево, накрывающее своей кроной все помещение. Шутки кончились: они действительно считают себя мудрыми эльфами.

strasburg2
Наивная вера обывателей, ритуальные речи жрецов в величественных храмах, схоластические споры неофитов и патриархов – все это показывает истинную суть демократии в современной Европе. Теперь демократия, права человека и толерантность – это новая религия. Это очень важно осознать, чтобы понять Запад. Вообще это не очень хорошо, когда отвлеченные понятия и принципы становятся религиозными догмами, но в Европе это уже случилось.
Для тех, кто намеков не понимает, на закрытии Форума демократическая молодежь устроила представление-перфоманс. На большом экране, установленном в центральном зале Совета Европы, демонстрировалась мешанина графических эффектов пополам со словами «демократия», «терпимость», «свобода слова», «равенство» и т. д.
Все это сопровождалось электронной музыкой, и в определенный момент раздался голос. Этот голос, чудовищно искаженный компьютерными эффектами, читал строки из Апокалипсиса, почему-то на русском языке.
Неясно, что это была за задумка организаторов и многие ли из участников Форума расслышали за какофонией электронных звуков  слова о звездах, павших с небес подобно неспелым смоквам, и о небе, свернувшемся, словно свиток.
Здесь важно другое. Основой европейской культуры служило христианство, и вполне естественно, что новая религия следует канонам старой.
Финал
В конце ноября в Страсбурге начинается празднование Рождества. На площади Клебера – чудесное световое шоу. Чуть в стороне продаются жареные каштаны, начинается ярмарка. Мужской хор хорватов удивительно чисто поет песню на французском. Дома и магазины с любовью украшены мягкими игрушками, а иллюминация в городе просто завораживает.
Этот чудесный вечер демонстрирует российским туристам Старую Европу во всем ее великолепии.
Однако самих французов на праздничной площади не очень много, и на все чудеса светового шоу они реагируют вяло и скудно. Они даже почти не аплодируют. Даже французские дети стоят и смотрят на все спокойно.
В аналогичной ситуации в Пензе случилась бы давка, были бы пьяные возгласы, песни и танцы в толпе, запах алкоголя, петарды, одобряющий гул во время шоу. Такое поведение не очень красиво, но в нем – жизнь и энергия. А французы, похоже, свое уже отшумели.
Эсхатология – это система взглядов и представлений о конце света. Она является значимой частью христианской культуры. Европейцы, французы, жители Страсбурга сотни лет жили в ожидании неизбежного финала.
Они перепробовали все грехи и все духовные подвиги, они видели так много, они просто устали удивляться. А исхода так и не случилось. Никто не получил наказания за свои грехи и воздаяния за свои подвиги. Европейцы состарились и стали жить в никуда. Они все еще помнят, как надо быть Старой Европой, но уже не очень понимают зачем.
Жить с ощущением того, что конец близок, могут и вполне молодые люди. Но именно старики чаще всего видят в завершении мира надежду на перерождение и новое начало. Потому-то Страсбург живет сегодня под невидимыми знаменами эсхатологии.

Прочитано 2099 раз

Поиск по сайту